Реликт - Дуглас Престон

— Давай его.

— Говорит Аллен. Мы здесь слегка беспокоимся, мистер Коффи. Делать ничего не можем, пока не дадут ток. Батареи передатчика Гарсии садятся. Хотелось бы, чтобы вы вызволили нас отсюда.

Коффи истерически расхохотался. Агенты за пультами с беспокойством переглянулись.

— Хотите, чтобы я вызволил вас? Слушай, Аллен, эту заваруху устроили ваши гении. Вы клятвенно заверяли меня, что система не подведёт, что у неё есть резервное питание. Вот сами себя и наказали. Мэр мёртв, я потерял больше людей, чем… Алло?

— Это опять Гарсиа. Сэр, тут сплошная темень, а у нас всего два фонарика. Что там с группой спецназа, которую отправили внутрь?

Смех Коффи резко оборвался.

— Гарсиа? Они убиты. Слышишь? Убиты! У них выпущены кишки. И в этом вина Пендергаста, вина д’Агосты, вина этого чёртова Аллена и, возможно, твоя. Сейчас снаружи работают люди, чтобы снова подать напряжение. Говорят, это возможно, только потребуется несколько часов. Понятно? Я убью находящуюся там тварь, только по-своему, в своё время. Так что сидите тихо. Я не буду гробить ещё людей ради вас.

В заднюю дверь постучали.

— Войдите, — резко сказал он, выключая рацию.

Вошедший агент сел рядом с Коффи, отсвет мониторов заострял черты его лица.

— Сэр, только что сообщили, что заместитель мэра едет сюда. И звонят из резиденции губернатора, требуют последних сведений.

Коффи закрыл глаза.

Смитбек поглядел на ржавую перекладину лестницы в добрых четырёх футах над его головой. Может, если б не поток, он допрыгнул бы до неё, но когда стоишь по грудь в воде, это невозможно.

— Видишь там что-нибудь? — спросил д’Агоста.

— Нет, — ответил журналист. — Свет слабый. Непонятно, как далеко тянется эта штука.

— Тогда гаси фонарик, — негромко сказал лейтенант. — Дай мне немножко подумать.

Долгое молчание. Вода быстро прибывала. Ещё фут — всех их унесёт течение в…

Смитбек потряс головой, отгоняя эту мысль.

— Откуда только берётся эта вода, чёрт возьми? — простонал он, ни к кому не обращаясь.

— Подвал расположен ниже поверхности Гудзона, — ответил д’Агоста. — И в сильный дождь в него всякий раз просачивается вода.

— Угу, просачивается — может, даже заливает на фут-другой, — пропыхтел Смитбек. — Но ведь тут потоп. Снаружи, надо полагать, строят ковчеги.

Д’Агоста промолчал.

— Чёрт возьми, — послышался голос. — Встаньте кто-нибудь мне на плечи. Поднимемся один за другим.

— Кончай! — оборвал его д’Агоста. — Тут слишком высоко.

Смитбек, прочищая горло, откашлялся.

— У меня идея! — объявил он. Все притихли.

— Смотрите, эта стальная лестница кажется довольно прочной, — убедительным тоном заговорил журналист. — Если свяжем наши ремни и перебросим через перекладину, то, держась за них, можно дождаться, когда вода поднимется настолько, чтобы ухватиться за нижнюю ступеньку.

— Я не могу так долго ждать! — крикнул кто-то. Д’Агоста сверкнул глазами.

— Смитбек, большей глупости я не слышал, — проворчал он. — К тому же у половины мужчин здесь камербанды[19], а не ремни.

— Я обратил внимание, что у вас ремень, — ответил Смитбек.

— Да, — с вызовом сказал д’Агоста. — Но почему ты решил, будто вода поднимется так высоко, что мы дотянемся до перекладины?

— Смотрите. — Смитбек посветил фонариком на стену. — Видите обесцвеченную полосу? По-моему, это уровень полной воды. По крайней мере однажды вода достигала этого уровня. Если гроза хоть наполовину такая сильная, как нам кажется, мы поднимемся достаточно близко.

Лейтенант покачал головой.

— По-моему, это безумие, но всё же лучше, чем дожидаться здесь смерти. Мужчины! — крикнул он. — Ремни! Передавайте их мне!

Собрав ремни, д’Агоста скрепил их пряжки с концами, начав с самой широкой. Потом отдал Смитбеку. Размахнувшись тяжёлым концом импровизированного троса, журналист крепко упёрся ногами, откинулся назад и метнул его к нижней перекладине. Двенадцать футов кожи упали в воду. Он сделал ещё попытку и снова промахнулся.

— Дай сюда, — вмешался д’Агоста. — Предоставь делать мужскую работу мужчине.

— К чёрту. — Смитбек до отказа откинулся назад и сделал очередной бросок. На сей раз удачный; ему пришлось уклониться от падающей вниз тяжёлой пряжки. Потом он продел в неё другой конец ремней и затянул «верёвку» вокруг нижней перекладины лестницы.

— Отлично, — сказал лейтенант. — Теперь все возьмите друг друга под руки. И держитесь. Поднимаясь, вода приближает нас к лестнице. По мере подъёма будем постепенно передавать верёвку назад. Надеюсь, эта чёртова штука выдержит, — пробормотал он, с сомнением глядя на ремни.

— И вода поднимется достаточно высоко, — сказал Смитбек.

— Если не поднимется, я с тобой поговорю! Смитбек хотел ответить, но передумал. Поток всё выше заливал его грудь, и медленное, нарастающее давление снизу стало отрывать ступни от гладкого каменного пола.

Гарсиа смотрел, как Аллен медленно водит лучом фонарика по обесточенной аппаратуре. Несбитт, охранник, наблюдавший за мониторами, сутулился за «тревожным» столом посередине комнаты. Рядом с Гарсией сидели Уотерс и тощий, простоватого вида программист из компьютерного зала. Десять минут назад они постучались в дверь дежурной части, напугав сидевших там трёх человек до полусмерти. Теперь программист сидел в темноте, обкусывая кутикулы и сопя. Уотерс выложил на стол табельный револьвер и нервозно вертел его.

— Что это было? — неожиданно спросил Уотерс, забыв о револьвере.

— Ты о чём? — угрюмо осведомился Гарсиа.

— Кажется, я только что слышал шум в коридоре, — ответил Уотерс, с трудом сглатывая. — Будто кто-то прошёл.

— Тебе вечно что-то слышится, — проворчал Гарсиа. — Из-за этого и торчим здесь.

Наступило неловкое молчание.

— Ты уверен, что понял Коффи правильно? — снова заговорил Уотерс. — Если эта тварь разделалась с группой спецназа, то вполне может заявиться к нам.

— Не думай об этом, — сказал Гарсиа. — И не болтай. Это произошло тремя этажами выше.

— Не верится, что Коффи просто так бросает нас этой…

— Уотерс! Если не заткнёшься, прогоню обратно в компьютерный зал. Уотерс притих.

— Свяжись с Коффи ещё раз, — сказал Аллен Гарсии. — Нам нужно убраться отсюда к чёрту, сейчас же.

Гарсиа медленно покачал головой.

— Это ничего не даст. Он был как пьяный. Приложился, видимо, к бутылке от такой нервотрёпки. Мы здесь прочно застряли.