Неземной - Маша Моран

— Командующий. — Несколько инженеров опустились на одно колено и склонили голову в традиционном для Солина жесте приветствия.

Я кивнул:

— Как продвигается работа?

Дверь на капитанский мостик исчезла. Я догадывался, кто сейчас появится.

— Каллидий! Ты здесь? — Ицилий выскочил на мост с видом мамаши, чей непутевый сынок опять во что-то встрял.

— Как видишь. — Я пожал плечами.

— Разве… разве тебе не передали? — Он мялся на мосту и явно не понимал, как спуститься вниз.

Зря ты полез в это дело, Ицилий. Захотелось власти? Занять мое место? Вот только когда я получил это жалкое корыто вместо похороненного в пустыне корабля, мне пришлось собственноручно собирать его из остатков разной рухляди. Я знал этот корабль. Знал уязвимые места и сильные стороны. И у меня был авторитет. Которого не было у Ицилия, как бы усердно он не отсасывал у императора ради моего звания. Ублюдок.

Сейчас полагалось ответить, что мне ничего не передавали и я не в курсе происходящего. Но я продолжал стоять и молчать.

Ицилий оглядывался, ища способ спуститься. Это был отличный момент, чтобы унизить его и поставить на место.

— Теперь твои обязанности исполняю я. — Ицилий все-таки остался стоять и с видом победителя вцепился в перила. Выглядело жалко.

Инженеры старательно пялились в пол, чтобы не встрять между старым командиром и новым. Это хорошо — не успеют среагировать, когда я нападу. Нужно только узнать, сколько осталось на мостике. Я сам понатыкал здесь камер, и будет хреново если те, кто не нужно, увидят все, что я собираюсь сделать.

Значит, нужно избавиться от всех свидетелей. И прежде всего от Ицилия.

— Поздравляю. — Я почтительно кивнул. — Тогда не буду мешать тебе… исполнять мои обязанности.

Несколько инженеров стоящие рядом хохотнули. Со мной они шли в бой. А императорскую подстилку видели разве что на развлечениях в Песчаном Круге. Рожденный на Нептусе и готовый убить каждого из них, я был к ним ближе, чем этот мудозвон.

— Тебе не разрешено здесь быть. — Ицилий терял терпение и крупицы контроля над ситуацией, которые у него были.

— А где мне еще находиться?

Его заминка и бегающий взгляд сказали все, что нужно. Император не давал насчет меня никаких указаний. Значит, нужно помешать Ицилию добраться до жирного выродка, чтобы получить эти самые указания.

— Ты не должен быть здесь.

И это все, что он мог сказать мне на глазах у десятка подчиненных. Я сосредоточился и направил на него черные нити страха. Я представил, как липкая паутина опутывает его горло, давит на виски и спадает на глаза, пробирается в живот толстой змеей.

Ицилий позеленел. Вздрогнул и вцепился в перила. Вот так… Это еще больше «укрепит» его авторитет.

Пока новый Командующий пытался понять, что с ним происходит, я повернулся к собравшейся вокруг меня команде.

— Для меня было честью служить со всеми вами. Свой последний день на этом корабле я хотел бы провести, как один из вас. — Я заставил себя улыбнуться, даже немного сожалея, что придется убить их всех. Все-таки, за четыре года они действительно стали моей командой. И если бы не были так одержимы уничтожением моих соотечественников, ничем им не угрожавшим, решиться на задуманное, было бы намного сложнее.

— Это для нас честь — находиться под вашим командованием! Флот Солина еще не видел Командующего лучше вас. — Один из инженеров снова опустился передо мной на колени.

— И уже не увидит. — Техник тоже преклонил голову.

Да, я собирался их убить, но точно был лучшим вариантом чем обоссавшийся от страха Ицилий, так и не придумавший, как спуститься вниз. Проклятье! Нужно придумать, как отослать этих ребят с корабля во время взрыва.

Я почти уверен, что в других обстоятельствах, они не задумываясь, всадили бы мне нож в спину, но такая преданность заслуживала хотя бы шанса на спасение.

Спалить тут все! И не думать ни о чьем спасении, кроме моей землянки. Милосердие к врагам недопустимо.

— То, что вы сейчас говорите, называется изменой! — Ицилий вцепился в поручень и едва держался на ногах.

Я отпустил нити страха, позволив ему на пару секунд расслабиться, чтобы тут же снова накрыть черным непроницаемым куполом.

Я ухмыльнулся:

— Это называется преданностью, Командующий Ицилий. Мы воевали бок о бок, прикрывали спины друг друга. Я могу назвать семьей каждого из этих солдат. Неужели мне будет отказано провести последний день со своими братьями?

Даже тошно стало от этого пафоса. Но именно такие речи ценились на Солине. Солдаты закивали, бросая в Ицилия раздраженные взгляды. О, да, ему нелегко будет заслужить их уважение. Если выживет после завтрашнего.

— Я должен сообщить об этом императору. — Ицилий, пошатываясь, развернулся к капитанскому мостику.

Он шатался и даже сгорбился, пытаясь побороть беспричинный страх.

Я кивнул:

— Обязательно.

Один из связистов подошел ко мне и ухмыльнулся:

— Мне кажется, это сообщение не дойдет до императора. Если вы, конечно, позволите.

Все оказалось даже легче, чем я думал:

— Я больше не командую этим кораблем. Поэтому, не могу тебе ничего запретить.

Он хмыкнул и, довольный, быстро ушел. А я остался. Окруженный солдатами, которых тоже нужно было куда-то сплавить.

— Завтра мне предстоит войти в Песчаный Круг, чтобы защитить свою честь. В том числе и перед вами.

— Ни один из нас не сомневается в вас, Командующий! Мы преданы вам до последнего нашего и вашего вздоха.

Отвратно было осознавать, что на самом деле я заслужил такую преданностью жестокостью. Уничтожением планет, пытками и убийствами. Ничего по-настоящему достойного я не совершил. Неожиданно вспомнилась ночь в Чертоге отца, когда я сидел у костра в окружении мальчишек. Они смотрели на меня с восторгом за то, что я помогаю находить лекарства от неизлечимых хворей. За то, что увидел существ из легенд. И за то, что сумел разжечь костер без помощи огненных камней.

Та жизнь была прекрасна. Жаль осознавать это только сейчас. Я почти уверен, что Ле-ре понравилось бы так жить. Не могло не понравиться. Мы бы сидели у костра, слушая легенды, я бы учил ее обычаям моего народа, а ночами прогонял бы холод, пришедший с далеких земель Нептуса. Мы были бы счастливы. Как жаль, что все это останется только бледными картинками у меня в голове.

Я обвел пристальным взглядом оставшихся солдат. Решение пришло само собой. И я знал, что все получится.

— Я ценю вашу преданность. А потому прошу в последний раз выполнить уже не мой приказ, но мою просьбу. — Они сосредоточенно смотрели на меня, наверняка готовые вступить в бой. — Я хочу закончить работу с этими столбами. И завтра продемонстрировать их императору, как доказательство моей непричастности в том, в чем он меня заподозрил. Но если мне не удастся доказать это, то вина ляжет и на вас. А потому я прошу вас всех удалиться отсюда. Вас не смогут обвинить в том, чего вы не видели.