Под знаком мантикоры - Алексей Пехов

— Спасибо, дружок де Суоза. — Шут криво ухмыльнулся. — Но как говорил мой дед — рано или поздно на каждого кабана найдется своя пика.

— Он был мудрым человеком…

— Да. И жил бы еще долго, если бы не Чегерский Медведь. — Лицо де Армунга окаменело. — Пожелайте дураку удачи, сеньор.

— Удачи, Сезар, и не смейте умирать. Пожалейте наше здоровье. Вдвоем с Его Светлостью мы пять ящиков «Лизбонского» не уговорим.

Сезар Сильва де Кошта заржал, подхватил шпагу и взял в левую руку дагу, рукоять которой венчала змеиная голова.

— Маркиз. Это клинок из коллекции сеньора де Туриссано?

— Да. А как вы… Ну конечно же! Вы вели его дело до того момента, как де Оливейра не приказал его закрыть. Вполне понятно, что вы знаете. Да, вы правы, это один из клинков маршала. Мне он приглянулся, пешханская сталь, великолепный баланс. Стоил мне уйму этудо. Вам нравится?

— Да.

— О! Я вижу, все готово! Вперед, ибо пора преподать моему дражайшему дружочку урок! Не беспокойтесь, маркиз. Я не самоубийца и буду осторожен.

Шут вышел в центр поляны и поджидал, когда к нему подойдет де Каэло.

Тем временем лекарь закончил перевязку. Кровь была остановлена, и бинтов на Фернане было накручено куда больше, чем на гусенице-шелкопряде нитей.

— Дело сделано, сеньор де Суоза.

— Благодарю вас, мастер. Ваша помощь была очень кстати, а ваш талант заслуживает награды. Ри, ты не могла бы…

Ламия поняла его без слов и, сняв с пальца перстень с изумрудом, протянула оторопевшему лекарю.

— Берите, мастер Максика, берите. Поверьте, вы это заслужили.

Порядком ошеломленный и обрадованный лекарь не стал отказываться и с поклоном принял подарок.

— Кто-нибудь догадался взять лишнюю рубашку? Не хотелось бы мне возвращаться в столицу в рванье. — Чувствовал себя Фернан не так уж и плохо. Хороший сон, бальзам лекаря и все как рукой снимет. Бой мог закончиться куда худшими последствиями, чем десяток болезненных царапин.

— Конечно же я, — хмыкнул герцог де Вольга. — Гастон! Гастон, лентяй ты этакий! Принеси господину одну из моих рубашек!

Высоченный лакей, с которым Фернан имел счастье познакомиться прошлым вечером, подбежал к господам дворянам. На физиономии Гастона красовался здоровенный синяк.

— Какого цвета рубаху предпочитает сеньор де Суоза? Красную, черную или зеленую, с перламутровыми пуговицами?

— Какая разница? — поморщился Фернан. — Неси любую.

— Только они будут тебе несколько великоваты, — извиняющимся тоном предупредил сеньор де Вредо.

— Переживу. Твои ребята делают ставки?

— Как всегда.

— Рийна, ты как?

Фернан нисколько не сомневался, что жена уже успела улучшить их семейное благосостояние. У моряков это в крови — делать ставки и заключать пари во время поединков.

— Конечно же я успела на тебя поставить, — хмыкнула ламия. После того как выяснилось, что Фернану ничего не грозит, ее настроение заметно улучшилось. — В общей сложности я разбогатела на восемьдесят шесть этудо. Половину выплатил де Каэло.

— Неплохо. Поставь за меня на второй бой. Десять. Нет! Двадцать этудо!

— На кого?

— На де Каэло.

Фернан, конечно, хотел, чтобы выиграл де Армунг, но он не привык доверять благосклонности Спасителя и выбрасывать деньги на ветер. Чудеса бывают только в Святой книге и в сказках. Де Каэло был на голову выше и намного сильнее шута. Опытный бретер, он в девяти случаях из десяти должен был выиграть в этой дуэли. Об этом знали все, включая и сеньора де Кошта, которому предстояло драться с Чегерским Медведем. Фернан скосил глаза влево. В пятнадцати шагах от их группы стояли те, кто пришел с де Доресами. Старший де Дорес казался задумчивым и несколько встревоженным. Четверо слуг грузили тело де Бельвердеса в закрытую повозку.

— Сеньор, — маэстро Пито воспользовался тем, что разговоры стихли и все смотрели на де Каэло, приближавшегося к шуту, — хочу сказать, что вы показали великолепное владение шпагой.

— У меня просто был хороший учитель. — Фернан позволил себе легкую улыбку. Ирениец просиял.

— Об этом бое я расскажу в гильдии мастеров фехтования, о да! Классика! Использовать ferrite de canini в такой позиции! Это находка!

— У меня просто не было другого выхода, иначе я бы не осмелился на столь безрассудный поступок, — отмахнулся Фернан от комплимента и сам, без чьей либо помощи, встал на ноги.

Тело болело и жгло, но чувствовал он себя вполне сносно.

— В данном случае ваша скромность напрасна, маркиз. Я считаю, что именно безрассудные поступки помогают искусству фехтования развиваться.

— Конечно, если только они не приводят к смерти тех, кто их совершает. Но смотрите! Сейчас начнется!

Противники одновременно отсалютовали шпагами друг другу. Де Каэло собирался сражаться одним клинком, решив пренебречь оружием для левой руки. Шпага барона была куда длиннее, шире и тяжелее стандартных образцов.

— Нападай, дурак! — крикнул де Каэло, опуская шпагу, но Сезар Сильва даже не подумал воспользоваться столь любезным предложением. — Ну же! Не трусь! Нападай!

Без толку. Маркиз замер, держа перед собой оружие и внимательно следя за своим противником.

— Ты что, оглох?!

И опять ноль внимания.

Де Каэло пожал плечами и внезапно сорвался в стремительную атаку. Он действительно попер напролом, точно кабан, и дага в левой руке де Армунга его нисколько не смущала. Барон де Чегера избрал правильную тактику: он не колол, а рубил, держа шпагу двумя руками. Тяжелый клинок описывал круги и без остановки атаковал. Шуту приходилось тяжело — останавливать подобные удары было очень непросто. В большинстве своем Сезару удавалось уворачиваться от ударов. Так, рубящий в ноги он встретил ловким прыжком, пропустив шпагу под собой.

Сталь звенела о сталь, де Каэло теснил маркиза к озеру, как видно желая загнать противника в воду и тем самым лишить шанса уворачиваться от клинка.

Через минуту Фернан понял, что живым из этого боя де Армунг не выйдет. Шут получил серьезную рану в плечо, хоть и не выпустил шпагу из руки. Теперь он работал клинком с явным трудом. Затем последовал страшный удар в левый бок, и, если бы дага не остановила шпагу, почти полностью погасив удар, ребра маркиза были бы попросту перерублены, а так получился лишь глубокий порез. Де Армунг вскрикнул, но вновь удержал клинки и даже умудрился перейти в контратаку и отсечь зазевавшемуся де Каэло часть левого уха. Тот взревел, словно сотня медведей, его лицо покраснело еще больше, по щеке, бороде и шее ручьями потекла кровь. Рана была не ахти какая, но кровавая и конечно же обидная.

— Кабан лишился уха! — нашел в себе силы крикнуть шут. — Вперед, сеньор Безухий!