Лантана опалённая - Юлия Шолох

стук и на пороге появилась служанка с подносом. Она сервировала стол в гостиной и осталась, чтобы прислуживать госпоже. Но госпожа не пожелала её видеть и отправила восвояси. Чтобы как-то смягчить обиду, дала крупную монету, так что служанка осталась довольна и не затаила недовольства. Прислуга бывает очень внимательна к делам тех, кого терпеть не может, и многое не замечает у тех, кто ей нравится. Лантана осталась одна, переворошила еду на тарелках, будто пыталась поесть, но ни кусочка в себя втолкнуть не смогла, после выставила поднос за дверь, сделала на кровати под одеялом куклу и ушла.

Уходила она по-тихому, прямо как в каком-то таинственном романе. Закутавшись в широкий плащ с капюшоном и пуская перед собой поисковики. От пары встречных жильцов отворачивалась, чтобы не вздумали заговорить. В результате вышла через чёрный ход. В общем, Лантана выскользнула из постоялого двора незамеченной. Оказалась на улице и направилась в сторону своего старого дома. Сердце стучало так, что она, кроме его стука, ничего другого не слышала.

Лантана шла минут десять, но её дом располагался в другой части города, конечно, она не смогла бы дойти до него пешком. Поэтому остановилась и подозвала экипаж. Назвала адрес по соседству.

Остальную часть пути она провела, прилипнув к окошку. Знакомые улицы, здания… даже люди, кажется, прежние. Хотя, с чего бы им измениться? Лантаны не было всего четыре месяца, да и те она с трудом высидела в Питомнике. Нет, конечно, там было хорошо — спокойно и безопасно, но ведь где-то тут остался Дарек! Лантана не могла забыть этого ни на минуту! Она беспокойно спала, бродила по школе, приставала к Старцам и, наконец, добилась своего. Ей помогли собраться и отпустили в большой мир. Конечно, не через тот выход, которым она пришла, его законсервировали до особого распоряжения. То есть пока не будет новостей, что караулить выход перестали и маги, и прочие личности, которые собирались украсть их несовершеннолетнюю ученицу! Маргарита Павловна пребывала в ярости! Какие-то чернокожие подземные жители собираются утащить Дэю под землю? Да только через её труп! Лантана не посмела спорить, тем более прочие тоже посчитали, что Дэю лучше спрятать. Сама же Дэя посмеивалась и везде таскала с собой подарок, переданный Лантаной — толстую змею. За что она её так полюбила, никто понять не мог. Ну статуэтка и статуэтка.

В общем, Лантане пришлось выходить в другую сторону от Питомника, и это было очень, очень далеко от города. Но что поделать — безопасность превыше всего.

Вот! Вот и её улица! Лантана сжала кулак и почувствовала, как ногти впиваются в кожу. Городские новости к ним в Питомник не доходили. Вернее, доходили, конечно, но не всегда и не все. Про прорыв у Питомника в газетах, которые удавалось получить, не было ни слова. Как и про истощённого Дарека, бывшего раба и виконта. Ничего не писали также про появление демона в города, что означало — Хапрыга не осуществил свои угрозы. Понятно, почему. Лантана скрылась и как ему было доказать свои слова? Ими он только себя подставит, его сразу же начнут подозревать в её исчезновении. И если Марсель обратился в полицейский участок… а он, скорее всего, это сделал, то молчание Хапрыги ещё более объяснимо.

Но всё же это были лишь догадки. Лантану изматывала неизвестность. Что с ними, с её домашними, с её друзьями и с её любимым человеком?

Ждать, к счастью, оставалось недолго.

Экипаж остановился, возница спрыгнул и открыл Лантане дверь. Она вышла, расплатилась и еле дождалась, пока экипаж уберётся прочь. После развернулась в сторону своего дома, который был через два от этого.

Дом был тёмен и пуст. И сразу было видно, что он нежилой.

У Лантаны воздух застрял в горле, как комок ваты. Она сглотнула. Ничего, в этом ничего странного… Марсель не стал бы, наверное, переезжать в её дом. Наверняка он остался в том доме, который Фания считала своим. Да, Лантана не думала над этим, но всё выглядит логично. Марсель не стал содержать дом, в котором она не живёт. Не для слуг же его содержать?

Но где тогда все?

Лантана заставила себя пройти мимо калитки и не пялиться во двор и на окна.

Никакого сомнения, пустота. Ни единой живой души.

Она пустила слабый поисковик — защитные артефакты работали. По крайней мере, дом не бросили на разграбление, не сдали и не продали. Уже хорошо.

Тогда путь один — к дому Марселя.

Лантана прошла ещё немного вперёд, но не заметила никакого наблюдения. Ни людей, ни артефактов, ничего. За домой не следили.

Это очень хорошо.

Она развернулась и направилась в противоположную сторону. Не спешить. Главное, не спешить! Она важно плыла по улице, представляла, что случится, если она вдруг броситься по дорожке, сломя голову… и…

Дом Марселя светился, как новогодняя ёлка. Свет горел, кажется, во все окнах сразу.

Лантана отметила, что во всех комнатах теперь висят шторы, с улицы уже не заглянешь в гостиную. Во дворе высилась праздничная сборная статуя девушки-Весны. Её ставили в домах, где были дети.

Получается, всё хорошо, ребёнок родился. Лантана сразу же вспомнила Птичку. Дочь Хидэ. Это тёплое, мягкое и приятно пахнущее чудо, которое она, кажется, полюбила чуть ли не больше, чем саму Хидэ, каким-то непонятным образом стало одним из самых важных для Лантаны людей. Ради таких чудес стоило жить… Строить большие дома, учиться и работать, наслаждаться жизнью. С ними и ради них.

Вот и забор, вход. Лантана на секунду остановилась, вздохнула так глубоко, что чуть не лопнула, и нажала на калитку. Та легко поддалась. Лантана вошла во двор.

Это что… за запах? Она принюхалась и вдруг увидела вдали у забора будку. Пёс? Он ещё жив? Лантана подошла ближе. Действительно, это её пёс! Спит. Она хотела позвать его, но не стала. Пусть спит.

Лантана подошла к крыльцу, поднялась на него. Её почти трясло. Она позвонила… и задержала дыхание.

— Дудка!

Дудка открыл дверь с тем самым лицом, с каким ходил у неё, таким же подозрительным и предупреждающим одновременно. Однако при виде гостьи лицо мгновенно изменилось, засветилось радостью.

— Госпожа! Это вы!

Лантана вошла в прихожую и крепко обняла его.

— Ты здесь? Какое счастье! А я думала, куда вы делись.

— Мы здесь, у господина Марселя.

— Как я рада! А он сам…

— Дома. Все дома.

Дудка улыбнулся, сразу стало ясно, что ему тут нравится. Возможно, даже больше, чем