Дитя любви - Карен Робардс

Мэгги взглянула на мужа.

– Прошу тебя, не причиняй зла ребенку! – прерывающимся голосом взмолилась она.

– Не волнуйся, дорогая, – самодовольно отозвался Лайл. – Своего сына я никому в обиду не дам. Я заберу его с собой, в Европу.

– Замолчи, Лайл! – оборвал его Гамильтон.

– А какая разница? Они уже никому ничего не расскажут.

– Интересно, что скажет Дэвид, когда узнает, что ты убил его мать? – спросил Ник.

Губы Лайла снова скривились в усмешке.

– Я же не стану убивать ее у него на глазах. Он просто будет считать, что Мэгги исчезла. Скажу ему, что она сбежала с тобой.

Они как раз поравнялись со спальней Дэвида. Мальчик стоял в дверях в пижаме, волосы всклокочены, в глазах застыл ужас. Подручный крепко держал его за руку.

– Ма… – Увидев Мэгги, мальчик рванулся к ней, но тут же мощная рука вернула его обратно. И в следующее мгновение он заметил Лайла и помертвел: – Папа?..

– Привет, Дэвид. – отозвался Лайл обычным тоном, словно они с сыном расстались только накануне за ужином. – Готов путешествовать?

Дэвид метнул быстрый взгляд в сторону Мэгги, потом улыбнулся. Эта улыбка – жалкое подобие привычной улыбки мальчика – лучше всяких слов говорила о том, как он напуган.

– Ну конечно… – Дэвид изо всех сил старался изобразить радость.

Несмотря на весь этот кошмар, Мэгги почувствовала гордость за сына. Он оказался достаточно умен и достаточно смел, чтобы не растеряться и выбрать правильную линию поведения. Лайл, похоже, был доволен.

– Отпусти его, – приказал он подручному и обратился к Дэвиду: – Иди сюда, сын.

Подручный взглянул на Гамильтона, тот кивнул, и только после этого громила выпустил руку мальчика. Дэвид шагнул к Лайлу, и в этот самый момент Ник громко сказал:

– Он хочет расстрелять нас, Дэвид. Я не думаю, что это следует делать, а ты как считаешь? Я думаю, что лучше расстрелять ту глупую птицу.

– Заткнись! – сорвался Лайл, и Мэгги перевела взгляд на Ника: сначала она недоумевала, затем постепенно начала догадываться… Лайл обнял мальчика за плечи, и тут Мэгги услышала долгожданное хлопанье крыльев.

– Дрянной мальчишка! – заорал хриплый голос. – Дрянной, дрянной, дрянной!

Горацио вырвался из спальни Мэгги, подобно зеленой пуле, выпущенной из пистолета.

– Это еще что такое? – Лайл, а вместе с ним и вся вооруженная банда принялись изумленно озираться, и, когда Горацио метнулся к Нику, все четверо как один прикрыли головы руками.

– Бегите! – крикнул Ник, резко толкнув плечом в бок Гамильтона. Тот, потеряв равновесие, в свою очередь сбил с ног одного из подручных. Ударом головы Ник вырубил второго, и тот рухнул на пороге спальни Дэвида. Мэгги тоже изо всех сил ударила Лайла локтем, вырвала руку и, схватив Дэвида, припустилась вниз, словно по пятам за ней гнался сам дьявол. Хотя, похоже, именно так оно и было.

– Дрянной мальчишка! – снова заорал Горацио, с безумным хлопаньем крыльев взмывая под потолок – одновременно с выстрелом, от которого, как показалось Мэгги, у нее вот-вот лопнут барабанные перепонки. – Дрянной, дрянной, дрянной!

Мэгги с Дэвидом скатились вниз по лестнице, прикрываемые с тыла Ником. Мальчик не колебался ни секунды – он крепко вцепился матери в руку и страстно мечтал, как и она, лишь об одном – убежать от Лайла подальше.

– Да это всего лишь птица!

– Вот ведь ублюдок! Хватай их!

Еще рывок – и они будут у двери. Мэгги успела бросить назад быстрый взгляд: следом бежал Ник, за ним по лестнице мчались Лайл и Гамильтон с компанией. Лайл опередил остальных, и его пистолет по-прежнему был нацелен на беглецов.

– Дрянной мальчишка! – заходился Горацио, снова планируя с потолка на Ника. Когда он пулей промчался над головами действительно дрянных мальчишек, те, в который уже раз, опять инстинктивно пригнули головы. Этого мгновения для Мэгги оказалось достаточно, чтобы широко распахнуть входную дверь.

Они вырвались наружу – она и Дэвид – как раз в то мгновение, когда прогремел второй выстрел. Мэгги показалось, что рука шлепнула по телу. Ник за их спинами тихо пробормотал проклятие…

– С тобой все в порядке? – бросила она на ходу, оглянувшись и даже в серебристом свете луны заметив, какой смертельной бледностью покрылось лицо Ника. Закованному в наручники, с вывернутыми за спину руками, ему было трудно бежать, и все-таки он несся за ними в спасительную темноту. Дэвид тоже бежал так, как никогда до этого ему бегать не приходилось. Рука мальчика мертвой хваткой сжимала руку матери, а она только молила Бога, чтобы страх придал ему силы. Ни за какие блага на свете она не оставит здесь Дэвида!

– Вперед! – отрывисто скомандовал Ник, когда она еще раз обернулась, чтобы проверить, тут ли он. – Бегите к утесу!

Мэгги рванулась за угол дома, увлекая за собой сына. Ник старался не отставать. Через лужайку, отделявшую дом от леса, они устремились к тропинке, уводящей к утесу.

– Куда они подевались? Ч-черт! Не могли же они раствориться!

– Проверьте их повсюду! Необходимо их разыскать!

Ночь выдалась звездная, с крупной, яркой луной. В другой ситуации Мэгги порадовалась бы этому, но только не сегодня, сегодня она готова была проклясть эту красоту. Окрестности заливал лунный свет, и по-настоящему темно под сенью деревьев да еще за домом, отбрасывавшим не слишком густую тень на задний двор. К этому часу луна проделала уже долгий путь по западной половине неба и теперь висела прямо над домом. Спасительная тень на какое-то время скрыла беглецов, и Мэгги продолжала молиться, чтобы преследователи не заметили, в какую сторону они побежали.

– Вот они!

Мэгги показалось, что небо за их спинами взорвалось фейерверками – это один за другим прогремели несколько выстрелов. В ужасе она еще крепче сжала руку мальчика и прибавила шагу.

Они почти уже добежали до леса. Ветви деревьев тянулись им навстречу, словно заботливые руки, готовые защитить, предлагая убежище и покой. Верхушки вековых дубов и раскидистых кленов образовывали надежный шатер над головой, посеребренный лунным светом. Мягкая трава на лужайке за домом сменилась твердой, комковатой землей: они нырнули в лесные заросли.

– К лодке! – выдохнул Ник у нее за спиной. Он тяжело, прерывисто дышал, и сердце Мэгги болезней» но сжалось, однако помочь ему она ничем не могла.

У нее же самой словно выросли крылья. Она мчалась, не чувствуя усталости и увлекая за собой Дэвида. Вокруг безмятежно звенели цикады, пронесся, жужжа, какой-то жук, а ветви плюща цеплялись за волосы, руки и одежду.

– Ой, мама, нога! – вдруг простонал Дэвид, и Мэгги почувствовала, что он споткнулся. О Господи, мальчик ведь не обут! Из них троих только она успела надеть туфли. А тропинка выдалась не самая ровная: вся в каких-то древних корнях и рытвинах.