Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти! - Майкл Иннес

– Вам больше нет нужды оставаться здесь. Не могли бы остановившиеся у нас пройти в дом? Вам нет необходимости оставаться дольше, чем вы того пожелаете. За остальными сейчас прибудут машины. Находящиеся на сцене задержатся там на некоторое время.

Герцог снова спустился вниз, чтобы переговорить с матерью. Он подозвал двух дам, чтобы те присмотрели за ней, после чего увел Макса Коупа за кулисы. Гости начали выходить. Так закончилась трагедия «Гамлет», сыгранная в Скамнум-Корте.

Когда последний фрак исчез из виду и двери закрылись, в зал начали поодиночке и парами просачиваться актеры в поисках еды. Один большой кофейник опустел, но второй оказался полным. Вот им-то они и занялись. Актеры бесцеремонно поглощали бутерброды. Они чувствовали себя здесь главными, и поэтому приличия на них не распространялись. Двое слуг в тюдоровских ливреях вместе с камердинером герцога невозмутимо обносили их подносами с закусками. Два костюмера из Лондона сидели в углу, потягивая кофе и жуя бутерброды, напуганные и несколько раздосадованные. Полицейский сержант и один из констеблей ушли, как говорили, для рутинного допроса слуг. Второй констебль скрывался где-то на задней сцене, охраняя тело. Макдональд присматривал за герцогиней, куда более похожий на Просперо, нежели на первого могильщика. Большинство актеров решили поскорее избавиться от театрального облика, но удалось это далеко не всем. Женщины смыли легкий грим и набросили плащи. Джервейс расстался с причудливой шляпой Озрика, но не с его красочным камзолом. Ноэль накинул плащ Лаэрта поверх одеяния призрака. Доктор Крамп торопливо снял ризу, но забыл про тонзуру. На белых рейтузах доктора Биддла алели пятна крови. В общем, все они представляли собой осколки эльсинорского двора короля Клавдия, взорванные куда более мощной миной, чем мог придумать любой из Гамлетов, стоявшие или бродившие по залу, воплощению причуды Питера Криспина. Странное зрелище… Часы во дворе пробили час ночи, когда дверь открылась и быстро вошел молодой человек. Он окинул взглядом сцену и сказал:

– Мне нужен герцог Хортон. Я из Скотленд-Ярда.

Его голос прозвучал ровно, без напора, но в нем чувствовалась та же твердость, с которой герцог два часа контролировал ситуацию. У самого же герцога словно гора с плеч свалилась.

– Тогда, конечно же, мы сможем все прояснить. – Герцог нерешительно оглядел гостей. – Ну, идемте, идемте.

Герцогиня вздохнула. И все вдруг почувствовали, что после безумного вечера жизнь входит в нормальную колею.

* * *

Но вскоре герцог, вышедший вместе с Эплби с задней сцены и ведший его в опустевшее артистическое фойе, подумал, что желательно заново изложить ход событий.

– Лорда Олдирна застрелили во время пьесы именно там, где вы видели тело, то есть в отделенном занавесом пространстве, которое называется задней сценой. Он играл Полония, и по ходу действия настает момент… – Герцог задумчиво посмотрел на Эплби: высшие полицейские чины должны иметь элементарное представление о Шекспире. – Вы, очевидно, помните, что настает момент, когда Полоний прячется за занавеской в комнате королевы. Он зовет на помощь, когда ему кажется, что Гамлет нападает на королеву, после чего Гамлет протыкает шпагой занавеску, вытаскивает шпагу и обнаруживает, что убил Полония. Именно в этот момент все и случилось. Олдирн вскрикнул, и его голос заглушил пистолетный выстрел.

– А почему, – начал Эплби, – кому-то понадобилось убивать лорда Олдирна?

Полчаса назад герцог слушал премьер-министра, который лестно отзывался об этом молодом человеке, говоря с ним из телефонной будки в Гилдфорде. И все же он смотрел на него с некоторым недоверием.

– Я подумал, – ответил он, – что кто-то может стремиться завладеть чем-то, что было у Олдирна. Именно поэтому я запер зал и удерживал всех собравшихся внутри.

