Muse. Electrify my life. Биография хедлайнеров британского рока  - Марк Бомон

Через сколько времени Muse перестанет быть группой и превратится в военное движение? Вы смогли бы когда-нибудь стать Председателем Мэттом?

Надеюсь, что нет, я уж точно не хочу быть публичным политиком. Мне очень неловко и почему-то стыдно, когда я вижу эти знакомые лица; все знают, кто они, эти любители проповедовать и притворяться, что меняют мир. Для меня сам тот факт, что эти люди имеют состояния в 400 миллионов фунтов, и есть главная проблема Земли. То, что эти люди говорят о проблемах, я считаю неприятным, постыдным и невероятно лицемерным, так что я определенно надеюсь, что никогда не попаду в эту категорию.

В Starlight космос используется в качестве метафоры для эмоционального вакуума?

Космос там потому, что, во‐первых, мы явно именно оттуда появились, и, во‐вторых, именно туда мы уйдем. Нам в школе столько всякой чуши рассказывают о космосе – посмотрите просто на Землю. Все думают, что Земля когда-то была Пангеей, большим комком суши с одной стороны планеты. Глупости. Земля растет. Это увеличивающаяся сфера. Если посмотреть на континенты, то они сходятся друг с другом со всех концов, а если сжать Землю обратно в маленький шарик, то все континенты совместятся и не будет воды. Вода появилась, потому что, когда Земля росла, континенты оторвались друг от друга, стали накапливать газы и все такое. Вот и с космосом то же самое: мы считаем, что владеем базовыми знаниями о разных вещах, но на самом деле это все неверно. Это, собственно, основа многого в нашей жизни: мы считаем, что все так, а потом оказывается, что все куда страннее и необычнее. Кроме того, все религии на Земле – это, по сути, интерпретации различных взаимодействий с инопланетянами, случившихся в последние несколько сотен тысяч лет. Я считаю, что мы пришли из космоса, наш дом – не этот маленький комочек.

Религия сводится просто к страху смерти, разве не так?

Никто не может сказать, что это на сто процентов верно, и страх – это, конечно, большой [элемент], но мы не знаем, с чем еще могли объединиться эти идеи, и я хочу в это верить. Так интереснее. Так просто лучше, чем верить, что все это появилось из ничего, из страха. В таком случае это, блин, скукота просто. Я точно уверен, что религии – это результат контактов.

Что такое сверхмассивная черная дыра?

Такая штука в центре галактики, которая засасывает в себя все звезды и планеты. На самом деле это довольно дешевая песня, простенькая. У меня есть девушка, и у нас проблемы, мы постоянно ссоримся, и поневоле начинаешь думать: «Как долго еще могут продолжаться эти ссоры?» Три-четыре года еще можно терпеть, но эта песня, возможно, в какой-то степени и о том, почему меня привлекает это сражение с женщиной. Почему я, блин, бьюсь башкой о стену? За этим что-то должно стоять.

Map Of The Problematique звучит так, словно Depeche Mode играют кавер на Queen для фильма о Джеймсе Бонде.

Есть такое чувство, которое появляется ближе к концу гастролей: неважно, сколько вокруг тебя народу, ты все равно чувствуешь одиночество, все начинает плыть перед глазами, казаться ужасным, и хочется поскорее от этого сбежать.

Центральные вещи альбома – две военные песни, Soldier’s Poem и Invincible, где говорится о войне как о взаимоотношениях.

Поначалу они были, по сути, одной песней – это сердце альбома, человек совершенно теряет надежду. Можно сказать, что Soldier’s Poem исполняется от лица солдата, который не понимает, за что сражается, людям, за которых он сражается, наплевать, и стране, за которую он сражается, тоже наплевать. Тяжкое ощущение. Большинство войн ведется за природные ресурсы, и стране, за которую сражается этот солдат, на самом деле наплевать, людям, за освобождение которых он сражается, наплевать, или они даже ненавидят его, а правительству все равно, выживет он или умрет. Я решил, что это будет хорошая тема – потеря надежды, отчаяние. А следующая песня – почти фантастический оптимизм, странный, почти мечтательный оптимизм. Эти песни связаны между собой: одна летит под откос, другая взлетает обратно.

