Пути Звезднорожденных - Александр Зорич

Торвент удовлетворенно кивнул и пошел к Горхле, который, опершись на древко топора, безучастно наблюдал за происходящим. Горхла не был кровожаден. Он всего лишь ждал, когда дева допоет свою песнь до конца.

Угловая башня крепости не выдержала первой и рухнула, погребая под собой самых выносливых герверитов, которым посчастливилось добраться до ворот.

Вслед за башней рухнули и примыкающие к ней стены – крепость Привратница доживала последние мгновения.

Торвент поднялся по лестнице и оказался на площадке рядом с Горхлой.

– Может, прекратишь? – предложил император.

– Зачем? Она еще не кричала даже в полсилы. А потом ведь ее все равно придется оставить здесь. Экономить нам незачем…Ты же знаешь.

– Мне не нужна мясницкая, – спокойно пояснил Торвент. – Мне нужны живые очевидцы того, что произошло. Люди, которым могли бы поверить их собратья.

Горхла молча кивнул и вновь вставил свое древко-ключ в постамент «кричащей девы».

Через несколько коротких варанских колоколов воины Хевров, Эльм-Оров и Ганантахониоров первыми прошли через Врата и ступили на землю Сармонтазары.

За ними последовали Хозяева Гамелинов, Элай, Горхла и император под охраной беззаветно преданных Лорчей.

Торвент прекратил бойню вовремя.

Среди руин крепости уже не оставалось никого способного оказать сопротивление. Еще несколько коротких колоколов – и Торвента встретили бы одни изуродованные трупы.

В плен были взяты сто шесть человек. Из их числа в здравом рассудке пребывало менее половины. Ну а среди пребывающих в здравом рассудке к большому неудовольствию Торвента сыскались лишь два десятка, сохранивших слух.

Даже сохранившие слух и рассудок пленные никак не могли прийти в себя после пережитого кошмара. И только флягам с крепчайшим сельхом, которые всунули им в руки сердобольные лучники Эльм-Оров, оказалось под силу привести их в чувство. (Безумцев же Хевры по совету Харманы сразу уволокли подальше и там бесшумно перебили.)

– Переведи этим людям, что Благородные Дома Алустрала дарят им жизнь, – попросил Торвент Герфегеста.

Герфегест был уверен, что словосочетание «Благородные Дома» не скажет герверитам ровным счетом ничего. С трудом подбирая позабытые герверитские слова, Герфегест наконец процедил:

– Освободители из Алустрала… дают… вашу жизнь обратно.

Как ни странно, его поняли.

Перекошенные жутью лица герверитов немного просветлились.

Дальше дело пошло быстрее. Торвент говорил, а Герфегест более-менее складно перевирал услышанное на свой вкус.

– Мы пускаем вас на четыре стороны… и хотим… чтобы ваша речь звучала везде… говорите о нашей силе… говорите о свободе… ее приносим мы обратно… победить нас нельзя… Октанг Урайн или Держатель-власти будет мертвым… дальше все кто об руку с Держатель-власти будут умирать без пощады… все кто встанет против Держатель-власти будут друзьями… будут жить в добре…

Гервериты внимательно слушали незнакомца и их взоры наполнялись тревогой. Увы, из слов Герфегеста вытекало, что вместо вечного мира в Эру Благодатного Процветания Сармонтазара получила новую кровопролитную войну. И теперь они, фигурки Хаместира в руках безжалостных владык, должны теперь выбирать между гибелью от рук пришельцев и смертью от рук Друзей и Наблюдателей Властелина. Ибо тем, кто принесет с поля боя поражение, Властелином была обещана беспощадная кара.

– Извини, господин, – перебил Герфегеста воин с отличительным знаком пятидесятника герверитского войска.

Герфегест воззрился на смельчака.

– Говори.

– Мы благодарим тебя за наши жизни. Но мы не можем вернуться. Нас казнят как изменников. Сжальтесь же над нами еще раз! Не гоните от себя прочь!

Герфегест перевел слова пятидесятника для Торвента. Император ответил герверитам:

– Вы не стоите сожаления… уходите быстро… через полчаса вас начнем убивать мы.

Войско Синего Алустрала, пройдя через сокрушенные Врата Хуммера, начало свое неторопливое движение на восток, по лесистым склонам Хелтанских гор.

Они продвигались в настойчивой методичностью землекопов, ведущих тайный лаз под неприятельскую крепость. Они проходили десять, очень редко двенадцать лиг за дневной переход. В конце каждого дня обозные рабы и так называемые «вольнонаемные рабочие» валили тысячи деревьев. Вокруг лагеря обустраивали сторожевые башни, засеки, местами отрывали ров и насыпали вал.

Горхла, Торвент, Герфегест и Хармана, сменяя друг друга, попарно бодрствовали всю ночь у чаши со Слезой Намарна. Они ожидали попытки Урайна подослать им какую-нибудь ночную нежить или явиться с личным визитом, но Слеза Намарна, к счастью, пока что оставалась незамутненной.

После бесплодного Пояса Хуммера, в котором люди Алустрала были вынуждены довольствоваться нищенской дневной пайкой в две кружки воды и ломоть вяленого тунцового мяса, Сармонтазара казалась страной из щедрой сказки. Ни Торвент, ни Хозяева Гамелинов не препятствовали вольностям продовольственных команд, которые каждые сутки отряжались от определенного Дома.

Почти каждый вечер из очередного лагеря можно было видеть зарева пожарищ. Это люди Алустрала уничтожали все, что не могли унести с собой. Керки отчаянно защищали свое добро и свою честь. И уходили в небытие целыми деревнями.

На десятый день отряд Эльм-Оров помимо огромного стада коз из разоренного селения, привел с собой много женщин. Торвент окинул их оценивающим взглядом и вынес свой короткий приговор:

– Умертвить немедленно.

– Да, но ведь все-таки женщины… – начал один из Сильнейших Дома Эльм-Оров.

– Сердце воина должно служить победе, а не чреслам, – оборвал его Торвент.

– Тогда, быть может, их следует просто отпустить? – несмело предложил начальник отряда.

– Нет, император прав. Их следует умертвить, – ко всеобщей неожиданности, это был Элай.

Зло прищурившись, сын Элиена добавил:

– Они видели наш лагерь. Они видели, как мы расставляем дозоры. Если они уйдут – считайте, что враг знает о нас все.

– Какая чушь! – фыркнула Хармана.

– Чушь? – Горхла издевательски склонил голову набок. – Чушь? А ты вспомни поцелуй слуги Хуммера.

К удивлению всех, но только не Торвента и Герфегеста, Хармана мгновенно замолчала и отошла в сторону.

Это было одиннадцать лет назад на Дагаате. Но Хармана помнила все так же отчетливо, как если бы это случилось вчера.

– Хорошо, – Герфегест тяжело вздохнул. – В наших рядах не должно быть никаких колебаний, никаких споров. Если мы не будем подчиняться императору беспрекословно, мы точно погибнем и притом погибнем бесславно. Пленных надо умертвить.