Наездницы - Энтон Дисклофани

Разглядывая в зеркало свое отражение, я почти не сомневалась, что Мэри Эбботт за мной наблюдает. Но когда я обернулась и посмотрела на нее, ее глаза были закрыты, а губы стиснуты в узкую полоску.

Я пришла в Замок рано, чтобы застать миссис Холмс до завтрака. В столовой было почти пусто, лишь несколько девочек второго года обучения сидели за одним из столиков. Я старалась не приближаться к ним, но, когда проходила мимо кухни, дверь распахнулась.

– Привет, – сказала Эмми и уставилась в пол.

Она несла поднос, заставленный стаканами, а через ее плечо было переброшено посудное полотенце. Дверь захлопнулась за ее спиной.

Я промолчала и попыталась пройти мимо, но она заговорила снова:

– Разве ты не собираешься со мной здороваться?

– Привет, – ответила я. – Привет, привет, привет. Я иду повидаться с миссис Холмс.

Эмми издала короткий смешок. Мы никогда раньше не разговаривали. Она была элегантнее, чем ее сестра, и у нее не было «ленивого глаза». Но у них были совершенно одинаковые голоса, высокие, и такой сильный акцент, что мне приходилось вслушиваться в каждое слово, чтобы понять, о чем они говорят.

– Доуси тебя жалеет.

Она перехватила поднос.

– Что?

– Моя сестра. Ей тебя жаль.

Она говорила быстро, немного раздраженно.

– А, – растерянно произнесла я.

– Но у нас к этому разное отношение, – продолжала она. – Я там была. Ты можешь говорить о миссис Холмс все, что захочешь, и девчонки всегда что-нибудь болтают, но она добрая душа. Добрая душа, – твердо и как-то чопорно повторила она.

Я вспомнила все наши встречи в его кабинете, в спальне, за дверями которых таилась Эмми. Я прислонилась к стене. У меня на лбу выступил холодный пот.

– Она знает? – тихо спросила я.

Я обернулась и стала в упор смотреть на наблюдающих за нами второгодок. Здесь никто никогда не беседовал со служанками. Но эти девочки из Кентукки были мне по силам, и они быстро отвели глаза.

– Может, про это надо было думать раньше?

Она снова перехватила поднос. Ее руки дрожали, и я едва удержалась, чтобы не взять его у нее.

Она молчала и, казалось, ожидала ответа. Я перевела взгляд с подноса и стоящих на нем стаканов на ее выражающее высокомерие лицо – она наблюдала за мной.

– Про это? – передразнила я Эмми, и она опустила глаза. Я ее унизила, и это оказалось очень легко сделать. – Тебя это не касается.

Я снова попыталась пройти мимо, и Эмми пожала плечами.

– Только не от меня. Я ничего не говорила, – сказала она.

Я была рада, что никто не слышал, как я высмеяла Эмми, служанку, никогда не имевшую тех возможностей, которые были предоставлены мне с самого рождения. Я не думала, что она может быть язвительной. Однако же наша с ней беседа напоминала стычку с Леоной или Кэтрин Хейз.

Прежде чем ступить на лестницу, я обернулась и увидела, как Эмми ставит поднос на стол, за которым сидели второгодки. Она опустила глаза, а ее лицо было абсолютно бесстрастным. Тут я заметила Хенни, которая сидела за нашим столом, держа перед собой книгу. Она увидела меня, и я, не успев одернуть себя, машинально подняла руку, чтобы помахать ей. Хенни только приподняла брови.

Хотя у меня были проблемы посерьезнее неприязни Хенни, ее пренебрежение все равно меня задело. Если Йонахлосси и научил меня чему-нибудь, так это тому, что любовь других девочек очень трудно завоевать, зато легко потерять, и относиться к этому равнодушно было невозможно. Если никто ничего не знает обо мне и мистере Холмсе, почему Хенни так холодна со мной?

Эта мысль занимала меня, пока я взбиралась по лестнице. Я шла медленно, в глубине души надеясь, что не застану миссис Холмс на месте. Но в таком случае мне просто пришлось бы прийти сюда еще раз.

– Теа, – произнесла миссис Холмс, поднимая глаза от стола, когда я вошла в дверь.

Она указала на стул так спокойно, как будто ожидала моего появления. Мистер Холмс стоял позади жены, глядя в окно и, как всегда, держа руки в карманах. Но услышав мое имя, он обернулся и так растерялся, что его красивое лицо исказилось. Я какое-то время стояла в дверном проеме. У меня дрожали руки. Я сцепила их за спиной и подошла к стулу.

– Ты хотела нас видеть? – спросила миссис Холмс, рассеянно обрывая со стоявшего на ее столе плюща сухие листья.

«Тебя, – могла бы сказать я. – Я хотела видеть тебя». Я подняла голову.

– Да.

– О чем ты хотела поговорить?

– О Сисси.

Она тихонько ахнула. Я обрадовалась тому, что мне удалось ее шокировать. Мистер Холмс бесстрастно наблюдал за мной. Неужели он знал меня настолько хорошо, что уже понял, что последует дальше? Возможно, он почувствовал это сегодня утром и настоял на том, чтобы прийти вместе с женой в ее кабинет? Это означало бы, что он знает меня лучше меня самой, потому что я не была уверена, что смогу на это пойти. Настолько хорошо меня не знал никто.

– Я знаю, что кто-то из девочек видел Сисси в лесу и рассказал об этом. С Буном Робертсом из Академии Харрис? – Помимо воли мой голос в конце фразы поднялся, и сказанное прозвучало вопросительно. Миссис Холмс перестала общипывать плющ, и ее рука с засохшим листом зависла в воздухе. Она смотрела на меня, открыв рот. – Но это была не она. Это была я.

Теперь она явно растерялась. Такого выражения лица у нее я еще не видела. Она выглядела озадаченной, однако быстро овладела собой. Директором следовало быть ей, а не ее мужу. По сути, она им и являлась.

– Да ну? – спросила она. – И что же? Давай, расскажи нам!

Я не была уверена, что мне удастся сделать то, что я задумала. Но миссис Холмс так произнесла слово «нам», так махнула в мою сторону рукой, как будто я была всего лишь безвредной и ничтожной девчонкой. Мистер Холмс перехватил мой взгляд, и внезапно я ощутила, что у меня совершенно ни на что не осталось сил. Но и терять мне тоже было нечего.

Я в упор смотрела на миссис Холмс.

– Спросите у Эвы, – сказала я. – Моя кровать была пуста. – Я помолчала. Голос у меня дрожал, и я сделала глубокий вдох. Когда я заговорила снова, мой голос звучал отчетливо и уверенно. – Сисси все любят. Ее семью тоже. Никто не хотел бы, чтобы она отсюда уехала, а меньше всего ее отец и ее дедушка. – Мне незачем было разъяснять, что я имею в виду: миссис Холмс была весьма проницательной женщиной. – Особенно если они подумают, что это может быть ошибкой. А я позабочусь о том, чтобы они подумали, что это ошибка. Но никому не будет дела до того, что домой уеду я. – Я покачала головой. – Понимаете? Вы ничего не добьетесь, наказав Сисси.

– Понимаю, – произнесла миссис Холмс. – Я все отлично понимаю. Это очень интересно! Но позволь мне спросить: что привело сюда тебя? Ты не подумала о том, что, возможно, Сисси было бы лучше уехать туда, где она не будет подвергаться искушению?