Посланник бури - Джей Си Сервантес

– Пойдем со мной, Зейн. Я покажу тебе всю мощь твоих способностей.

– А что, если это я покажу тебе их мощь?

Он оскалил клыки и прошипел:

– Ты всегда будешь жалким слабаком!

– А ты всегда будешь на шаг позади!

Он рванулся вперед. Все мои инстинкты кричали, чтобы я увернулся и позволили ему рухнуть в бездну. Но чтобы разорвать нашу связь, покончить с ним должен я. Ему надо погибнуть от моих рук – или, в данном случае, лап. Я не шелохнулся, выжидая подходящий момент. Мысленно я попрощался с мамой, Брукс, Хондо и Рози. В тот самый момент, как он вонзил свои ядовитые клыки мне в плечо, я вцепился в него мы полетели в черную пропасть.

Я рычал, кусался и раздирал его когтями. Но очень быстро по всему телу разлилась ужасная боль.

– Как тебе мой яд? – прошипел Ак-Пуук, сжимая хвостом мои задние лапы.

Я начал терять сознание. Мы стремительно падали в бездонный омут небытия. Луна в небе делалась все меньше и меньше.

Ак-Пуук продолжал меня душить. Если я его не остановлю, через пару секунд он возьмет верх. Я выдал оглушительный рев, от которого содрогнулась пустота. Он давил все сильнее, ломая ребра, сминая легкие.

Я всегда надеялся, что мои последние мысли будут о чем-то очень хорошем. Например, о том, как я впервые увидел улыбку Брукс. Или как Рози смотрела на меня своими ласковыми карими глазами. Но когда ты чувствуешь, что вот-вот умрешь, в голове стучит единственная мысль – умирать нельзя. Или, в моем случае, нельзя допустить, чтобы тебя задушила какая-то гигантская змея, сочащаяся червями.

«Огонь сделает то, что ты прикажешь».

Моя кожа загорелась, со шкуры посыпались искры. Я, наконец, выпустил его. Меня охватили языки ревущего пламени.

Ак-Пуук вскрикнул, ослабив хватку. Я глотнул воздуха и вырвал одну лапу. Зарычав напоследок, я вонзил когти ему в лицо, выдирая глаза. Он дернулся, и я высвободился целиком. Со всей силы я пихнул его задними лапами.

– Адьес, Смердящий, – прорычал я.

Чудовищная змея, сжираемая огнем, исчезла в черном вихре, и последнее, что я услышал, было хриплое шипение:

– Я вернусь за тобой…

Я очнулся на каменном столе в холодном темном помещении с ржавой решетчатой дверью, за которой простирался мрачный зал. Оттуда несло плесневелым сыром, из стен торчали факелы, вокруг метались сумрачные тени. Откуда-то доносился лязг металла, завывания и стоны, перемежающиеся редкими выкриками: «Убейте меня прямо сейчас!», и ответами: «Успокойся, ты уже мертв».

Черт! Я, что, умер? Похоже, это Шибальба.

За решеткой появилась Иштаб, словно я вызвал ее силой мысли. В руке она держала лист бумаги и ручку.

– Встать в присутствии богини!

Я неуклюже поднялся.

– Что… что случилось? Где я? Где мои друзья?

– Заткнись и слушай, – отрезала она. – Теперь ты мой пленник. Это твоя камера, и раз ты понес наказание перед богами, то будешь дробить камни день и ночь, пока твои кости не превратятся в пыль.

– Какое наказание? Я же… вообще-то, убил Смердящего! – Я прокашлялся. – Разве это не значит, ну, там… досрочное освобождение или что-то типа этого?

Она хмыкнула и просунула листок между прутьев.

– Напишешь свою жалкую историю вот здесь, и это послужит предупреждением всем богам о том, что случается, если нарушить Священный Обет. И заодно всем людям, которые осмелятся еще раз бросить нам вызов. Даже не пытайся соврать. Бумага узнает, правду ты пишешь или нет.

Магическая бумага. Отлично! Интересно, она поймет, когда я чуточку приукрашу?

– А если я не хочу писать?

– Скормлю тебя по частям своим адским псам.

Адские псы! Может быть, и Рози где-то поблизости?

– Могу ли я, по крайней мере, увидеть свою собаку?

Она швырнула мне ручку.

– Приступай к работе.

Я неохотно поднял писчие принадлежности.

– Но это вроде как длинная история. Мне понадобится время.

Я не очень-то торопился пахать на этих чертовых каменоломнях.

– У тебя один день.

Я повертел бумагу.

– Всего листок… Может, принесешь упаковку?

– Бумага будет появляться по мере необходимости. Она исходит от Итцам-И.

– Ит…цам?

– Пернатый Змей.

Кое-что всплыло в моей памяти.

– Он имеет какое-то отношение к Мировому Дереву, так?

Может быть, ее впечатлят мои познания истории майя.

Недовольно вздохнув, она сказала:

– Он сидит на его вершине и видит все, что создается в мире. Он – величайший шаман и владеет искусством магии, как никто другой.

– Понятно, пернатый змей, – пробормотал я. – Просто хотел уточнить.

У меня упало сердце. Не думал я, что все закончится вот так. Я убил самого жестокого бога всех времен, и так меня отблагодарили за это остальные? А что случилось с Хураканом, Брукс, Хондо, и…

Иштаб повернулась спиной.

– Подожди!

Она остановилась, и я, запинаясь, спросил:

– Если я в Шибальбе… значит ли это, что я…?

Она зловеще улыбнулась.

– Да, Зейн Обиспо. Ты умер.

Без паники. На этом моя история не заканчивается. Но я не мог писать дальше, потому что тогда мне пришлось бы врать, чтобы защититься, и магическая бумага… Хм.

Не знаю, что она делает, если пытаешься слегка исказить факты.

В любом случае, все, что написано до этого момента, абсолютная правда. А теперь я пишу следующую часть. Но боги ни в коем случае не должны ее увидеть. Они никогда не узнают всей истории целиком.

После того, как я наконец закончил, Иштаб вывела меня из камеры и велела идти за ней. Мы прошли через вонючий коридор в маленькую гостиную, оклеенную золотистыми обоями, с дорогими на вид картинами на стенах, огромным креслом из черной кожи, двумя небольшими лежанками, обитыми серым бархатом и стеклянным столиком с глянцевыми журналами.

– Поздравляю, малыш, – улыбаясь, произнесла Иштаб. – Ты все-таки справился!

Сказать, что я был в недоумении, значит, ничего не сказать.

– О чем… о чем это ты говоришь? Я думал…

– Что ж, прекращай думать.

Иштаб взмахнула рукой и в одно мгновение превратилась из уродливой богини смерти в модель с обложки журнала. На ней были кожаные брюки с карманами и бессчетным количеством застежек-молний, белая шелковая блуза и медальон на длинной золотой цепочке. Волосы сменили демонический голубой цвет на медово-каштановый с высветленными прядями. Отвратительные серые зубы стали ослепительно белыми.