Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН - Александр Владимирович Пыжиков

отказывается и отдаёт её князю Владимиру: это вполне соответствует тому, что Виндумати сама предложила себя в жёны Сактидеве. Вторая королевишна также сама идёт в жёны Дунаю после того, как он её победил: это, как и всё изложенное до сих пор, вполне соответствует рассказу Сомадевы, где Виндурекха идёт замуж за Сактидеву, после того как он победил демона. Здесь надо заметить, что в лице этой самой второй королевишны у нас соединяются: демон, оборотившийся великанским кабаном, и царевна Виндурекха. По этой-то причине мы и находим, что в нашей былине Дунай повстречался в поле с великаном-богатырём ("богатырь, как сенна куча", "татарин"), и этот великан-богатырь оказывается потом женщиной. В Гаривансе упомянуто вскользь про первых 27 жён похитителя, и потом о них уже больше нет речи. В Магабгарате нет ничего им соответствующего. В сказке же Сомадевы этим 27 первым жёнам соответствует первая жена Сактидевы, Виндумати, родная сестра второй жены, и она является тут для очень существенной роли: она именно и есть причина последующих событий — разрезывания живота второй сестре, Виндурекхе. В нашей былине первая жена героя также приходится сестрой второй его жене, и очень может быть, что зависимость главного события от первой жены — подробность до сих пор нам не встречавшаяся в русских былинах, — ещё когда-нибудь в них окажется. После вынутия ребёнка из чрева матери и в сказке Сомадевы, и в нашей былине отец — герой рассказа; сейчас же перестаёт быть человеком: у Сомадевы он превращается в духа, у нас — в реку. Мать же в сказке Сомадевы исчезает, а у нас умирает.

Итак, при всём недостатке буддийских и вообще позднейших редакций мы всё-таки видим, как легенда, первоначально космическая и стихийная, стала превращаться в легенду богатырскую и как из неё мало-помалу начал исчезать её первоначальный смысл и содержание, так что, дойдя до нас через длинную цепь веков, эта легенда, первоначально простая и многозначительная, превратилась во что-то совершенно бессмысленное и чудовищное.

Общеславянского и русского тут, кажется, только и есть, что собственные имена: ни славянские, ни русские реки не играют здесь ровно никакой роли.

Кстати будет заметить здесь, кончая разбор былины, что вынимание ребёнка из утробы матери было в поэзии древней Азии вообще мотивом довольно обыкновенным. Мы его иногда встречаем и в литературных произведениях буддийской эпохи. Так, например, в монгольской поэме, носящей название "Малый Гессер-Хан" и существующей у калмыков, рассказывается, что после победы над пятнадцатиголовым Мангушем (злым духом), богатыри Сесе-Шикер и Нансонг заспорили, кому должна принадлежать его жена, и Гессер-Хан кончил разом их спор, отрубив этой женщине голову; потом Сесе-Шикер разрезал ей мечом живот, и они все там увидали девятимесячного мальчика Шумну (злого духа). Тогда Сесе сказал: "Вот сколько бед наделал бы этот!" И они взяли и сожгли его, а с ним и весь их город, а народ увели в плен.

Но часто можно видеть в этом самом мотиве не что иное, как операцию при трудных родах. Так, например, царица Адрисиапти, долго не будучи в состоянии разрешиться от бремени, "велела разрезать себе живот камнем", и тогда родила царя Асмаку. Но самый значительный и подробный тому пример мы находим в "Шах-Намэ". Царица Рудабэ, мать Рустема, долго не могла разрешиться от бремени и сильно мучилась. Тогда отцу Рустемову; Залу, явилась волшебная птица Симург, всегда покровительствовавшая ему, и сказала: "Принеси блестящий кинжал и приведи мудреца, искусного в чародействах. Ты сначала напои вином Рудабэ, чтоб избавить её душу от страха и сознаний; потом, пускай мудрец производит своё чародейство, чтоб высвободить львёнка из темницы. Он пронзит тело кипариса (Рудабэ) под рёбрами, без всякой боли для неё; он вынет львёнка и обольёт кровью весь бок матери, потом ты должен зашить прорезанное место, и тогда тебе нечего больше бояться и беспокоиться. Натри потом травы, которую я тебе укажу, с молоком и мускусом, высуши всё это в тени и помажь рану — больная тотчас выздоровеет". Так родился Рустем.

Наконец, что касается до младенцев, наполовину золотых, наполовину серебряных, то мы очень часто встречаем, их в буддийских поэмах и песнях.

Х ВАНЬКА ВДОВИЙ СЫН

Содержание единственной, до сих пор известной, былины о Ваньке, следующее. Приходит Ванька Вдовкин сын к царю Волшану Волшанскому свататься за его дочь, Марью Волшановну, и предлагает ему биться об заклад вот каким образом: "Стану я, — говорит он, — обряжаться (прятаться) — не обряжусь я — секи мою буйную головушку, а обряжусь — отдавай за меня свою дочь замуж". Они ударились об заклад. Встал утром рано Ванька, умылся, помолился Николе Можайскому, пресвятой Богородице и самому Христу царю небесному: "Вы храните меня, милуйте". Потом обрядился горностаем, махнул в подворотенку, пришёл в палату царскую к Марье Волшановне, обернулся там добрым молодцом, целует её, с нею прощается: "Прощай, свет, моя любезная, смогу ли я обрядиться!" — потом опять обернулся горностаем, махнул в подворотенку, пошёл-поскакал по чисту полю, проскакал тридевять вязов, тридевять цветов, зашёл за единый вяз и сидит там. Встаёт утром ранёшенько царь Волшан Волшанович, берёт в руки книгу волшанскую, и та ему волхвует и рассказывает всё, что сделал Ванька Вдовкин сын. Тогда проговорил царь Волшан: "Подите, слуги, и возьмите его!" Те идут и приводят Ваньку к царю. Ванька просить его смиловаться и предлагает ему снова биться об заклад. Они бьются во второй раз об заклад, происходит повторение всего предыдущего, наконец они бьются об заклад и в третий раз. Ванька, снова помолившись Николе Можайскому, пресвятой Богородице и самому Христу царю небесному и снова обернувшись горностаем, опять проскакал по полю тридевять вязов, тридевять цветов, выскочил у синя моря на крутой бережок и прискакал к сырому дубу. Сидят тут на дубу дети Могуль-птицы, все они перезябли, перемокли, перехолоднули. Ванька скидает с себя цветной кафтан и покрывает их. Налетела тут Могуль-Птица, разинула ротик и хочет проглотить Ваньку, но детёныши рассказывают ей, как он их прикрыл от холода, не то бы их ни одного и в живых-то не было. Могуль-Птица расспрашивает Ваньку, зачем он сюда зашёл? Ванька рассказывает и просит научить: как бы ему обрядиться от царя Волшана? И вырвала тут птица из правого крыла своего три пера,