Черное Пламя - Стенли Вейнбаум

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 175
Перейти на страницу:

Бог мой! Как мне описать Ее?! Она была так хороша, что больно было смотреть.

Но я смотрел. Я должен был. Я видел это лицо — где-то… когда-то… В мечтах? Нет, внезапно я осознал, отчего оно кажется мне таким знакомым. Нос Ее, крошечный и дерзкий, принадлежал Уимзи Уайт; губы имели совершенный изгиб, как у Типс Альвы; лучистые глаза и волосы цвета южной ночи напоминали о Джоанне Колдуэл. Я вдруг подумал: какова же Ее улыбка? — и тут Она улыбнулась. И теперь Ее красота стала… ну, оскорбительной, что ли. Это был обман, жульничество, обещание, которое невыполнимо.

Я подумал, каково же все остальное, и тут же Она сделала шажок назад, чтобы я мог разглядеть Ее фигуру. Я, должно быть, в душе скромник, потому что на ней был весьма закрытый костюмчик из переливчатой материи, с юбкой до колен. Но фигурка у Нее была стройная и прямая, точно столбик сигаретного дыма в недвижном воздухе, и я знал, что Она может танцевать, точно облачко тумана на воде. Танцевать Она не стала, лишь присела в низком реверансе. Да, я, должно быть, в душе скромник; несмотря на Типс Альву, Уимзи Уайт и всех остальных, моим идеалом была сдержанность.

И в этот момент я почувствовал, как ван Мандерпутц трясет меня и кричит:

— Твое время кончилось! Выходи из транса! Твои полчаса прошли!

— О-о-о-о! — простонал я.

— Как ты себя чувствуешь? — резко спросил он.

— Чувствую?

— Корень кубический из 4913?

С цифрами я всегда ладил.

— Это будет… ммм… семнадцать. А какого черта…

— Твои умственные способности в порядке, — объявил профессор. — Ну, так почему ты сидел, точно последний дурак, целых полчаса? Мой идеализатор должен был сработать, иначе и быть не могло с изобретением ван Мандерпутца, но о чем это ты размышляли?

— Я думал… я думал о «девушке», — простонал я.

Он фыркнул:

— А-а! «Дом» или «лошадь» тебя не устроили? Ну, так ты можешь прямо сейчас начать забывать ее, потому что ее не существует.

— Но не можете ли вы… не можете ли вы…

— Ван Мандерпутц, — торжественно объявил он, — математик, а не чародей! Ты что, ждешь от меня, чтобы я материализовал для тебя идеал?

Когда в ответ я издал лишь стон, он продолжал:

— Теперь идеализатором могу воспользоваться я сам. Я возьму… ну, скажем, понятие «человек». Посмотрю, как выглядит супермен, потому что идеал ван Мандерпутца не может не быть суперменом. — Он уселся. — Включай же! Ну!

Я повиновался. Трубки загорелись нежным голубым светом.

— Эй, — произнес вдруг ван Мандерпутц. — Включай же, говорю! Ничего не вижу, кроме собственного отражения!

Я взглянул — и разразился смехом. Зеркало поворачивалось, трубки светились, установка работала.

На этот раз профессору удалось покраснеть.

Я истерически захохотал.

— В конце концов, — произнес он раздраженно, — можно иметь и более низменный идеал человека, чем ван Мандерпутц. Не вижу тут ничего смешного!

Я отправился домой, провел оставшуюся часть ночи в безумных мечтаниях, выкурил почти две пачки сигарет, а на следующий день не пошел на работу.

Типс Альва вернулась в город на выходные дни. Я даже не потрудился встретиться с ней, только позвонил по видеофону и сослался на болезнь. При этом я не мог отвести глаз от ее губ, потому что они напоминали губы идеала. Но губ было недостаточно, совершенно недостаточно.

Старик Н.Дж. начал беспокоиться. Я больше не мог спать допоздна по утрам, а после того, как прогулял тот единственный день, начал приходить на работу все раньше и раньше, пока однажды не случилось так, что я опоздал всего на десять минут. Он сейчас же мне позвонил.

— Слушай, Дик, — спросил он, — ты был у врача?

— Я не болен, — ответил я апатично.

— Тогда, во имя всего святого, женись ты на этой девушке! Не знаю уж, в каком именно хоре она топает ножками, женись на ней и веди себя опять как нормальное человеческое существо.

— Не могу.

— Ах, ты… Она уже замужем, да?

Ну, не мог же я признаться ему, что ее вообще не существует! Не мог я сказать, что влюбился в видение, в мечту, в идеал! Пришлось выдавить из себя мрачное «Угу».

— Ну, тогда ты это переживешь, — пообещал он, — Возьми отпуск. Возьми два отпуска. Все равно, здесь от тебя мало толку.

Я не уехал из Нью-Йорка: у меня просто сил не было. Я слонялся по городу, избегая друзей и мечтая о совершенной красоте лица из зеркала.

И через несколько дней я сдался. Я боролся со своим голодом, но все было бесполезно — в один прекрасный вечер я снова постучался в дверь ван Мандерпутца.

— Привет, Дик, — поздоровался он. — Тебе никогда не приходило в голову, что идеальный университет не может существовать? Естественно, нет, ведь он должен состоять из совершенных студентов и совершенных преподавателей, а в таком случае первым нечего будет заучивать, а последним — нечему учить.

— Профессор, — произнес я настойчиво. — могу я снова воспользоваться вашим… этой вашей штукой? Я хотел бы… увидеть кое-что.

Ван Мандерпутц резко поднял голову.

— Ах, так! — рявкнул он. — Значит, пренебрегаешь моим советом! Я же тебе сказал — забудь ее! Забудь, потому что она не существует.

— Но я не могу… Еще раз, профессор, только один раз!

Он пожал плечами.

— Ладно, Дик. Ты совершеннолетний, и предполагается, что у тебя зрелый ум. Я предупреждаю, что твоя просьба очень глупа, а ван Мандерпутц всегда знает, о чем он говорит. Но если тебе хочется утратить остаток рассудка — валяй. Это твой последний шанс, потому что завтра идеализатор ван Мандерпутца займет место в бэконовской голове Исаака. Исаак заговорит, и ван Мандерпутц услышит голос идеала.

Я смотрел — и не мог наглядеться. Когда я думал о любви, Ее глаза искрились такой нежностью, мне казалось, будто… будто я… я, Ричард Уэллс — Ее Абеляр, Тристан и Ромео. И я испытал муки ада, когда ван Мандерпутц потряс меня за плечо и рявкнул:

— Ну, хватит! Хватит! Время вышло!

Я застонал и уронил голову на руки. Профессор, разумеется, был прав: я согласен был расстаться с собственным рассудком, лишь бы видеть красавицу из Зазеркалья. А потом я услышал, как голландец бормочет у меня за спиной:

— Странно! Даже фантастично. Эдип… эдипов комплекс на основе журнальных обложек и афиш!

— Что? — устало прошептал я.

— Лицо! — пояснил профессор. — Очень странно. Ты, вероятно, видел ее черты на сотнях журналов, на тысячах афиш, в бесчисленных шоу. Эдипов комплекс принимает странные формы.

— Что? Разве вы могли ее видеть?

— Конечно! — рявкнул он. — Или я не говорил десятки раз, что психоны преобразуются в кванты видимого света? Если ты ее мог видеть, почему я не могу?

1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 175
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?