За пределом жестокости - Алексей Макеев

Войдя в палату, Гуров увидел человека, лежащего в углу на больничной кровати. К нему тянулись трубки и провода. Грудь была обмотана бинтами. Серовато-желтое лицо выглядело неподвижной маской.

– Здравствуйте, Роман. Я оперуполномоченный Главного управления угрозыска, меня зовут Лев Иванович Гуров. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы не возражаете?

– Нет, – скорее выдохнул, нежели сказал Флюгин, столь слабым и неуверенным был его голос.

– Прежде всего меня интересует, кто и почему убил жителей Трофимовки Хомякова и Балова? Надеюсь, вы не станете отрицать, что вам это известно?

– Убили Филин и Гусейн-Гуслия, – тихо, почти шепотом заговорил Флюгин. – Мужики хотели продать им камень, а они их решили кинуть. Договорились на сто тысяч баксов. Филин и Гусейн попробовали всучить им «куклу». Но мужики эту хохму просекли и полезли в бутылку. Ну а те их положили в упор.

– Две недели назад Дмитрий Хомяков приезжал к вам?

– Да… Предложил войти в долю. Я согласился. Вышел на Жлоба… Это крупный здешний бугор. По паспорту – Чавчанов Григорий Альбертович. Филин и Гусейн у него в шестерках. Он им и поручил развести колхозников. Мол, хватит с них и тех двух сотенных, которые на фасаде «куклы». Я тоже остался ни с чем. Камень сейчас у Жлоба.

– А это и в самом деле настоящий метеорит? Он что, действительно стоит бешеных денег?

– Да… Димка привез кусочек камня и его фотоснимок. Я пробу отдал знакомому, который работает в политехе. Зовут его Анисимов Алексей. Это хороший спец по таким вопросам. Он провел исследование и сказал, что камню цены нет – очень редкий образец метеорита. Кроме того, эта вещь может стать научной сенсацией. В его толще есть железный предмет странной формы. По словам Димки, он напоминает обломок меча, засевшего в камне. За такую диковину иностранцы дали бы миллионов десять баксов – не меньше…

– Вас пытались убить Балянин и Гусейнов?

– Они… Я встретился со Жлобом и потребовал, чтобы он со мной расплатился. Но Жлоб, он и есть жлоб. Сказал, что ничего мне не обещал. Все вопросы – к покойникам. Я попробовал надавить на него через Чабана, типа, давай отожмем камень, вдвоем продадим, а бабки поделим пополам. Но тот сдал меня Жлобу… Стрелял Филин. Хотел сделать контрольный выстрел, но его спугнул милицейский наряд.

– Где все они сейчас могут быть?

– Не знаю… Возможно, ищут путь вывоза камня за границу. – Голос Флюгина прервался, он обессиленно закрыл глаза.

– Достаточно, достаточно… – Стоявший неподалеку врач запрещающе махнул рукой. – Вы и так разговариваете сверх оговоренного времени. Дней через пять он будет в более стабильном состоянии. Тогда уж сможете побеседовать подольше.

Гуров вышел из палаты, обдумывая услышанное. Теперь нужно было во что бы то ни стало найти кого-то из этой криминальной троицы – Чавчанова, Балянина или Гусейнова. Кроме того, появился и конкретный повод, чтобы познакомиться с Шагтаридзе. Его координаты Гуров минувшим днем взял из милицейской базы данных. Официально Чабан был зарегистрирован по одному из городских адресов, но фактически жил на загородной вилле, в дачном массиве, именуемом в местных кругах Мордопоповкой.

Лев вышел из вестибюля больницы и остановился, с удивлением глядя на размашисто шагающего в его сторону Станислава. Ему почему-то думалось, что Стас сможет обрести свободу не ранее чем через час, а то и два. Но тот, вопреки его ожиданиям, смог вырваться из рук знойной дамы в рекордно короткие сроки. Увидев недоуменное лицо приятеля, Крячко, жизнерадостно хохотнув, хитро подмигнул Гурову.

– Что смотришь, как на восставшего из мертвых? – спросил он, выдохнув невидимое облачко ароматов дорогого коньяка.

