Маги Клевера - Максим Волосатый

Где-то внизу раздался лязг, стук открываемой двери, послышались голоса.

– О, – оживился Точилинов. – Кто-то вырвался.

Стационарный портал, ведущий в штаб-квартиру и из нее, решено было сделать в подвале. Оказалось, что ниже уровня земли порталы строить гораздо проще, поэтому теперь любой, кто приходил и уходил из Братства, имел удовольствие полюбоваться роскошным подвалом штаб-квартиры, выполненным в стиле средневекового замка. Руководил строительством Строцци, он и постарался обустроить все на свой вкус. Точилинов подозревал, что тут не обошлось без Паркера, с которым у Джузеппе сложились дружеские отношения.

– Вот уроды, и откуда их столько набежало? Здравия желаю, товарищ полковник, – Вася, полностью адаптировавшийся в Пестике, вросший в него всей душой и телом, тем не менее, с огромным удовольствием демонстративно сохранял земные привычки. С автоматом он не расставался, и магиприпасы Семена стали для него настоящим подарком. Камуфляж носил не снимая, благо, глеммы, если речь шла о небольших количествах, исправно таскали все, что попросишь. А уж про уставное обращение и говорить не приходилось.

– Откуда их столько по нашу душу, Семен Алексеевич?

– Из Лепестков, вестимо. Здравствуй, Вася, рад видеть тебя в добром здравии.

– А чего со мной будет? – удивился Тетраков. – Если б они все сразу прибежали, тогда б, наверное, тяжело бы пришлось. А так, чего там… Три вшивые пятерки.

Ван Брюккен хрюкнул за спиной Точилинова, Офшо уважительно поднял брови. Уделать три боевые пятерки – и так спокойно об этом говорить…

– Они что, по расписанию работали? – съехидничал Семен.

– Ну да, – Вася снял автомат, вещмешок и постарался заглянуть себе за спину: там красовалась огромная обгорелая дырка. – Сначала три и потом три. Дети наивные. Всё, конец камуфляжу, ладно, завтра еще найдем.

Голландец подавился дошем.

– Ну и отлично, – потер руки Точилинов. – Раз уж ты у нас такой молодец, а мы-то и забыли, то для тебя есть дельце небольшое. Сгоняешь?

– Куда? – Подраться Вася был готов в любое время.

– Во, – Семен широким жестом отправил Тетракова к карте, – выбирай, всё твое.

– Расскажите, – прищурился Вася, мгновенно начав оценивать обстановку. – Ага, вот тут и тут жопа, тут продержатся. А здесь-то чего? У-у… Кто у нас там?

Семен умилился, Вася, как и прежде, одним своим присутствием умел привнести неколебимое спокойствие и уверенность. Мол, чего там, подумаешь. Семи смертям не бывать, а одной не миновать. Прорвемся. И прорывался, вытягивая всех за собой.

– Правильно мыслишь, – ван Брюккен склонился над картой рядом. – Там Идирани остался, к нему Чемплтон полетел, но там они и застряли. Им не видно, что их отрезали, а спасать надо.

– Ладненько, – Вася поднялся. – Полетел я. Что сделать там?

– Если по-скотски, – почесал нос Семен, – то взять бы их, да сюда, а вольды потом сами там всё почистят. А если по-честному, то, конечно, порвать бы там всех, как Тузик грелку. Посмотри сам, ладно? Если чего – не геройствуй. В портал – и сюда. Тут посмотрим, кто где нужнее.

– Есть, – Вася с видимым удовольствием отдал честь, четко повернулся через левое плечо и, печатая шаг, вышел из комнаты.

Точилинов открыл было рот, чтобы попросить его быть поаккуратнее, но тут же закрыл его. Суеверным он стал в последнее время, просто ужас.

– Клаус.

– Я, – вытянулся во фрунт ван Брюккен.

– Насмотрелся, – проворчал Семен. – Смотри. Спасибо Васе, самую главную… э-э-э… жопу закрыли, теперь решить надо, кого послать вот сюда, сюда и сюда…

– Пошли, – ван Брюккен появился на пороге комнаты, в которой Семен решил хоть немного отдохнуть. Пятнадцать минут в темноте, о большем он не просил. Фигушки. – Расстраивать тебя буду.

– Иду, – свет, окружающий голландца золотым ореолом, казался нестерпимо ярким. Глаза уже не справлялись. – Что еще?

День клонился к вечеру. Безумный день безумной драки. С самого утра Семен только и делал, что пялился в карту, пытаясь понять, где сейчас помощь нужнее всего. Потом принимал вываливающихся из порталов магов и вольдов, рассказывал им ситуацию и тут же отправлял их обратно в мясорубку. За этот день драться научились все. И пацифист Гарри, и трус Идирани, и незлобивый Гюнтер. Честное слово, Точилинов раз двадцать сам бы подхватил мешок с магиприпасами и рванул туда. Но – нельзя. Никто уже не в состоянии адекватно оценивать обстановку. Даже ван Брюккен плывет, а если остановиться, то сомнут в момент. Натиск не ослабевал.

– Опять, Мастер, – обреченно привалился к косяку голландец.

И он ломается. Безнадега. Каждый раз, когда казалось: всё, перехватили, добиваем последних, – карта, как куст весной, расцветала новой зеленью. Старшие Расы на полном серьезе решили избавиться от занозы магов. Сколько можно? Ещё, ещё, ещё и ещё. Снова круг.

– Давай глянем, – в обязанности Семена в этот жуткий день входило еще и вливать в каждого измотанного мага и вольда уверенность в том, что все хорошо. Хорошо, хорошо, хорошо, а будет ещё лучше. Ещё чуть-чуть… Уверенность, которой у самого Мастера Ацекато не было и в помине.

Теперь ещё и Клаус. А силы-то где брать на всех?

– Что у нас тут?

– Похоже, Мастер, на этот раз не сдюжим, – на ван Брюккена было больно смотреть. Он тоже отдал всё, что мог. – Три новые высадки. Одна прямо рядом с нами.

– Так её и глушим, – Семен ещё не отошел от сонной одури.

– Не получится. Вот эти заходят на Сибейру, а вот эта пятерка отрезает Фредерико. Никак ему бедолаге до нас не добраться. Как он держится, не представляю. Не вытягиваем мы. Как в шахматах. Все связаны, и вот эти проходят сюда. И всё. Конец. – Голландец тяжело опёрся на стол.

– Какой конец?! Какой тебе, б…дь, конец?! – Если что и могло Семена вырвать из отупляющей измотанности, так это вот такие сопли. Как глемму про убытки, так Семену ни в коем случае нельзя было говорить про безысходность. Он с детства ненавидел эти фразы. Всё, мол, не получилось, заканчиваем, кранты. Точилинов зверел в такие моменты мгновенно.

– Нам осталось чуть-чуть! Смотри, никто больше не появился за последний час. Никого! Это последняя пятерка, они тоже небеспредельные. Сколько их сегодня покрошили? Кто свободен? Туда его! – Еще немного, и он начал бы драться.

– Нет никого, – Клаус уже не собирался биться в истерике, но и на живущего надеждой тоже пока не походил. – Мы последние.

– Офшо?

– Ушел.

– Ты!

– Ухожу вот сюда, – ван Брюккен ткнул в тех, кто пытался зайти в тыл дону Антонио.

– Вот и уходи. У тебя своя задача. Принеси мне их головы – в футбол играть буду. А с остальными я разберусь. Я остаюсь, мои и проблемы.

– Как?