Революции 1917 года в России как серия заговоров - Коллектив авторов -- История

загипнотизированный и правдой, и лестью, и всеобщим томительным, нервным ожиданием чьего-то пришествия, – искренне уверовал в провиденциальность своего назначения. С этой верой жил и боролся, с нею же и умер на высоком берегу Кубани».

Таким образом, Корнилов стал реальным «политическим центром», фигурой, притягивавшей к себе всех недовольных «слабостью власти», нерешительной, компромиссной политикой Временного правительства. Это сделало доблестного генерала, фактически, «заложником» тех политических сил, которые за ним стояли.

Именно Ставка Главнокомандующего в 1917 г. волею истории оказалась военно-политическим центром, из которого выросло впоследствии Белое дело. Корнилов принял Ставку как сложившуюся структуру. Основная ее задача многим представлялась уже не в качестве сугубо военного органа управления фронтами, но в качестве основы для формирования будущей политической власти, опирающейся на «силовые структуры» того времени – армию и чрезвычайные органы по управлению государством. Нужно было не только руководить войсками, но и организовать тыл на нужды фронта.

В этой ситуации генерал Корнилов вольно или невольно должен был учитывать настроения своего окружения, хотя сам к откровенной диктатуре и не стремился.

Для более эффективной работы нужны были и «гражданские» объединения, создаваемые не по принципу партийной принадлежности, а для решения конкретных политических задач. Они могли не иметь зарегистрированных уставных документов и программ. Членство в них не обязательно фиксировалось, участники знали друг друга, да и с точки зрения конспирации это было немаловажно. Такие объединения как Всероссийский Национальный Центр, Совет Государственного Объединения России, Союз Возрождения России стали политической основой Белого движения, сыграли не только огромную роль в работе белых правительств, в разработке их политических программ, но и в противодействии советской власти, организации белого подполья.

Уже летом 1917-го появились первые подобные структуры. Ушедший в отставку с поста военного министра А.И. Гучков начал работу «по объединению в борьбе с анархией здоровых элементов страны и армии». Будучи председателем Военно-промышленного комитета он мог координировать деятельность военных и деловых кругов, среди которых, пользовался большим авторитетом, как крупный текстильный фабрикант и финансист.

В апреле по инициативе директоров Русско-Азиатского и Петроградского международного банков – А.И. Путилова и А.И. Вышнеградского и при участии крупных финансовых, промышленных и страховых кампаний было образовано Общество экономического возрождения России, председателем которого стал Гучков. Как вспоминал он впоследствии «мы поставили себе целью собрать крупные средства на поддержку умеренных буржуазных кандидатов при выборах в Учредительное Собрание, а также для работы по борьбе с влияниями социалистов на фронте. В конце концов, однако, мы решили собираемые нами крупные средства передать целиком в распоряжение генерала Корнилова для организации вооруженной борьбы против Совета рабочих и солдатских депутатов».

По свидетельству А.И. Путилова общая сумма собранных средств достигала 4 миллионов рублей, из которых 500 тысяч было направлено Гучкову «для организации пропаганды» (на эти средства финансировалась брошюра «Первый народный Главнокомандующий»). Остальные деньги были депонированы в ведущих банках, но по первому же требованию Гучкова или самого Корнилова промышленно-финансовая элита могла их предоставить.

Тесно связанным с организацией Гучкова – Путилова был т. н. Республиканский Центр. Возглавляемый инженером П.Н. Финисовым он создавал организационное прикрытие деятельности Общества экономического возрождения России и через его финансовый отдел переводились средства поддержки Корнилову. Сопоставляя различные источники, можно отметить также слаженную работу Республиканского Центра и Союза офицеров, действовавшего не только через Ставку, но и через военный отдел Республиканского центра во главе с вице-адмиралом А.В. Колчаком (до его отъезда в САСШ в июле 1917 г.) и полковником Л.П. Десиметьером. С Колчаком в июле нелегально встречался Милюков. О своей конспиративной работе с будущим Верховным Правителем писал В.В. Шульгин. Считалось, что и сама командировка Колчака в Америку была вызвана подозрениями Керенского в отношении нелегальной деятельности популярного флотоводца, стремлением «отправить адмирала подальше» от России.

Благодаря персональному представительству, осуществлялась координация планов военных союзов на персональном уровне: полковник Сидорин входил в состав военного отдела Центра. Существовали контакты Центра с Союзом Георгиевских кавалеров, Союзом бежавших из плена (его члены – нижние чины – пользовались своим «статусом», получая информацию, в частности, из Московского совета солдатских депутатов). В случае объявления Петрограда на военном положении (по плану Ставки) и при вооруженном выступлении большевиков, опиравшихся на Петроградский Совет, члены военных организаций должны были захватить Смольный, арестовать противников Корнилова и поставить Временное правительство перед необходимостью «смены курса». Офицеры, рассчитывали поставить власть перед фактом ликвидации Петроградского Совета и ареста большевиков, после чего нужно будет менять политику, идти путем «укрепления порядка и государственности».

От Лавра Георгиевича ждали многого. Ждали критики правительства и требований передать руководящие полномочия Ставке. Заметный военно-политический резонанс должна была бы вызвать речь Корнилова на Государственном Совещании в Москве в августе. Не случайно во время специально подготовленной торжественной встречи в Москве, на Брестском (ныне Белорусском) вокзале, к генералу обращались как к «вождю» с требованиями о «спасении России».

Поезд Главковерха, остановившийся на запасных путях вокзала, стал своеобразным местом паломничества политиков и военных – от Милюкова, и Путилова, до известного монархиста В.М. Пуришкевича. Содержания бесед узнать невозможно. Очевидно, что все они, в той или иной мере, должны были убедить Корнилова в широкой политической поддержке его начинаний. Важную роль в предстоящем «выступлении» Корнилова сыграло созванное по инициативе М.В. Родзянко частное совещание бывших членов Комитета Государственной Думы, кадетов и октябристов (П.Н. Милюкова, В.А. Маклакова, И. Шингарева, С.И. Шидловского, Н.В. Савича) на квартире у московского городского комиссара, члена ЦК кадетской партии Н.М. Кишкина. На нем представители Союза офицеров полковники Новосильцев и Пронин выступили с докладами по «программе Корнилова» и также заявляли о необходимости «общественной поддержки» генерала. Правда кадетские руководители – П.Н. Милюков и князь Г.Н. Трубецкой говорили, одновременно с этим, не только о важности, но и о невозможности военной диктатуры без массовой поддержки. После этих выступлений можно было поверить, что кадеты поддерживают Корнилова.

Но генерал стремился учитывать интересы и «левой» стороны своего окружения. Следуя консультациям Управляющего Военным министерством, известного эсера В.В. Савинкова, а также по предварительной договоренности с премьер-министром А.Ф. Керенским, Корнилов обошел в своем докладе на Государственном Совещании все «острые углы», выразив уверенность в перспективах сотрудничества Ставки и правительства. От премьера, для осуществления предложенных мер, требовалась реорганизация кабинета. Технически это было несложно, ведь к августу Временное правительство меняло уже третий состав. Однако в политическом плане, это означало отказ от «углубления революции» и полный разрыв с советами рабочих и солдатских депутатов.

После Совещания, вернувшись в Ставку, Корнилов, при активной поддержке Савинкова и Филоненко, продолжил работу по подготовке к осуществлению своей программы. За это время Савинкову с трудом удалось добиться согласия Керенского на утверждение смертной казни в