– О-о-о! – Лев демонстративно принюхался. – Вон чем его там угощали! Ай-ай-ай! И что ж я сам-то не остался? Прогадал, прогадал, однако…

– Это точно – что прогадал, то прогадал… Давненько я такой роскоши не дегустировал! – Стас выразительно причмокнул.

– Вообще-то я ожидал увидеть тебя измученным и заезженным, наподобие ломовой лошади, на которой весь день возили железо. А ты прямо как с курорта… Сбежал, что ль, от нее?

– Нет. Я же поклялся соседским поросенком! Такие клятвы не нарушают. Их обходят… – Крячко интригующе ухмыльнулся. – Зинка – ее Зинаидой зовут – хотела начать с «дегустации» не коньяка, а кое-чего другого и прямо из прихожки потащила меня к дивану. Но я с таким раскладом не согласился. Сказал ей, что, пока три по сто не опрокину, о чем-то «таком» пусть и не мечтает. Ну, ей деваться некуда, согласилась. Налили по первой – ее начало развозить уже всерьез. По второй – начала падать на диван. А по третьей выпили – уснула как младенец. Я ее аккуратно уложил, укрыл одеяльцем и, уходя, запер за собой дверь. Так что тут – никакого клятвопреступления. Компанию я ей составил? Составил. А больше я ей ничего и не обещал…

– Словом, отвертелся, – резюмировал Гуров.

– Можно и так сказать, – согласился друг и соратник. – Ну а у тебя что? Рассказывай, что узнал от Флюгина?

– Ну, если не размазывая кашу по тарелке, то это выглядит примерно так…

Гуров достаточно лаконично изложил услышанное от Флюгина, что Крячко резюмировал еще более кратко:

– Козлы! Распоследние уроды и козлы…

Но его перебил сотовый. Звонила женщина, которая, не поздоровавшись, не представившись, без каких-либо церемоний вдруг начала проверку Крячко на знание Вильнюса.

– Это Арнольд Топальский? – язвительно прозвучало в трубке. – А скажи-ка мне, Арно, ты в Вильнюсе на Домской площади бываешь?

Гуров, слышавший вопрос, мгновенно сообразил, где тут собака зарыта, и быстро подсказал Станиславу:

– Это в Риге.

– Слушай, подруга, ты кто такая? Тебя из какой психушки выпустили? – разыграв недовольство «крутого мэна» неуместным вопросом, жестко отреагировал Крячко. – Ты кого ловишь на такую дешевку? Если сама не знаешь – спроси у других. Ну а для особо тупых поясняю популярным языком: Домская площадь у латышей в Риге. В Вильнюсе ее нет. Дошло?

– И где ж ты живешь в своем Вильнюсе? – Ничуть не смутившись его грубостью, женщина продолжала задавать свои вопросы.

– На набережной реки Нярис, – снова подсказал Гуров.

– Ты меня своей тупостью уже достала! – свирепо прорычал Станислав. – Мои окна выходят на Нярис. Ты в курсах, что это такое? Ну я же знаю, что ты сейчас пальцы слюнявишь, листаешь справочник, высматриваешь, где там и что. Угадал? Ну тогда смотри лучше! Чё, никак не найдешь, что ль? Ну речка это, речка! До твоих куриных мозгов дошло? Теперь я хотел бы знать, какого хера Филин с Гуслией затеяли эту дуровщину. Я с ними собирался обсудить серьезные дела, а они мне какую-то шуганую бабу подсунули, да еще и тупую к тому же. Ну и хер с ними! С такими засранцами ни один уважающий себя деловой ничего иметь не захочет. Вот так им и передай!

– Да ладно, ладно, не психуй, – уже почти примирительно отреагировала на это его собеседница. – Надо ж мне было выяснить, что тут за кадр нарисовался. Ты ж появился-то не поймешь откуда. А тут менты московские на всех направлениях роются. На мужиков зря не гони – я сама решила тебя проверить. Их нету, они в отъезде. Ты ж собирался у них булыжник тот редкий купить? Ну вот, они его с собой увезли. Куда – думаю, тебе без разницы. Так что будь здоров, не кашляй…