Сорок истин - Ана Ховская

— Спасибо, я сама, — запоздало отстранилась от него Ульяна, когда он усадил ее.

Он отступил к креслу, на котором оставил пиджак, и замер. Ульяна стала расстегивать пуговицы на манжетах блузы, но поняла, что от слабости не контролирует себя, и оглянулась.

— Вы так и будете смотреть?

— Доброй ночи, — накидывая пиджак и скрывая улыбку, ответил Кирилл, а потом добавил — Завтра на работу к восьми. Если придешь раньше, Федор тебя не пустит. Высыпайся.

Ульяна скользнула по мужчине хмурым взглядом и, отворачиваясь, мысленно заметила: «Если я завтра, вообще, проснусь…»

— А как придешь, сразу поднимись ко мне, поговорим, — закончил он.

Кирилл вышел в коридор и взял лопатку, чтобы обуться, но услышал слабый голос Исаевой:

— Кирилл Александрович, верните, пожалуйста, мои ключи.

Выпрямившись, он достал из пальто связку, подкинул ее в воздух и поймал.

— Это мой комплект, — улыбнулся он, а потом вышел за порог и тихо прикрыл за собой дверь.

«Ну и что это было? Он теперь так и будет ходить, как к себе домой? Кто мы друг другу?»

Он вел себя непредсказуемо и не открывался ей ни на йоту. Вряд ли он намеренно создавал ауру таинственности вокруг себя. Скорее, был очень закрытым человеком. По его лицу невозможно было понять, о чем он думает и что сделает в следующий момент. Его речь всегда бесстрастная и краткая. Никаких «наверное», «возможно», «а вдруг», «а если»… Он просто брал и делал то, что хотел. И почему-то Ульяна была уверена, что его жестким и волевым решениям подчинялись все — женщины, партнеры, обстоятельства…

Она закрыла глаза и обняла подушку. От непреодолимого чувства, что ее затягивает в неукротимую воронку, было страшно и тоскливо. Барховский был такой воронкой, и, как выбраться из поля его влияния, она не представляла, особенно когда он был таким противоречивым, как сегодня. С этими мыслями Ульяна и заснула.

***

Кирилл сел в машину и, задумчиво покрутив телефон в руке, набрал Андрея Скитина. Пора была ввести в игру с Зозом новый беспроигрышный элемент.

— Андрей, привет. Подъеду к тебе домой на пять минут?

— Здорово, Бархан! Я еще на работе — полуношничаю, — рассмеялся мужчина.

— Подъеду. Разговор есть.

— Тогда вези двойной эспрессо, — потягиваясь в кресле, ответил тот.

Скитин был государственным советником юстиции и его давнишним приятелем, с которым они сработались еще вначале своей карьеры и теперь подкидывали друг другу полезную информацию.

Кирилл попросил Влада остановиться напротив здания генпрокуратуры и выйти. Скитин вышел через несколько минут и сел к Барховскому.

— Держи свои наркотики, — с усмешкой протянул Кирилл кофе и пакет с жирными пончиками, которые обожал Скитин.

— О-о, ты меня балуешь! — хмыкнул Андрей.

— Не тебя — твое пузо, — улыбнулся тот и хлопнул приятеля по полному животу.

Тот поморщился и виновато покачал головой.

— Как двигается разбирательство с «Лабиус»? — перешел к делу Кирилл.

— Адвокаты «А-БИС» пока не дают спуску Полонину. Максимум «Лабиус» ограничится проверкой и штрафом, а если до того момента директор все причешет, то и вовсе предупреждением. Ничего на них нет. Ты же знаешь, нам намекнули не вмешиваться без железобетонных улик. Я даже обрадовался, что не ты защитник интересов «Лабиус», а то пришлось бы и тебя прессануть, чтобы ты помог засранцам выиграть.

— Пути господни неисповедимы, — сыронизировал Кирилл.

— Ты просто везунчик.

— Нет, это просто бизнес. Ты предупредил, я повысил ставки. Из жадности клиент и перебежал к «А-БИС». А Зоз и рад стараться отхватить клиента у «ЮрТезис», чтобы мне нос утереть.

— Нет, Бархан, ты тот еще счастливчик, — усмехнулся Скитин.

— Ну тогда добавь мне счастья: передай эти документы тайному помощнику, которого ты свел с Полониным, якобы «Лабиус» у вас давно в разработке, но светиться не хочешь. Повысим статус начинающему обвинителю, и заодно доброе дело сделаем. Не все же нам задницы шишек прикрывать, — протянул Кирилл увесистый пакет с бумагами.

Скитин раскрыл пакет, заглянул в документы и довольно закивал:

— Так это то самое — железобетонное! С этим я бы и сам закрыл директора «Лабиус», да подставляться не хочется перед высшим.

— Закрыть его все равно не выйдет, чей сын — знаешь, отмоют. А вот его компанию прикрыть — однозначно.

— Полонина не жалко? — усмехнулся Скитин. — Ему тоже «рекомендовано» не рыть землю. Он не пойдет против — карьеру делает.

— Все мы не по фиалковому полю наверх шли, — фыркнул Кирилл. — Скиснет — подомнут под себя. Выстоит — пойдет далеко.

— Как всегда, никого не жалеешь? — прищурился тот. — Что с меня?

— Никакой связи со мной. А тайному помощнику Полонина после суда выдать волчий билет, чтобы в Московской области его ни одна даже вшивая конторка не взяла юристом.

— Не проблема. Я думал, что посерьезней закажешь, — рассмеялся Скитин и протянул руку. — Бывай!

Кирилл крепко пожал руку приятелю и задумчиво проводил его взглядом.

Влад сел за руль и вопросительно взглянул на шефа в зеркало заднего вида.

— Отключай глушилку и домой, — откинулся на спинку сиденья Кирилл и закрыл глаза.

* РАО — «Российское авторское общество» — некоммерческая общероссийская общественная организация для коллективного управления авторскими правами.

Ровно без пяти восемь утра Ульяна была у стойки ресепшен Федора. Улыбнувшись на его шутливое приветствие, она взглянула на толпу у лифтов и решила, что если не встретит Барховского сейчас, то не поднимется к нему. Сон был тяжелым и каким-то сумбурным. Настроение после него было мрачным, таким же, как небо с утра. Ульяну преследовало ощущение, что если она придет к Барховскому, то все еще больше запутается.

До вчерашней встречи он раздражал ее. Но теперь что-то изменилось, и она не понимала, что именно. Это странная неопределенность вызывала тревогу.

За утренним кофе Цапина поставила Ульяну перед фактом, что ей готовить торт на юбилей директора. Расписала, как тот должен выглядеть и какую надпись сделать.

— Сорок лет не отмечают обычно, — заметила Ульяна.

— Сергей Палыч не страдает суеверием. Завтра в четыре фуршет наверху. Мы все сбросились на продукты для торта, — протянула конверт Валентина.

— Когда только успели, — устало улыбнулась Ульяна, понимая, что весь вечер и ночь предстоит как следует потрудиться. Ей в радость любимое занятие, но у нее еще столько работы, а качественный торт готовится как минимум два дня.