Не уходи - Маргарет Пембертон

Секретаршу Грега — блондинку, шведку по происхождению — Лизетт видела всего несколько раз, да и то случайно. Но она сразу поняла, что девушка влюблена в Грега. Поднимаясь из-за стола, Лизетт с болью подумала о том, спит ли Грег со своей секретаршей и продолжает ли во время своих частых поездок в Нью-Йорк встречаться с той женщиной, в любовной связи с которой сам признался.

Проходили недели, месяцы, а отношение Грега к Лизетт не менялось, и это приводило ее в отчаяние. Многие мужчины были бы счастливы утешить Лизетт, но она не желала заводить любовные связи. Ей нужен был только Грег и его любовь.

Лизетт вышла под теплые лучи утреннего солнца. Вскоре ей исполнится тридцать. Дитеру сейчас было бы сорок четыре. Он любил и понимал Лизетт, между ними не стояла ложь, и сегодня, во дворе ее дома в Сан-Франциско, боль потери была так же свежа, как в то утро, когда Дитер умер.

— Что мне делать? — прошептала Лизетт. — Дитер, любовь моя, что же мне делать?

* * *

— Почему Мел не приедет к нам на Пасху? — спросил Доминик, когда Лизетт вечером пришла к нему в комнату проверить, как он выполнил домашнее задание.

Он убавил громкость магнитофона, приглушив хрипловатый голос молодого певца.

— Кто это поет? — спросила Лизетт, размышляя, как бы смягчить разочарование, ожидающее сына.

Доминик пожал плечами.

— Какой-то Пресли. — Он достал из школьного портфеля голубой конверт авиапочты. — Мел пишет, что ей придется на три недели уехать к бабушке, поскольку ее мама отправилась с друзьями в Италию. А бабушка считает Мел слишком суматошной и надоедливой. Мел спрашивает, можно ли ей приехать к нам на летние каникулы.

Лизетт обняла сына.

— Дорога очень длинная, дорогой. И потом, возможно, у мамы Мелани другие планы.

— Так надо спросить у нее. Ну пожалуйста, мама!

Лизетт подумала о том, согласится ли Грег, чтобы Мелани снова жила с ними под одной крышей. Девочка ему очень нравилась, и он слишком великодушный человек, чтобы вымещать обиду на ребенке, как бы ни относился к ее отцу.

Разговор состоялся вечером того дня, когда Грег вернулся из Вашингтона.

—…и Доминик мечтает, чтобы Мелани приехала к нам на летние каникулы. Им очень хорошо вдвоем, и если Анабел согласится…

— Дочь Брендона — у нас?! — воскликнул ошеломленный Грег. — Она же Доминику с… — Он оборвал себя на полуслове. — После всего, что произошло? Боже мой, ты, должно быть, рехнулась!

Лизетт, писавшая письмо отцу, подняла голову, и кровь отхлынула от ее лица, когда она увидела, в какой ярости Грег. Глаза его горели, как раскаленные угли, треугольник вокруг рта побелел.

— Прости, — пробормотала Лизетт, испугавшись, что у Грега случится новый сердечный приступ. — Я больше никогда не заговорю об этом… Грег, прошу тебя… — Она быстро поднялась, но Грег развернул коляску и, не оглянувшись, выехал из комнаты.

* * *

Через неделю Лизетт получила короткое, отпечатанное на машинке письмо от Анабел. Та сообщала, что обнаружила письма Доминика к Мелани. Сама она запретила дочери продолжать переписку и просила Лизетт поступить так же с Домиником. Люк жил в Нормандии, что формально и послужило причиной. Однако он сказал Анабел, что никогда не любил ее, а любит и всегда любил только Лизетт. Признался в их любовной связи. Поэтому Анабел считала, что дети не должны больше общаться. Предательство Люка положило конец их дружбе.

Доминик не понимал этого.

— Но почему мне нельзя переписываться с Мел? — удивился он. — И почему тетя Анабел запретила Мел писать мне?

— Потому что тетя Анабел и дядя Люк больше не живут вместе. — Лизетт ненавидела себя за то, что стала источником неприятностей для сына. Люка же она презирала за его признания, в которых не было необходимости.

— Но я не понимаю…

— Тетя Анабел очень обижена, Доминик. Она не хочет вспоминать о прошлом, а мы — часть ее прошлого. Поэтому она и просит нас не писать ни ей, ни Мелани.

— Но это глупо, и я все равно буду писать! — решительно заявил Доминик и отстранился от матери, не позволяя ей утешать его.

* * *

Лизетт не знала, продолжал ли Доминик писать Мелани, но ответных писем не приходило. Анри де Вальми сообщил, что Анабел и Мелани не появлялись в Нормандии, а Люк очень редко говорит о них. Люк купил полторы тысячи акров земли и ферму в десяти милях от Вальми, поэтому был частым гостем в замке.

В своих письмах отцу Лизетт никогда не упоминала о Люке, но отец продолжал подробно рассказывать о его визитах, не подозревая, что эта тема неприятна дочери. В 1959 году Анри де Вальми прислал дочери радостное письмо в связи с возвращением де Голля к власти: «Наконец-то Францией правит человек, достойный этого. Не могу передать тебе, как я счастлив оттого, что генерал вновь обосновался в Елисейском дворце. Что касается Люка, то он собирается жениться на молоденькой учительнице из Кана. Ее зовут Жанет Дюбо, она несколько раз приезжала в Вальми. Очень хорошенькая и гораздо моложе Люка».

Лизетт мысленно пожелала Люку счастья, зная, что сама никогда уже не будет счастлива. Ничего не изменилось в ее отношениях с Грегом. Между ними существовал невидимый, но непреодолимый барьер. Воспоминания о тех счастливых днях, когда у них гостила Мелани, теперь не успокаивали, а терзали Лизетт. Она всегда отличалась чувственностью и сейчас понимала, что именно это предопределило ее связь с Дитером, а потом подтолкнуло к браку с едва знакомым мужчиной. Но теперь ее темперамент не находил выхода. Лизетт исполнилось тридцать четыре. Она все еще была красива и привлекательна, но в душе ее зияла пустота.

Очень редко до Лизетт доходили новости об Анабел и Мелани. Анабел и Элоиза де Вальми иногда обменивались открытками и рождественскими поздравлениями. Через год после того, как Люк второй раз женился, Анабел вышла замуж за пэра Англии, очень богатого вдовца. Мелани исполнилось четырнадцать, она училась в привилегированной частной школе для девочек «Бененден скул», находившейся в графстве Кент. Лизетт почему-то казалось, что новый муж Анабел считает Мелани обузой и охотно избавился бы от нее.

Доминик больше не спрашивал про Мелани. Ему было уже шестнадцать, он прекрасно учился, обзавелся кучей друзей. Несмотря на болезнь, Грег по-прежнему выезжал с сыном на природу. Как-то летом они даже побывали на Аляске. Грег никогда не предлагал Лизетт составить им компанию; те дни, когда они путешествовали вместе, давно миновали.

— Мне бы очень хотелось навестить летом дедушку и бабушку, — сказала однажды Люси, когда они сидели возле бассейна. — Мы так давно не были в Вальми, хотя папа часто летает в Европу по делам.

— Да, почему бы нам не съездить во Францию? — оживился Доминик. Он перевернулся на живот и отложил в сторону книгу. — Летом у нас полно свободного времени, а дедушка и бабушка очень обрадуются нам.

Успокоенная тем, что глаза ее спрятаны за солнцезащитными очками, Лизетт пожала плечами: