Ричард Длинные Руки - маркиз - Гай Юлий Орловский

Гитард д’Альбре, из самых молодых и удачливых, так как уже успел награбить, но, на мой взгляд, еще и не дурак, смотрел на меня очень внимательно, я видел в его глазах холодный расчет и начало каких-то планов.

– Сэр Ричард, – сказал он учтиво, – у меня есть ряд вопросов… но, думаю, вы дали много пищи для размышлений нашим отважным ребятам. Пусть пока переварят, а я вас провожу… а вы посвятите меня в некоторые малозначащие детали.

Я ответил с таким же учтивым поклоном.

– Сэр Гитард, я всегда рад общению с умным человеком, я наслышан, что Гитард д’Альбре, капитан корабля «Гремящий», не только удачлив в бою, но и очень умен, что встречается еще реже. Буду счастлив рассказать вам все, что вам заблагорассудится.

Он иронично улыбнулся, но спина стала еще ровнее, а взгляд из гордого превратился в надменно-покровительственный.

– Франк и Гизел, – велел он строго, – со мной!.. Потом допьете. Если вам оставят, конечно.

– Ну да, – сказал один из пиратов саркастически, – они оставят…

Гитард взял меня под локоть.

– Я вас провожу, – сказал он настойчиво. – А вопросы у меня чуть ли не детские…

Мы вышли за ворота, за нами топали и переговаривались о своем двое громадных пиратов, обвешанные оружием, как елки игрушками в детском саду. Оба похохатывали, играли плечами, их обходили опасливо, явно у Гитарда в телохранителях еще те ребята. Франк захватил моего коня и повел за нами в поводу.

Я чувствовал облегчение, Гитард взял на себя путь отступления, а то даже не знаю, чем кончится, так и буду отвечать до утра, пока на чем-то не проколюсь.

Гитард шагал рядом молчаливый и задумчивый. Я тоже молчал, это у него вопросы, а не у меня. Наконец он спросил неожиданно:

– Сэр Ричард… но где гарантии, что говорите правду?

Я ответил удивленно:

– В здравом смысле. А что вас беспокоит?

– На кораблях мы в безопасности, – ответил он с кривой улыбкой. – Конечно, в относительной. С королевской эскадрой не деремся, но всегда есть шанс удрать… А на суше будем беспомощны! Конечно, удрать тоже можно, хоть и труднее, но это же оставить все накопленные богатства! А когда я на корабле, все со мной.

Я вздохнул.

– Дорогой граф… уж простите, я наметил для вас этот титул, вы еще не знаете всех своих возможностей. А я, представьте себе, знаю.

Он фыркнул:

– Откуда?

– Из опыта, – пояснил я. Заметив его непонимающий взгляд, пояснил: – Из опыта других. Вы еще не знаете, что вот так же, как умело планируете нападения, разбои и ограбления прибрежных городов, вы так же сможете безукоризненно планировать и расцвет своего края! Я имею в виду, что вы не будете просто графом, что пьет и таскает в постель графских дочерей… скажу по секрету, там разницы нет: графские они или крестьянские. Вам захочется такой же активной жизни, какая была на море. И она в самом деле будет еще активнее! И грабежи будут еще те… Более жестокие и бескомпромиссные, чем простые разбои. Я имею в виду экономическую сторону.

Он слушал жадно, в глазах вспыхивали огоньки, разгорались, гасли под напором сомнений, снова вспыхивали жарким пламенем.

– Маркиз, вы говорите все так убедительно!.. Откуда вы это знаете?

Я вздохнул.

– Да все это уже было на моих глазах в моем королевстве. И, представьте себе, сработало великолепно! Все эти пираты, разграбившие огромную страну, едва получили право легализации, тут же вложили награбленное в свои… хозяйства. И если такой пират раньше командовал не одним кораблем, а целой эскадрой, то теперь он командует огромной областью, в котором десятки крупных городов, сотни мелких, тысячи сел и деревень, у него своя местная полиция, у него свои корабли, он обладает огромной властью в своей губернии, так у нас называются графства, а сам он, граф-губернатор, имеет законное право подсказывать королю, что и как делать, и король чаще всего соглашается!

Он жадно вздохнул, глаза горят неистовым огнем, я уже видел, что он готов идти за мной, каким бы невероятным мое предложение ни выглядело.

– Потому, – закончил я, – то, что предлагаю я, выгодно прежде всего мне, как правителю маркизата, королю, что припишет расцвет маркизата заслугам своего правления, и вам, дорогой граф, который будет командовать не тремя кораблями, а тремястами городами! И кораблей заведете себе, сколько хотите.

Гитард пробормотал:

– Звучит хорошо… но как-то рискованно отказываться от привычного…

– Грабежа? – спросил я.

– Ну да, – ответил он. – Благородного грабежа! Вы просто не представляете, как мне везет. Там, где другие сами остаются ощипанными, я возвращаюсь с добычей.

Я развел руками.

– Граф! Тем более вам нужно вложить эти деньги в недвижимость на суше. Это, кстати, самое выгодное вложение. Недвижимость всегда в цене. Корабль может утонуть, а ваша земля не утонет… Мне лично жаль, что ваши деньги утонут вместе с вами.

Он засмеялся.

– Чувствуется жилка хозяина.

Я кивнул.

– Вы не представляете, дорогой граф, что грабежи как были ими, так и останутся. Я уже сказал, что станут еще более жестокими… Мир таков! Увы… или ура, это уже сами смотрите. Я подскажу вам кое-какие варианты. Правда, называться это будет уже не грабежами, но суть не меняется. И эти грабежи будут такими, что перед ними померкнут все ваши детские налеты на купеческие эскадры. Дорогой граф, я не буду прессовать вас на предмет немедленного согласия. Весь фокус перестройки на новый лад заключается в том, что она может быть только добровольной!.. Но если согласитесь, то станете вдесятеро богаче, могущественнее! Уж молчу, что жить станет безопасней, а богатством и властью сможете наслаждаться открыто, а не набегами… Если у вас или у кого появятся дополнительные вопросы, то я остановился в гостинице с красным петухом на крыше.

Он улыбнулся и кивнул.

– Знаю. Хорошее место. Там всегда хорошее вино.

– А сейчас из запасов капитана Угинзена, – сказал я, щеголяя знаниями, – который удачно разграбил корабль дона Испарда.

Он засмеялся.

– Ему повезло. Иначе тот корабль нагнал бы я!

– Заходите при случае, – сказал я, – угощу вином. Побеседуем, как обустроить… маркизат. И вернуть ему экономическую мощь при новой системе отношений, чтобы остальные европы удивлялись, трепетали и боялись.

Раскланиваясь и улыбаясь, называя его графом, а его телохранителей – виконтами, я принял из рук Франка повод коня, под их взглядами вскочил в седло и, помахав на прощанье, пустил в галоп.

Сердце колотится, как не стучало ни перед какой схваткой с драконом или ограми. Мозг разогрет так, что плавится, но все-таки я молодец, я просто умница, сумел им показать новые перспективы, а на крючок повесил именно того червячка, на который, похоже, все мы как раз и ловимся.