1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных - Роберт Кершоу

Фактор внезапности — палка о двух концах, и это правило применимо к обеим сторонам. Захваченные немцами документы Западного фронта дают представление о том, какую роль сыграл фактор внезапности для русских. «Использование пехотных сил при мощной поддержке тяжелой и противотанковой артиллерии, мотоциклетных подразделений и, в первую очередь, проведение эшелонированных в глубину танковых атак в тесном взаимодействии с люфтваффе» — иными словами, тактика блицкрига в сочетании с фактором внезапности, если верить русским документам, и определяла ход первой фазы войны. Дело в том, что в силу скоротечности и победоносности предыдущих кампаний немцам не удалось извлечь из них уроки, критически рассмотреть и обобщить их опыт. Не все методы ведения войны в Западной Европе годились для России.

Русские, располагая достаточной для отступления территорией, опомнившись от шока первых дней и месяцев, постепенно усваивали тактику немцев, отыскивая в ней уязвимые места. Например, они умело пользовались тем, что немецкая пехота отставала от наступавших танковых соединений, тем, что немцы практически не имели навыков ведения ночных боев и бывали крайне уязвимы во время маршей или на отдыхе. Немецкие посты охранения также «в большинстве были слабы, и ничего не стоило обезвредить их в случае необходимости». Таковы свидетельства многочисленных штабных документов русских.

Так что фактор внезапности со временем утрачивал первоначальную актуальность. На смену ему приходили другие. Гальдер предвидел новые проблемы еще 11 августа:

«Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс — Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы то ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские еще и потому выигрывают во времени, что они сидят на своих базах, а мы от своих все более отдаляемся».

В середине сентября он же в письме жене утверждал, что «время предательски уходит, а время — залог победы». Время, огромные территории, невиданное упорство противника — все это подтачивало боевую мощь германских войск на Восточном фронте. Что касается упорства противника, в конце концов, война есть война, и командиры пока что сохраняли присутствие духа. А вот два первых фактора — время и огромные территории — они как раз и сводили на нет и без того минимальные преимущества немцев. Коммуникации безнадежно растягивались, войсковой подвоз был затруднен, армия побеждала, но какой ценой? Ценой самоуничтожения.

Снабжение — «мина замедленного действия»

Чтобы уяснить себе суть замысла, лежащего в основе плана «Барбаросса», следует помнить, что он предусматривал разгром Красной Армии в западной части России примерно в 500 километрах от границы. Согласно расчетам ОКХ расстояние до Смоленска предстояло преодолеть одним мощным ударом, после которого предусматривалась оперативная пауза, необходимая для переоборудования железнодорожных коммуникаций. Чтобы организовать бесперебойное тыловое снабжение, требовалось наладить взаимодействие колесной, гусеничной техники и железнодорожного транспорта. На деле оказалось, что гусеничная техника намного опередила пехотные соединения армии, которые использовали гужевой транспорт.

Для организации тылового обеспечения 33 танковых и моторизованных дивизий предполагалось задействовать весь имеющийся парк транспортных средств. Общее число дивизий, участвовавших в реализации плана «Барбаросса», равнялось 144. Согласно самым оптимистическим расчетам, 300-километровый путь до Смоленска и обратно — всего 600 км — мог быть покрыт за 6 дней, включая погрузочно-разгрузочные работы. В результате каждой дивизии предстояло получать до 70 т грузов в день, треть которых составлял провиант. Если же сосредоточить поставки лишь на моторизованных дивизиях (как мы помним, их было 33), то оставшиеся 111 совсем могли лишиться подвоза. В задачу моторизованных и танковых дивизий входило окружение сил противника, их требовалось снабжать в первую очередь, но и следовавшие за ними дивизии не должны были сидеть на голодном пайке. Проблемы эти появились еще до овладения одной из промежуточных целей кампании — Смоленском. Поэтому рубеж, расположенный в 500 км от западной границы Советского Союза, за Смоленском, стал своего рода «миной замедленного действия», способной не только замедлить темпы наступления, но и привести к его срыву. Поэтому неудивительно, что в письмах немецких солдат на родину нередко говорится о скудных рационах, недостатке боеприпасов и перебоях с пополнением фронтовых частей и подразделений.

