Дамир. Любой ценой - Юлия Бонд

Мы с Фатхетдиновым валяемся на полу. Он стал сильнее? Нет. Просто сейчас я защищаюсь, а он нападает. Из него хлещет злость и дурацкие амбиции. В этот момент сильнее он.

Поток холодной воды, вылившийся на наши горячие головы, приводит в чувства. Разум моментально становится чистым, как стекло.

– Разошлись по углам! Живо! – командует Анита, держа в руках пустую кастрюлю, из которой только что вылила на нас воду.

Давид, нехотя, отстраняется. Одним рывком поднимается на ноги и, чертыхнувшись под нос, занимает свободный стул. Вытирает мокрое лицо рукавом своего пиджака, а затем поворачивается в мою сторону и пригвождает свирепым взглядом к стене.

– Куда ты спрятал Дину? – спрашивает охрипшим голосом.

– У тебя крыша поехала? – ухмыляюсь и вытираю ладонью кровь на разбитой губе.

– Когда я найду Дину и, если узнаю, что ты до неё дотронулся, – замолкает, делая тяжёлый вдох, – я убью тебя, Шагаев.

– Ебанутый, как и твой отец!

Давид резко вскакивает на ноги, но в этот раз я успеваю нанести ему правый апперкот и, похоже, сломать нос.

– Чокнутый! – кричит на меня Анита и, обняв брата за плечи, ведёт к умывальнику, чтобы остановить поток крови, струящийся из ноздрей Фатхетдинова.

Я не вижу, что происходит, да мне оно и не надо. Подхожу к нужному шкафчику и, порывшись на полке, достаю небольшую металлическую коробку. Открываю её, беру небольшую стопку долларов, перевязанную резинкой для денег, и сую во внутренний карман курточки.

– Я тебе правда надоел? – спрашиваю у Аниты, остановившись за её спиной.

Жена резко оборачивается. Смотрит на меня ненавистным взглядом, кусает губу.

– Лучше бы я тебя не спасала, – качает головой.

Делаю глубокий вдох и с небольшим промежутком времени сухо произношу:

– Талак.

– Шагаев, остановись, – рычит Давид.

Игнорирую.

Да простит Аллах, но я больше не могу жить с этой женщиной. Даже, если она сказала, что я ей надоел от злости, а завтра, осознав, что натворила, будет жалеть… Всё равно!

– Талак. Талак, – смотрю в глаза Аниты и вижу, как на них накатываются слёзы.

Она не хотела развода, наверное.

– Я буду жить отдельно, а ты оставайся здесь! Если ты не сможешь растить Назима, то я заберу его прямо сейчас.

– Дамир, – Фатхетдинов хватает меня за руку. – Ты…

Слова застревают в горле. Давид хочет что-то сказать, но молчит. Он в ступоре, как и Анита.

– Анита, я забираю Назима или ты в состоянии ухаживать за ним до трех лет?

* * *

Я курю четвертую подряд сигарету. Подношу к разбитой губе фильтр, делаю глубокий вдох, закрываю глаза. В голове творится настоящий сумбур. Как быстро изменилась моя жизнь, сделав один крутой поворот. Жалею ли, что дал Аните окончательный развод? Нисколько! Его нужно было дать ещё два года назад. Только осознание этого факта ко мне пришло слишком поздно, увы. Фатхетдинов не успокоится. Я видел его глаза, там необъятная боль. Он любит Динку. До безумия. До одури. Ради неё готов убить, наплевав на заповеди Аллаха.

– Динка, – произношу с хрипом и тянусь к мобильнику.

Я сижу в машине за рулём. Абсолютно один. Поэтому со спокойным сердцем набираю номер любимой девочки и слушаю в трубке томительные гудки.

– Алло, – взволнованно произносит женский голос.

Улыбаюсь, мысленно представляя длинные, белокурые волосы, спадающие на плечи волнами.

– Я люблю тебя, – произношу вместо приветствия.

Динка молчит. Я слышу ее тяжелое дыхание. В груди странно щемит. Не ответит? Любит мужа?

– Привет, – произносит запоздало. – Что-то случилось?

Я разочарованно вздыхаю, а затем снова затягиваюсь сигаретой.

– Случилось.

– Что?

– Ещё семь лет назад. Влюбился в одну картинку и всё никак не пройдёт.

– Пусть никогда не проходит, – говорит откровенно.

– Ты не ответишь?

– Я ответила. Уже.

– Когда? – удивляюсь.

Я же не глухой! Не мог пропустить!

– Два года назад. Помнишь?

Медлю с ответом. Конечно же, я помню, Диана. Помню, как ты лежала на моей груди и говорила, что будешь меня любить: вчера, сегодня, завтра. Всегда!

Дамир

Вечером встречаюсь с Ренатой. Еду в спальный район на другой конец города и еще полчаса петляю по району, разыскивая нужный адрес. Торможу возле одной многоэтажки и на всякий случай достаю из бардачка травматический пистолет. Не знаю – понадобится или зря сую за поясницу, но перестраховаться не помешает. Выхожу из машины и, как всегда, хромая на одну ногу, медленно ступаю к подъезду. Еду в лифте, прикидывая возможные расклады. Что хочет предложить? Грохнуть Эрнеста, Давида и поделить их бабки между собой – так это не ко мне, если что.

Пока я размышляю о предстоящем разговоре, передо мной открывается дверь и на пороге застывает женская фигура. Я окидываю ее взглядом, а затем смотрю внутрь квартиры – больше никого, вроде.

– Заходи, – произносит Рената, отходя немного в сторону.

– Ты одна?

– Одна, – кивает головой.

Осматриваюсь по сторонам – Рената не соврала, в доме действительно никого нет, кроме нее.

–  Чай, кофе не предлагаю, – усмехается. –  Подожди здесь.

Указав на свободный стул, выходит из комнаты и в скором времени возвращается, держа под мышкой ноутбук. Я вскидываю бровь, удивляясь.

–  Думаю, тебе будет интересно! – восклицает Рената, ставя на стол ноутбук и разворачивая его экраном в мою сторону. – Нажми на пробел.

Тянусь к ноутбуку и жму на пробел. Монитор оживает и на экране всплывает черно-белая картинка.

–  Что это?

–  Смотри дальше, – отвечает Рената.

Пялюсь в ноутбук, ощущая, как горло сдавливает невидимым обручем. В груди щемит сердце, скачет, как сумасшедшее – вот-вот выпрыгнет. В это трудно поверить, но на видео запечатлен тот роковой день, который поломал мою жизнь – неожиданное нападение, когда ночью я бухой в хлам вышел из бара.

Досмотрев ролик до конца, захлопываю крышку ноутбука. Какое-то время пребываю в ступоре, зарывшись лицом в своих ладонях. Что за нафиг? Откуда?

–  Откуда у тебя это видео? – спрашиваю, придя в себя. –  Почему ты мне его показала?

– Это твое оружие, Дамир. Держи.

–  Ты не ответила, – качаю головой.

Рената криво улыбается, закатив глаза. Поворачивается ко мне спиной, подходит к шкафчику и, порыскав на полках, достает открытую бутылку с янтарной жидкостью.