Чума теней - Вадим Калашов

Следующий удар заставил мальчика потерять сознание.

Очнулся он, когда почувствовал, как с него снимают одежду и стягивают башмаки.

– Живёхонек, жалельщик. А мальцы-то утонули, ты знаешь?

Тенир заскрипел зубами и попытался ударить не слушавшейся рукой бандита с компрессом на голове.

– Нет, малыш, не выйдет. Тебе слишком сильно по башке прилетело, какой из тебя боец? Но не так сильно, как мне. Нормально ты дубинкой машешься. Ребят, я удивлён, что он вас не уделал.

– Он испугался, что убил тебя. Ну, и я сразу ему ноги подсёк, а дальше кулаками.

В одном нижнем белье, избитый, несчастный Ти лежал у ног бандитов и выл от боли, но не физической, а за погибших родственников.

– Пырнуть его ножом на прощание?

– Да нет. Пусть живёт и мучается, что не уберёг. Детишки ему, видно, друзьями были.

Гогоча, как целая стая гусей, бандиты скрылись из виду.

Когда через месяц отец вернулся живым и здоровым, кузен Ти не радовался. Он не мог простить папе, что его, сильного и бесстрашного, не было рядом в самый важный момент. Кто просил ехать на эту войну? Ну, напали на нас, и что? Жили бы под другим королём, и делов-то. Наш всё равно оказался мерзавцем, пустившим в страну охотников на теней.

Помня, почему проиграл самую важную драку в своей жизни, кузен Ти дал себе слово больше никогда и никого не жалеть, особенно солдат ночной армии. В нелёгком обете очень помогли запрещённые снадобья, которые начал пить, чтобы избавиться от видений утопших Блича и Фейли, а побочным эффектом выступили приступы безумия, когда не замечаешь чужой крови и наслаждаешься, лишая кого-то жизни.

Впрочем, со временем юный тенир легко научился вызывать у себя боевое безумие безо всяких стимуляторов.

И вот, Воин Чести за пару часов не оставил ничего от того Ти, жестокого и беспощадного, которого юноша в себе воспитал, и вернул того Ти, которого сам Ти с трудом помнил.

Не в силах продолжать дорогу, – ведь там, впереди, легко догадаться, ещё одна семья, у которой он кого-то отнял, – тенир упал на мостовую и сжался, застонав от душивших слёз.

И ничего! Самое страшное, что ничего нельзя вернуть!

Воин Чести молча наблюдал за страданиями сына и ждал, когда он сам захочет поговорить.

– Как… как давно ты понял? – спросил разоблачённый убийца через десять минут.

Он продолжать лежать, сжавшись в комочек, и голос его был глух от рыданий.

– Увы, намного позже, чем мог бы. Я должен был вспомнить, как однажды проснулся и нашёл странные тонкие лезвия в своей тени – твоя-то ничего не закаляет. Как ты тогда, впрочем, ловко выкрутился! Да, ты умеешь врать.

Тенир с трудом встал.

– Что дальше? Арестуешь?

– Нет. Слишком мало улик. Только косвенные. Даже если ты совершишь чистосердечное, никто не поверит, решат, что свихнулся и клевещешь на себя.

Ти упал на колени перед отцом.

– Папа, прости. Белый Призрак, даю слово, уходит на покой! Я не прикоснусь больше к запретным снадобьям. И я все силы брошу на учёбу. Я пойду другим путём. Я создам модель… модель общества, где преступность исчезнет сама. Или какое-то лекарство, которое бы лечило поведение преступника. Или…

– Сын мой. Я закончил допрос Белого Призрака, но ещё не поговорил с Безжалостным.

Кузен Ти вскочил на ноги и отшатнулся.

– Что ты сказал, отец?

– А как иначе ты объяснишь, что на любое из убийств у тебя нет алиби? А смерть семьи и стаи собак так вообще приходится как раз на то время, когда тебя отпустили из-под ареста, но на учёбу ты не пошёл. А я, кстати, был уверен, что, пока ты за решёткой, Безжалостный не станет охотиться.

– Это совпадение! Уверен, что у десятков тысяч горожан и гостей столицы нет алиби.

– И все они уже были замечены раньше в чудовищной жестокости? В получении удовольствия от убийства, наслаждении смертью?

– Отец… я даю тебе слово…

– Я давно не верю твоему слову. Ты всё сделал для этого.

Кузена Ти захлестнула обида. Привыкших лгать глубоко оскорбляет, если им не верят в те редкие минуты, когда они, переступая через натуру, говорят правду.

Отец попытался взять его за плечо, Ти вывернулся и подбежал к стене ближайшего дома. На одно мгновение он словно сам стал стеной, заскользил по её поверхности, будто бегущая тень, и вот уже стоит на крыше.

Трюк, которым пятидесятники владеют с первой минуты, а тениры долго учатся.

Заметив, что ему получилось удивить отца, юноша засмеялся.

– Ах, сколько раз я пытался закалить в своей тени разные предметы и как плакал, когда ничего не получалось. Как завидовал Бличу, Фейли, тебе, всей общине, чувствовал себя ущербным по сравнению с вами. Но и у тениров, как видишь, есть то, что недоступно вам. Ваша сила в вашей тени, а наша в нас самих!

Вот только силой прыжка пятидесятника тениры не обладают, поэтому, чтобы не разбиться, там, где расстояние между крышами больше пятнадцати футов, Ти должен был спускаться. Это давало отцу шансы для преследования.

С крыши заброшенного дома Ти не стал спускаться, а вместо этого влез в окно.

Здесь, здесь второй комплект!

Но спрятанная в нише дорожная сумка была пуста.

– Не это ищешь?

Ти выглянул в окно и увидел Воина Чести, который держал аккуратно, чтобы не порезаться о теневые лезвия, костюм Белого Призрака.

Юноша по-звериному зарычал, встал на подоконник, в прыжке прижался к стене и заскользил быстрой тенью вниз. Приземлившись, он вырвал боевую одежду из рук отца и даже не заметил, что папа этому особо и не противился.

Кузен Ти бежал, на ходу облачаясь в свой костюм. Когда отец нагнал его, Белый Призрак был в полном боевом облачении. Вот только вместо зловещей маски что-то жуткое, но невнятное: тенир мазал лицо меловым порошком второпях, не перед зеркалом.

– А мел, как понимаю, это на случай, если придётся биться с охотниками?

– О, да, Воин Чести! Глупый мужчина, раб предрассудков своего народа! Ах, если б я знал других тениров, таких же смелых и безжалостных! Можно было бы объединиться и прекратить отступать, перейти наконец в наступление!

– Я знаю о твоих планах. Я нашёл карту, где ты отмечаешь местоположение всех известных лагерей охотников.

– А почему это делаю я? Почему ты, великий воин, не соберёшь свой народ и не поведёшь на ваших врагов? Не ждать охотников здесь, а прийти к ним. Перебить всех, сжечь их лагеря, уничтожить саму идею охоты на теней!

– Среди нас мало воинов. У народа Теней никогда не было армии, нам непонятна сама идея войны. Я воин, наверное, только потому, что родился в королевстве людей.