Дорога к тебе - Барбара Делински

Но вместо этого он позвонил туда, и ему сказали, что Рэйчел пока не пришла в сознание.

Тогда он лег, проспал часа два и снова позвонил в больницу, потом опять лег и проспал на сей раз три часа. Опять позвонил в больницу, затем встал и открыл окно. Дождь продолжал идти, чистый и умиротворяющий. Присутствие Рэйчел ощущалось по-прежнему.

Когда он отвернулся от окна, то увидел, что на пороге стоит Хоуп. Она ничего не говорила, только внимательно смотрела на отца.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — спросил Джек.

Она кивнула.

— Я тоже. — Он провел руками по волосам. Возможно, они оба сошли с ума, быть может, желание так сильно, что в их сознании оно превратилось в нечто реальное. Единственное, что он знал наверняка, — что ему больше не уснуть. — Не хочешь прокатиться?

И они отправились в путь. Хоуп как-то боком пристроилась на заднем сиденье, Саманта сидела впереди, опершись локтем на дверь и опустив подбородок на сжатый кулак. Глаза ее были закрыты. Положив обе руки на руль, Джек непрерывно давил на газ.

Дождь почти прекратился, невидимое солнце встало уже тридцать минут назад. Машина летела вперед по пустынному шоссе. Все молчали.

Подъехав к больнице, Джек занял было на автостоянке свое обычное место, но потом неожиданно подал назад и выбрал другое. Прежнее место не помогло, может, попробовать новое? Он посмотрел на девочек, ожидая от них вопросов, но никто из них ни о чем не спросил.

Когда они вылезли из машины и вошли в здание больницы, Джек пытался сохранять спокойствие, но не смог даже дождаться лифта и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Девочки мчались следом. Добравшись до нужного этажа, они быстро, почти бегом, миновали коридор и свернули в палату Рэйчел.

И замерли на пороге — Джек в середине, Саманта слева от него, Хоуп справа. Рэйчел по-прежнему лежала на спине, ее глаза были все так же полуоткрыты, как и вчера вечером.

— Мама! — позвала Хоуп.

— Никаких изменений, — жалобно сказала Саманта.

Джек молчал, но охватившее его разочарование говорило само за себя. Из него словно выпустили воздух — лишившееся энергии тело казалось сделанным из резины.

Он подошел к постели и, обняв Рэйчел, легонько поцеловал ее в губы.

— Что же случилось, папа? — спросила Хоуп.

— Не знаю, милая. Наверное, мы просто извели себя напрасными надеждами.

— Вот так и наступает старость, — пожаловалась Саманта.

Джек тяжело вздохнул.

— Ты играешь с нами, Рэйчел, — жестко сказал он. — Это несправедливо. Это некрасиво. — Отстранившись, он отошел к окну, но через несколько секунд вернулся и снова ее обнял.

На этот раз он ничего не говорил, только пристально смотрел на нее. Губы Рэйчел были, как обычно, розовыми, веснушки рыжими, волосы золотистыми. Все остальное — непривычно худым и бледным.

Джек продолжал вглядываться в ее лицо, и вдруг в нем что-то изменилось. Глаза Рэйчел начали быстро вращаться, между бровями появилась озабоченная складка — на том же самом месте, что и у него самого.

Джек весь растворился в этом усилии, проклиная Рэйчел за то, что она мучит их ожиданием, и отчаянно желая, чтобы она наконец очнулась. Кто-то из девочек его позвал, но он не ответил, все свои силы сосредоточив на Рэйчел.

Вот она снова нахмурилась, глаза стали двигаться медленнее. Джек задержал дыхание. Кто-то из девочек снова заговорил, и Джек снова это проигнорировал.

«Ну давай, Рэйчел, давай, давай, Рэйчел!»

Ее веки дрогнули, закрылись, затем плотно сжались и наконец распахнулись.

Джек боялся даже вздохнуть. Сзади сдавленно ахнули. Глаза Рэйчел остановились на его лице и надолго на нем задержались; Джек уже решил было, что она все еще не вышла из комы. Но тут она посмотрела на Хоуп.

— Мама! — закричала Хоуп.

Взгляд Рэйчел медленно переместился на Саманту.

— Боже всемогущий! — прошептала девочка.

Удивленный взгляд Рэйчел останавливался то на Хоуп, то на Саманте, то на Джеке; он уже начал думать, что у нее амнезия, но тут она опять взглянула на девочек и улыбнулась, после чего голосом слабым, но, несомненно, очень похожим на голос прежней Рэйчел, спросила:

— Что здесь происходит?

Джек вскрикнул от радости, а девочки, смеясь, бросились обнимать Рэйчел, и хотя он испытывал те же самые чувства и тоже хотел ее обнять, он уступил им дорогу. В конце концов самое важное, что девочки вновь оказались вместе с матерью. Она пришла в сознание. Она вернулась. Еще раз взглянув на Рэйчел, он побежал к докторам сообщать потрясающую новость.

Когда Джек позвонил, Кэтрин еще лежала в постели.

— В полном сознании? — в восторге воскликнула она.

— В полном.

— Говорит? Память вернулась?

— Она не понимает, что произошло, и не знает, какой сейчас день, она очень слаба, но в сознании!

— Ой, Джек, это просто замечательная новость! Стив там?

— Он уже едет.

— И я тоже, — сказала она и поспешила в душ. И только встав под струю воды, она вспомнила о стоящей перед Джеком дилемме. Ничего, она его поддержит. Она обо всем расскажет Рэйчел.

Выключив душ, Кэтрин вышла из кабины и, повернувшись спиной к зеркалу, намазала все тело кремом. Когда она с этим закончила, зеркало уже полностью запотело.

Завернувшись в полотенце, Кэтрин вернулась в спальню. Одеться теперь нужно по-другому — все-таки произошло радостное событие, и даже, возможно, предстоит праздничный ленч. Да и Стива она в любом случае увидит. Поэтому Кэтрин выбрала свою любимую одежду — мягкие брюки и свободную блузку — и пошла одеваться в ванную.

Повесив вещи на крючок, она протянула руку за лифчиком и принялась его задумчиво рассматривать. А что? Черный лифчик ей очень идет, в нем она выглядит весьма сексуально. Стиву это понравится.

А если все-таки не надевать? Хирург по пластике сказал, что се груди выглядят неплохо. Об этом же говорила и Рэйчел — единственная, кому она осмелилась их показать. И потом, она доверяет Стиву — по крайней мере так ей кажется. Он знает, что это такое, наверняка видел вещи и похуже. Вряд ли он с криками от нее убежит.

Пора и ей проявить смелость.

Зеркало уже полностью очистилось от пара. Сделав глубокий-глубокий вдох, Кэтрин собрала все свои силы, встала перед ним и впервые за многие месяцы внимательно себя оглядела.

Радостное волнение охватило весь этаж. Приходили врачи — проводили какие-то тесты, появлялись сестры — якобы чтобы помочь Синди, а на самом деле, чтобы поглазеть на больную; охваченные завистью родственники других пациентов толпились в коридоре и тоже заглядывали в палату.