История Центральной Европы с древних времен до ХХ века - Оскар Халецки

Эта своеобразная ситуация, а также связь между греческим и другими национальными движениями могут объяснить, почему открытая борьба за свободу Греции началась в 1821 г. в далекой Молдавии, где князь Александр Ипсиланти, член известной семьи фанариотов, которая временно занимала трон этой страны, поднял восстание против власти Турции как лидер греческого Союза друзей. В Молдавии это движение было быстро разгромлено, и результатом стала замена фанариотских князей местными правителями в обоих румынских княжествах. Но почти одновременно с этим настоящее греческое восстание вспыхнуло в Морее (Пелопоннесе) – самом центре греческого национально-освободительного движения – и вскоре распространилось на Северную Грецию и острова. Встревоженный этой вспышкой, султан совершил большую ошибку, публично повесив 84-летнего патриарха Константинопольского Григория V, хотя тот был совершенно ни при чем, и его смерть потрясла не только всех греков и православных, но и все общественное мнение даже в Америке.

Однако самым важным было то, что война греков за независимость, начавшаяся лишь через шесть лет после Венского конгресса, разделила ведущие державы Европейского концерта. Им всем пришлось осознать, что существует европейский регион, где всеобщий мир, установленный в 1815 г., был чрезвычайно непрочным. Но хотя Меттерних считал греческое национальное движение лишь одним из бессмысленных бунтов против европейского порядка, который следует подавить, как и неудавшиеся революции в западных странах, Александр I сразу же ухватился за возможность вмешаться в конфликт на стороне православного населения Турции, согласно праву, гарантированному России договорами, подписанными с Османской империей. Султан отклонил просьбу царя о выводе турецких войск из Дунайских княжеств и амнистии грекам, но успехи последних, которые в 1822 г. созвали Национальное собрание в Эпидавре, явно придали их делу международный характер.

Однако в это же самое время оно стало и частью сложной игры государств, какой и оставалась проблема национальностей на Балканах до конца этого века. В случае с греками это вмешательство великих держав – не только России, но и Великобритании и даже Франции, эскадры которых участвовали в 1827 г. в морском Наваринском сражении, в котором был уничтожен турецко-египетский флот, что сильно ускорило достижение конечной цели национального движения – полной независимости. Вместо простого статуса автономии, рекомендованного западными державами и отвергнутого Турцией на начальном этапе конфликта, Османская империя была вынуждена признать независимость Греции по Адрианопольскому договору[67], заключенному после поражений турок в Русско-турецкой войне 1828–1829 гг.[68] На следующий год (1830) по международному протоколу Греция была провозглашена независимой монархией, и снова появилась по крайней мере одна совершенно свободная страна в промежуточной зоне между империями Центральной и Восточной Европы. Начиная с того момента современная история Греции, отождествляемая в Средние века с историей одной из империй – Византийской (Восточной Римской), стала неотделимой частью истории маленьких народов Центрально-Восточной Европы.

Адрианопольский мирный договор еще раз подтвердил автономию Дунайских княжеств, которые пять лет оставались под российской оккупацией, и впервые на международном уровне признал фактическую независимость Сербии, столь терпеливо подготавливаемую Милошем Обреновичем. Этой стране пришлось еще полвека ждать полной независимости, и на этом начальном этапе границы ни Греции, ни Сербии не охватывали всю территорию, на которой проживали греки и сербы. Но в обоих национальных государствах немедленно были приложены большие усилия в сфере их внутренней организации.

В обоих случаях эти усилия должны были столкнуться с серьезными трудностями, особенно в отношении конституционных проблем, и это опять-таки типично для истории всех освобожденных балканских народов. Но эти трудности вполне понятны ввиду долгого перерыва в сколько-нибудь нормальном историческом развитии Балкан, аналогичных конституционных кризисов в западных странах и продолжающегося вмешательства великих держав, соперничавших за влияние в реорганизованном Балканском регионе.