Основная причина того, что немецкое командование запланировало оперативную паузу в 500 километрах от границы, заключалась в том, что в 1941 году автотранспортные перевозки значительно уступали по объему железнодорожным. «Блицкриг» во Франции, в том виде, в котором изображался в выпусках немецкой еженедельной кинохроники и в пропагандистском документальном фильме «Победа на Западном фронте», был чистой воды выдумкой. В действительности на ход европейских кампаний крайне негативно повлияло неудовлетворительное состояние автотранспорта, находившегося на вооружении вермахта. Но даже при идеальном состоянии автопарка он не шел по объемам перевозок ни в какое сравнение с железнодорожным транспортом. Для доставки необходимых войскам грузов на расстояние в 500 километров требовалось не менее 1600 грузовиков. Кроме того, не следует забывать, что и автотранспорт, в свою очередь, зависел от тылового обеспечения — ему также требовалось горючее, водители, запчасти и техобслуживание. И для грузоперевозок на расстояния свыше 320 километров самым рентабельным был и оставался железнодорожный транспорт. Так что автоколонны могли выполнять лишь тактические, но не стратегические грузоперевозки.

Примерно на 40 % автопарк вермахта на момент начала операции «Барбаросса» состоял из трофейных французских автомобилей. В ходе реорганизации танковых войск вермахта количество танковых дивизий увеличилось в два раза, но при этом количество техники осталось прежним. Так вместо 9 прежних танковых дивизий появились 19. В результате создания дополнительных «моторизованных» дивизий многие пехотные части лишились части техники, хотя и число пехотных соединений также увеличилось со 120 до 180. К тому же вновь созданные моторизованные соединения к концу лета испытывали трудности, вызванные износом техники.

Отчет о техническом состоянии вооружений и транспортных средств мотопехотной дивизии «Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» дает нам наглядное представление о положении, складывавшемся в тот период в моторизованных частях. Причем речь идет об элитном соединении. Восточную кампанию дивизия «Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» начала, имея в своем распоряжении 3404 единицы техники, 240 из которых были трофейными. Многие машины использовались в ходе кампаний по присоединению к рейху Австрии, Судетской области и Богемии — Моравии, большая часть участвовала в кампаниях в Польше, Франции, на Балканах, в Греции, и после этого они еще были переброшены в Россию. В период между кампаниями во Франции и на Балканах и накануне вторжения в Россию никаких ремонтных работ на технике не проводилось. ОКХ просто издало распоряжение, согласно которому все сильно изношенные части — то есть выработавшие ресурс в 5000 км — подлежали замене. К осени большинство единиц техники имели пробег в 8000 км, а транспортные средства и боевые единицы особого назначения — и того больше — 12 000 километров. Дорожная пыль усугубляла износ. Вследствие проблем с наличием особых воздушных фильтров части двигателя, такие, как цилиндры и поршни, подвергались интенсивному абразивному воздействию. Использование низкосортных масел приводило к износу двигателей, в результате танк или бронетранспортер выходили из строя надолго и нуждались в длительном ремонте в условиях мастерских. Острейший дефицит и нерегулярные поставки запчастей также приводили к тому, что в целом исправный танк или бронетранспортер разбирали «на запчасти» ради возвращения в строй нескольких боевых единиц бронетехники. К 10 октября уже звучали предостережения о том, что недалек час, когда выход техники из строя примет катастрофические масштабы: 493 машины были неисправны, 160 нуждались в запчастях и еще 250 машинам грозила участь оказаться неисправными после увеличения пробега максимум на 500 километров. Таково было положение осенью 1941 года накануне решающего наступления немецких войск на Москву[46].