– Однако позже вы отпустили зрителей?

Недоверие герцога незаметно сменилось усталостью.

– В некотором смысле мне показалось, что ситуация могла усложниться.

– Что за документом охотятся агенты?

– Да. Но мы его нашли.

– Нашли?

– Ровно в полночь. У него, если можно так выразиться.

С этими словами герцог достал из складок костюма короля Клавдия аккуратно свернутый лист бумаги, после чего снова его спрятал.

Однако Эплби, в свою очередь, достал авторучку.

– Я дам вам расписку, – быстро сказал он.

– Прошу прощения?

– Если вашей светлости угодно, я дам расписку.

Эти слова так напоминали манеру Макдональда, что герцог удивленно заморгал. Произошел обмен расписки на злополучный документ – «Совместный план Пайка и Перча».

– Пожалуйста, продолжайте, сэр, – вежливо произнес Эплби.

– Я не продолжу, а вернусь назад, – несколько раздраженно ответил герцог и на секунду задумался. – Олдирн как раз вскрикнул, и тут раздался выстрел. Я отправился на звук и вышел на заднюю сцену с дальнего края. Мой родственник Джервейс Криспин стоял на коленях, держа в руках голову Олдирна. Клэй… Мелвилл Клэй, который играл Гамлета, стоял чуть дальше со шпагой в руке. Похоже, он только что вошел с главной сцены. А чуть сбоку стоял мистер Боуз. Джервейс сказал: «По-моему, он мертв». Я тут же побежал за кулисы и остановил спешивших на помощь актеров. Затем я позвал доктора Биддла – он наш семейный врач и тоже участвовал в постановке – и сэра Ричарда Нейва. Он тоже доктор, но, по-моему, занимается какими-то экзотическими болезнями. Потом я опять пересек заднюю сцену, прошел за занавес и сказал публике, что произошло несчастье, попросив сохранять спокойствие. Когда я вернулся на заднюю сцену, Нейв и Биддл стояли рядом с телом, и оба сказали, что он мертв. Олдирна, как вы видели, убили выстрелом в сердце с близкого расстояния. Он был одним из старейших наших друзей.

Герцог умолк, и Эплби ничего не ответил. Премьер-министр и пожарная машина, загадочный капитан Хильферс, мрачный разговор о документах, которые могут служить детонаторами войны – все это, казалось, отошло на второй план, а на первый план выдвинулась обычная работа полицейского. Эплби испытал облегчение, поскольку работа сыщика обеспечивала прямой поиск истины, в то время как политические осложнения ставили загадочные препоны, когда до раскрытия было рукой подать. Тем временем герцог продолжал, перейдя от личного аспекта трагедии к некоторым обобщениям:

– Когда кто-то погибает вот таким образом – от пули, первое ощущение не какой-то тайны, а тревоги. Ищешь маньяка с револьвером, угрожающего жизни других. Наверху есть молодой человек, который, вероятно, обратит на это внимание, когда в очередной раз об этом напишет. – Герцог не стал вдаваться в объяснения. – Но маньяка не оказалось. Потом я подумал об ограблении, причем ограблении необычном. Я выбрал наиболее надежного человека из стоявших рядом и послал его следить за дверью позади публики. Вторая дверь только одна – за артистическим фойе, – и я сразу же направился к ней и запер на замок. Мы поставили здесь телефон, чтобы звонить в главное здание. Я пошел к нему и самое большее через пять минут после выстрела соединился с премьер-министром. Это было в одиннадцать. Потом я позвонил в местную полицию Хортона. Кто-то посоветовал поставить охрану у спальни Олдирна, и я согласился: безопасности много не бывает. Я выпустил своего двоюродного брата Джервейса и того, кого я послал к дальней двери – родственника моей жены, – через эту дверь и запер ее за ними. Затем надо было не дать актерам смешаться со зрителями. С находившимися за кулисами я мог справиться, даже если бы пришлось пойти на крайние меры. Но публика представляла собой большое скопление людей, к тому же там находились дипломаты. Нельзя же обыскивать посла!