В Греции после трех лет неразберихи перед окончательным установлением монархии, которой противостояли мощные республиканские силы, правление ее первого короля Оттона Баварского продлилось с 1832 по 1862 г., когда он был вынужден отречься от престола, и новая династия, на этот раз датского происхождения, заняла его место в 1864 г. после еще одного кризиса длиной более года. Однако еще в 1843 г. военный мятеж заставил короля Оттона распустить своих баварских советников и принять конституцию с исполнительным кабинетом министров и двухпалатным парламентом, состоявшим из сената, назначаемого королем, и палаты депутатов, избираемых всеобщим голосованием.

В Сербии, несмотря на самодержавные замашки Милоша, был создан парламент, называемый Скупщиной, а в 1835 г. была разработана первая конституция. Три года спустя по указу султана были учреждены Государственный совет и кабинет министров. В 1839 г. после отречения Милоша от престола, смерти его старшего сына и ссылки второго в 1842 г. Скупщина выбрала королем Александра – сына Карагеоргия, при котором, несмотря на его слабость как руководителя, были достигнуты немалые успехи в области культуры и управления. Язык и литература развивались в направлении единства с хорватами, но центр югославского движения находился в Черногории, где с 1830 по 1851 г. трон занимал выдающийся лидер этого движения Петр Петрович Негош – последний князь, который одновременно был и православным архиереем.

Таким образом, движение за национальную независимость успешно развивалось на Балканах, в то время как вся северная часть Центрально-Восточной Европы продолжала оставаться под властью Австрийской и Российской империй и Пруссии. И ситуация во всем этом регионе была особенно неблагоприятной для любого национального движения, так как самое сильное из них – польское потерпело сокрушительное поражение в тот самый момент, когда Греция и Сербия получили свободу на Балканском полуострове, а успешная революция в Бельгии заставила державы пересмотреть решения Венского конгресса в Западной Европе.

Польское восстание, которое началось в Варшаве 29 ноября 1830 г., иногда называют Польско-русской войной. Это действительно был конфликт между королевством Польша и Российской империей, к которой было присоединено это отдельное государство благодаря лишь личным связям. Но задолго до этого польская армия восстала против брата царя – великого князя Константина, который был назначен ее главнокомандующим, и перед Польским сеймом 25 января 1831 г. официально свергла династию Романовых; концепция, принятая в 1815 г., оказалась фикцией, которую невозможно было терпеть.

В течение 15 лет, прошедших между конгрессом и революцией, в королевстве был достигнут немалый прогресс, особенно в культурной и экономической сферах. В 1817 г. в Варшаве был открыт польский университет, а самый выдающийся член правительства Польши, князь Ксаверий Любецкий, многого добился на посту министра финансов. Но уже при царе Александре I, торжественно коронованном в Варшаве королем Польши, даже те поляки, которые приняли венские решения как основу для конструктивной деятельности, были глубоко разочарованы. Туманные обещания Александра I, что восточные провинции бывшего содружества будут вновь объединены с королевством, оказалось невозможно выполнить, даже если они и были искренними. И хотя под властью России польская культура там продолжала процветать, особенно в бывшем Великом княжестве Литовском, где Вильненский университет был даже более выдающимся центром изучения польского языка и литературы, чем раньше, русские считали эти «западнорусские» земли неотъемлемой частью империи, которые царь не имел права отчуждать. Уже в 1823 г. князь Адам Чарторыйский был смещен со своего поста куратора Вильненского университета, где немедленно начались суровые репрессии против польских молодежных организаций. Русский сенатор Н.Н. Новосильцев, главным образом ответственный за эти меры, одновременно вмешивался в управление королевством, где вместо Чарторыйского вице-королем был назначен ничего не решавший генерал Зайончек. Роль Новосильцева противоречила явно либеральной конституции, которую Чарторыйский помогал разрабатывать. Патриоты в сейме тщетно пытались защищать конституционные права Польши на законных основаниях, в то время как другие поляки, осознавшие тщетность такой лояльной оппозиции, вступали в заговоры, которые не смог пресечь даже самый жесткий полицейский контроль.