Что такое Exo-politics?

Это песня о возможности якобы вторжения инопланетян, запланированного Новым мировым порядком. Некоторые люди считают, что в следующие десять лет случится вторжение инопланетян. Точнее, не вторжение, но инопланетяне появятся. Точнее даже, не появятся, но пойдут об этом разговоры. В Канаде уже были разговоры об экзополитике, их завел бывший министр обороны, он уже обсуждает возможность вывода в космос вооружений, чтобы защищаться от инопланетян, которые прилетят к нам. Можно посмотреть на это с двух сторон. Во-первых, нам действительно может грозить вторжение инопланетян, и мы должны делать оружие. Во-вторых, это может быть просто выдумкой, с помощью которой государства оправдывают наращивание военного бюджета. В Америке уже кончаются отговорки и оправдания, потому что все их тайные операции финансируются военными, и им нужно наращивать и наращивать бюджет, чтобы хватило на все секретные проекты. В общем, если вы увидите в новостях упоминания инопланетян или разговоры о необходимости размещать оружие в космосе, обязательно спросите себя: они просто все выдумывают, чтобы делать новое оружие, или же это все всерьез? Так или иначе, это, блин, страшно.

А как насчет City Of Delusion?

Это песня о мультикультурализме, его хороших и плохих сторонах.

А Hoodoo?

Это воспоминания о прежних отношениях. Я впервые смог оглянуться на свои первые отношения как на давно забытую вещь. Очень странно, когда начинаешь забывать подобное, и, мне кажется, это песня о том, как человек может прийти в твою жизнь, оставить в ней серьезнейший след, а потом просто уйти. Это, если хотите, песня об упущенных возможностях.

Knights Of Cydonia?

Это попытка объективного описания взлета и падения цивилизаций, как они появляются и пропадают. Это часть цикла. Если посмотреть в прошлое, так было всегда, но в конце песни говорится: давайте остановим все это, пусть в этот раз такое не произойдет. Эта песня для меня довольно личная, потому что на нее немало повлияла папина группа… Она затрагивает во мне что-то глубокое. Особенно гитарная партия в начале, это такой намек на связь с Джо Миком. Я просто на самом деле не задумывался об этом, когда рос, особенно в первые годы группы – я не думал о том, что делал папа. Мне кажется, эта песня – как раз связь с его работами. Когда мы делали альбом, нам всем понравилась эта песня, потому что она такая странная и забавная, и мы решили, что не вредно будет выпустить что-нибудь такое. Некоторые другие песни, вроде Supermassive Black Hole или Starlight, немного более прямолинейные, вертикальные, если хотите. Хорошо, что на альбоме есть и другие песни, вроде Take A Bow или Knights Of Cydonia, они более странные.

Лондон, весна 2006 года

Сочиняя песни, ты показываешь, кто ты есть, и это потрясающее чувство – понимать, что вы можете объездить весь мир друг с другом в одном автобусе, но люди все равно меняются, и ты этого не замечаешь. Так что было очень приятно собраться и открыться друг другу. Мы очень сблизились и открылись музыкально. Многие наши альбомы уходили в разные жанры, но на этот раз все куда экстремальнее. Мы пробовали самые разные способы исполнения песен, постоянно делали радикальные повороты, смотрели, как лучше всего играется. Если что-то неправильно, ощущаешь определенный дискомфорт. Когда мы только начинали, это была куда более рóковая пластинка, от начала до конца. Это странный альбом, потому что он не показывает определенное направление для группы, а, скорее, смесь всего того, на что мы способны. [На] прошлом альбоме мы были близки к созданию «типичного» звучания группы, и на этот раз типичные элементы тоже есть, но есть и много всего другого. Мы стали еще разнообразнее.