Дерево-людоед с Темного холма - Содзи Симада

Еще в лифте Леона надела солнцезащитные очки и, сев на водительское сиденье, не стала их снимать. Как только она начала движение, к машине, показывая пальцем, направились несколько молодых мужчин и женщин.

– Ох, как жаль, нам даже в кафе не посидеть спокойно, – холодно заметил Митараи, глядя через окно автомобиля на собравшуюся группу людей. – Может, они решили, что идут съемки фильма? Исиока-кун, похоже, можно больше не утруждаться написанием книг.

– Не шути так! Чем мне тогда зарабатывать на жизнь? – возразил я.

– Лишь бы на еду хватало.

– Леона-сан, а чем знаменитости занимаются в свободное время? – спросил я.

– Вечеринки и встречи с друзьями, – не отрываясь от руля, ответила девушка. – Строят отношения и проводят время вместе.

– Ха-ха, вы делаете так же? – спросил я.

Леона недовольно помотала головой.

– Ни за что! Ненавижу вечеринки. Жизнь и так слишком коротка, хочу проводить время со смыслом. И отношения я заведу только с тем, кто сможет сделать меня лучше! – твердо заявила девушка.

Тем временем мы свернули к Сакураги-тё.

– Я часто вспоминаю, как мы путешествовали по Шотландии…

– Да, я тоже, – ответил я.

– Прошло два, нет, полтора года? Столько всего произошло после этого, что кажется, будто это произошло когда-то очень давно… На дорогах Японии так много машин, ездить совсем невесело!

– А что стало с вашим «Порше»?

– В моем новом контракте был пункт, запрещающий мне водить спортивную машину. Поэтому пришлось пересесть на эту.

– Невыносимо! Я бы уволился на третий день, – заметил Митараи.

– Вы правы. Каждый раз на Новый год я даю себе обещание уйти через двенадцать месяцев, но все равно продолжаю работать.

– Чем хотите заняться, когда уволитесь? – спросил я.

– Собираюсь написать книгу. Стихи или, может, рассказы для детей. А еще сочинять музыку, снимать кино… да много чем хочу заниматься. И, конечно же, стать женщиной-детективом!

– Ах да, точно…

Управляемый Леоной «Мерседес-Бенц E300» проехал мимо станции «Тобэ»; в окне промелькнуло здание полицейского участка. В поле моего зрения попал транспарант «Соблюдайте правила дорожного движения», висевший над входом в участок. Детективы Тангэ и Татэмацу, должно быть, как раз внутри. Я задумался, не стоит ли в такой важный день взять с собой представителей власти?

Я посмотрел на Митараи. Его глаза были сощурены, губы скривились; он безразлично кивнул несколько раз.

Я не заметил, как мы оказались на дороге, идущей по склону Темного холма. Машина двигалась по дороге с односторонним движением мимо магазина игрушек и здания бани Фудзидана.

– А?! – невольно вскрикнул я.

Темный холм Кураями повидал на своем веку предостаточно. Казни бесчисленных грешников в период Эдо сменились стройными рядами солдат оккупационных войск, отрубленные головы и патриотические песни проложили путь строительству стекольного завода, иностранной школы и бани, уступившим свое место многоквартирному дому и заасфальтированной парковке.

Вид на холм сильно изменился. Огромное заброшенное здание бани Фудзидана-ю окончательно превратилось в груду обломков: целыми остались только дымоход, печь и сарай для дров.

Когда машина выехала на гравийную дорогу между зданием бани и домом Фудзинами Хэйм, я увидел гигантский камфорный лавр. Главный дом семьи Фудзинами снесли. Участок земли, когда-то принадлежавший Джеймсу Пэйну, превратился в опустевшую поляну с несколькими деревьями на ней. Со времени нашего расследования прошло не больше двух лет, но перемена была настолько разительной, что, казалось, все случилось очень давно.

Припарковав машину и выключив двигатель, Леона сказала, что зайдет домой переодеться в джинсы. Она предложила нам сходить с ней, но Митараи незамедлительно отказался, сказав, что подождет у машины.

Она уже собиралась уйти, как вдруг спросила:

– Мне позвать Тэруо и Икуко?

– В этом нет необходимости, – ответил Митараи, – мы сделаем это втроем. Остальные смогут прочесть книгу, когда Исиока ее напишет.

Кивнув, Леона ушла к себе в квартиру, оставив нас в автомобиле. Я смотрел за ее удаляющейся фигурой – происходившее напоминало сцену из кинофильма.

– Леона не упомянула Миюки, – заметил я.

– Она учится в университете в Токио, – ответил Митараи.

Я посмотрел на небо. Погода была по-прежнему отвратительно прекрасной – ни облачка. Полтора года назад, в наш прошлый приезд, не было ни дня хорошей погоды: тайфуны, пасмурно и мелкий дождь. Хорошая погода была большой редкостью в этих краях. С момента нашего путешествия в Шотландию стоял первый ясный день – как раз, когда все должно было закончиться.

Приятный ветерок, подхвативший запах растений, ласкал мое лицо, пока я стоял, прислонившись к серому «Мерседесу». Вдалеке был виден обгоревший фундамент дома Фудзинами – бóльшая его часть заросла густыми сорняками. Прошло много времени, и произошедшее все больше походило на сон. Я стал сомневаться, вправду ли здесь случилось нечто столь ужасное. Неужели во время войны здесь высились руины стекольного завода, похожего на дом с привидениями, а в период Эдо по всему холму разносились крики преступников, многие из которых должны были быть обезглавлены? Сегодня в это было особенно трудно поверить. Казалось, те времена унеслись вместе с порывами ветра. Будет ли настоящий момент похожим на сон спустя несколько лет? Смогу ли я, простой человек, за отведенное мне короткое время стать свидетелем этой перемены? Или подобного удостоен только он – гигантский камфорный лавр?

– Простите за ожидание, – раздался голос Леоны.

Девушка вернулась, переодевшись в джинсы и переобувшись в красные резиновые сапоги. Митараи, взяв сумку, вышел из машины и, не издавая лишнего шума, закрыл дверь.

– Детектив, куда вы хотите меня отвести?

– Мы пойдем к камфорному лавру. Вы никого не встретили по пути?

– Нет, никого.

– Очень хорошо. Исиока-кун, не мог бы ты принести пару палок с развалин бани? – попросил Митараи.

Искусно изготовленный муляж, когда-то закрывавший дерево, куда-то исчез – вероятно, сгорел во время пожара. Настоящий ствол – раньше он был черным, мокрым и склизким – высох и стал похож на обычное дерево. Все это время находившийся на открытом воздухе, теперь лавр выглядел вполне привычно – с шишками в разных местах, с отверстиями, пусть и не такими большими, как на поддельном стволе.

Корни, кажется, разрослись еще сильнее. Обнаженные, они скользили по земле, словно толстые змеи. Земля между ними высохла, папоротника видно не было – вместо него все заросло сорной травой. Было ли это связано с пожаром? Или, возможно, с отсутствием ухода за садом?