Диверсант - Василий Сахаров

Стоп! Я в относительной безопасности. За спиной операционный зал, и там кавардак. Кто-то из рядовых операторов бежал или прятался под стол, гвардейцы занимали оборону, а члены моей команды – андроид, Диана и Трофимов – продолжали работу.

Мимо меня проскочили отступающие боевики Ломова, а потом появился Жора. Он хромал, но двигался, отошел из коридора последним и выдохнул:

– Все! Наших там больше нет!

Нет так нет. Я ударил по рычагу закрытия отсека, и операционный зал оказался отделен от противника броневой заслонкой. Преграда серьезная, и, если бы мы столкнулись с обычными пехотинцами, она могла задержать их надолго. Однако космодесант всегда рвется к цели и сметает любые преграды. Поэтому враги долго не думали, прицепили к броневой заслонке несколько фугасов и произвели подрыв.

У нас была одна минута, и мы использовали ее полностью. Соорудили из подручных средств баррикады и спрятались за ними, а всех, кто не мог сражаться, включая андроида, через запасной выход отправили к лифту. Там пара мехстрелков и небольшая группа гвардейцев – они их прикроют, а потом и мы оттянемся.

Бронированная заслонка раскололась и распалась на куски. Внутрь полетели гранаты, противник расчищал проход. Свет в операционном зале погас, и включились тусклые лампочки аварийного освещения. Все вокруг в дыму и копоти. Где свои, а где чужие, разобрать сложно. Стрелять придется осторожно.

Есть! В нескольких метрах сквозь дым прорисовался силуэт бронескафа. Противник, в этом сомнений нет.

Я открыл огонь. Тяжелые бронебойные пули раскололи шлем врага, и он рухнул. Мои выстрелы были первыми, и одновременно с этим стали стрелять все, кто находился в зале.

Свистели пули и взрывались гранаты. Поймать шальную очередь очень легко, и я пригнулся. На карачках обогнул баррикаду, выглянул из-за нее и дал длинную очередь по ногам наступающих десантников. Попал? Вряд ли.

Отход назад, перекат, замер.

Вновь дал очередь, еще одну и еще.

Взрывы! Крики раненых! Отрывистые команды командиров! Стрельба! Казалось, еще немного – и десантники нас дожмут. Очень уж рьяно они рвались вперед. Но в самый последний момент их атаковали с тыла пять или шесть механических стрелков. Стальные пауки вынырнули из дыма. Судя по камуфляжу и опознавательным знакам на металле, они были последним резервом космодесанта. Однако мехстрелки открыли огонь не в нас, а в наших врагов. И я услышал в шлеме голос «Мастера»:

– Принимай подкрепления, командир. Я вражеских мехстрелков перепрограммировал.

– Благодарю, – отозвался я и добавил: – Получишь медаль.

Вновь ИИ нас выручил. Мехстрелки переломили ход боя, и космодесантники, понеся серьезные потери, прекратили атаку. А спустя четыре минуты они получили прямой приказ от своего комбрига – капитуляция. Все десантники, которые вели бой в городе, сдались, а вслед за ними и спецназ.

Я опять выжил и вскоре, усталый и опустошенный, сняв шлем, брел по направлению к лифту. Хватит подземелий. КП разрушен. Здесь делать больше нечего, и пора выбираться на поверхность.

Усталый, я лежал на узкой койке в пустой конспиративной квартире невдалеке от центра Бергара, смотрел в потолок из серого пластика и размышлял…

Каждый человек опутан невидимыми нитями, дергая за которые можно им управлять – это аксиома. И, оказавшись в роли кукловода, который дергает за эти нити, я стал испытывать двойственные чувства.

С одной стороны, все делаю правильно. Я принц Новоросской империи и потомок Серого Льва, звездный бродяга, авантюрист и диверсант на вражеской территории. Что мне до Леонида Крюгера, Дианы Виртэ, столичных чиновников-генералов и миллионов других граждан Центральных миров? Переступая через трупы, я двигался к своей основной цели – ослабить противника и помочь новороссам одержать победу. Ради этого я был готов на многое. И сейчас, благодаря удаче, быстрой реакции, стечению обстоятельств и помощи «Мастера», я прекратил войну в Рукаве Персея и оказался «мастером кукол», который скрывается в тени и переставляет фигуры на шахматной доске. Без ложной скромности можно сказать, что я стал самым могущественным человеком в галактике. Надолго или нет, неизвестно. Но пока именно я, через двойника Орландо Таги и Диану Виртэ, определял политику огромнейшего межзвездного государства, решал, кому жить, а кому умирать и куда направятся космические армады.

В самую пору возгордиться и возомнить себя гением всех времен и народов. Однако я ничего подобного не испытывал. Наверное, переутомился или не до конца осознавал, что произошло. А еще я не был готов брать на себя ответственность за миллиарды людей. Убивать централов было несложно, когда они противники. Но теперь расклад изменился. Двойник верховного правителя отзывает из Рукава Персея все вооруженные силы ЦМ, освобождает оккупированные планеты и готовится заключить с НРИ договор о мире. Все! Конец войне! Мне повезло, я добился поставленной цели, и граждане ЦМ из врагов стали просто людьми. Ну а дальше-то что?

Как ни крути, отдавать управление Центральными мирами в цепкие ручки прекрасной Дианы Виртэ по меньшей мере глупо. Сегодня она друг и союзник, потому что ее дочь под нашим присмотром и без нас на начальном этапе она долго власть не удержит. А что будет завтра? Точного прогноза ни один самый мощный искусственный интеллект не даст. И я считал, что, если мы ослабим контроль и в ближайшую неделю уберем двойника, война ЦМ и НРИ со временем вспыхнет снова. А еще я стал осознавать, почему Орландо Таги, мой дед и другие правители не хотели добровольно уходить на покой. Они вкусили самый мощный наркотик, какой только существует в природе, и теперь яд властолюбия стал пропитывать меня. Все-таки правы древние земные философы, чьи речи вместе с историческими экскурсами в земную историю я получал при помощи староимперских гипнограмм обучения. Однажды ухватившись за власть, чертовски сложно от нее отказаться.

Трудно подобрать слова, дабы выразить все, что я чувствовал, когда бои в Бергаре прекратились, а молодой Таги и адмирал Шукран скрылись. Двойник, Диана, Трофимов и сотни других людей выполняли каждое мое указание, и я был в центре всего, что происходило в Центральных мирах. Я чувствовал свою нужность, был уверен в собственных силах и при помощи «Мастера» четко планировал наши дальнейшие действия. И от того, что вокруг творилось, я испытывал чувство глубокого удовлетворения. В крови бурлил адреналин, я не останавливался, постоянно находился в движении, отдавал указания и решал проблемы государственного масштаба. Это в мои-то относительно юные годы. Тут уж поневоле начинается деформация личности.

Однако наконец, спустя несколько дней, когда обстановка стабилизировалась, а я перестал принимать стимуляторы и отоспался, пришло время задуматься о будущем и решить, что дальше.

Одна из причин, почему я покинул Новоросскую империю, – нехватка свободы. Хотелось воли, и я ее получил, стал сам себе хозяин и поступал как мне заблагорассудилось. Но теперь свобода, точнее, ее иллюзия рассеялась, и я оказался прикован к одной точке, без возможности уйти в сторону, ибо управление огромным государством, как это ни странно прозвучит, несмотря на весь кайф возвышения над другими людьми, добровольное заточение. Мне это не нравилось, и я стал перебирать варианты.