Кровососы - Тимоти С. Вайнгард

Солдат Конфедерации Джон Билл отлично понимал всю опасность положения армии Союза. «Макклеллан встал лагерем… там, где дуют малярийные и миазматические ветры, – писал он родным. – Силы его армии уже подорваны усталостью, голодом и поражением. Солдаты будут тысячами гибнуть от лихорадки и болезней». Ослабевшая армия Макклеллана не могла пробить оборону Ричмонда, и в конце июня генерал Ли перешел в яростную контратаку, отбросив противника к побережью. К тому времени болезнями было поражено 40 процентов армии Союза. «Простая малярия на землях мятежников, – писал хирург армии Союза Эдвин Бидвелл, – уничтожает и обессиливает больше солдат-северян, чем раны, полученные от ружей противника».

Конфедераты расположились на возвышенностях, вдали от болот и комаров. Малярия подтачивала силы южан тоже, но в значительно меньших масштабах. Заболеваемость в армии Конфедерации колебалась от 10 до 15 процентов.

Подчиненный Макклеллана, бригадный генерал Эразмус Кейс, написал Линкольну с тем, чтобы президент остановил подкрепления и полностью вывел армию из региона: «Перебрасывать недавно набранные на Севере войска в этот регион в июле, августе и сентябре – все равно что бросить их в море. Свежие войска растают и будут погублены навсегда». Хотя Макклеллан умолял прислать подкрепление для новой атаки на Ричмонд, ему приказали эвакуироваться с болотистого полуострова, чтобы «сохранить вашу армию в ее текущем состоянии, пока это еще возможно, иначе противник уничтожит вас в этом климате. Август и сентябрь в этой части реки Джеймс почти смертельны для белых людей».

Теперь же они способствовали продолжению гражданской войны, не позволив Макклеллану взять столицу Конфедерации, Ричмонд, и вынудив его унизительно отступить.

«Высокая заболеваемость малярией во время кампании на полуострове способствовала выводу армии Потомака назад в Вашингтон, – подчеркивает Белл. – Поражение Макклеллана, отчасти связанное с болезнями, изменило отношение северян к войне. Впоследствии это привело к уничтожению рабства и к рождению новой свободы. Цель сохранения прежней республики осталась в прошлом». Комары не позволили Макклеллану добиться победы на востоке. Но и преследуемые комарами командиры на западе тоже этого не добились.

Малярийные комары разбили армию Макклеллана в Вирджинии. Они же затянули войну на западе, помешав первым попыткам северян захватить оплот Конфедерации в Виксберге, Миссисипи, в мае – июле 1862 года. Комары повлияли на решение не двигаться на Виксберг с севера после победы северян при Коринфе на севере Миссисипи в мае 1862 года.

Выбив армию Конфедерации под командованием Борегара из Коринфа, примерно в 90 милях к востоку от Мемфиса, генерал армии Союза Генри Халлек не стал преследовать противника южнее Мемфисской линии, установленной Скоттом. Он понимал всю опасность сезона малярии и желтой лихорадки. Генерал совершенно правильно решил, что продвижение к Виксбергу в такой сезон станет самоубийством. «Если мы последуем за противником в болота Миссисипи, – писал он своим политическим командирам в Вашингтон, – наша армия будет серьезно ослаблена болезнью». Армия северян и без того поредела от малярии и дизентерии. Генерал-майор Уильям Текумзе Шерман тоже слег с малярией. Он сообщал командованию, что из его десяти тысяч солдат службу может нести разве что половина. Перед отступлением на юг Борегар сообщал, что в его армии больны малярией около 15 процентов. Генерал Халлек не стал преследовать отступающего противника из страха перед болезнями, переносимыми комарами.

В малярийную ловушку, подготовленную комарами Виксберга, своих солдат завел адмирал Дэвид Фаррагут. Захватив в апреле 1862 года Новый Орлеан, Фаррагут приказал армии продвигаться на север вдоль Миссисипи. Виксберг был центром коммуникаций, снабжения и транспорта. Он был слишком важен для Союза, чтобы оставить его противнику. «Виксберг, – говорил Джефферсон Дэвис, – это шляпка гвоздя, который соединяет две половины Юга».

Фаррагут предпринял неудачную попытку захватить Виксберг, этот Гибралтар Запада, в мае. Виксберг был последним оплотом Конфедерации на Миссисипи. Линкольн и его военные стратеги были разочарованы неудачей Фаррагута и стремились как можно быстрее обеспечить себе полный контроль над рекой, что позволило бы полностью перерезать главную артерию Конфедерации. Фаррагуту было приказано возобновить наступление на Виксберг в конце июня. Его флот насчитывал 3000 солдат. «Их поджидали десять тысяч конфедератов, – пишет Белл, – и бесчисленное множество комаров Anopheles. И те, и другие оказались смертельно опасными противниками». Крепость Виксберг находилась на высоком утесе на полуострове в подковообразном изгибе на восточном берегу реки. Город окружали сплошные болота, изрезанные небольшими речками. Доступ к городу был возможен только с реки. Географические условия не позволяли Фаррагуту использовать морское превосходство и сухопутные войска. И тогда он попытался прорыть канал через перешеек полуострова, чтобы добраться к крепости. Всем его попыткам помешали комары.

Армия Союза, как сообщал из Виксберга бригадный генерал Томас Уильямс, «была настолько поражена малярией, что ни для чего не годилась». Когда в конце июля Фаррагут отказался от своей затеи, 75 процентов армии под его командованием были либо мертвы, либо отправлены в госпитали с болезнями, переносимыми комарами. «Единственный выход, – говорил он, – это учесть климатические условия и отложить любые действия под Виксбергом, пока не закончится сезон лихорадки». Командующий армией конфедератов, генерал Эдмунд Кирби Смит, писал: «По моему мнению, противник не будет пытаться вторгнуться в Миссисипи или Алабаму этим летом. Характер местности, климат… являются непреодолимыми препятствиями». В это же время Макклеллан, преследуемый комарами, отступил от Ричмонда. Конфедерация победила на этом этапе войны за независимость.

После унижений 1862 года в Вирджинии и Виксберге министр финансов Салмон П. Чейз, давний сторонник призыва афроамериканцев, высказал вслух то, о чем уже давно думали многие политики и военные Союза. «Мы не можем и дальше выставлять непривычные к климату войска, не располагающие достаточным количеством ресурсов, против врага, способного поставить под ружье половину населения, а вторую половину заставить работать совершенно бесплатно, только за еду».

Хотя именно Чейз в 1864 году обеспечил появление фразы «Мы верим в Бога» на американской валюте, во время Гражданской войны бог был на стороне тех, кто был лучше обеспечен хинином. Комары действовали в полном согласии с моралью и общечеловеческими ценностями. Им удалось изменить устоявшиеся культурные, расовые и юридические условности Соединенных Штатов, подготовив почву для принятия закона об освобождении рабов и новой свободы для афроамериканцев, сохраненной и гарантированной генералом Улиссом С. Грантом.

Поражения Союза весной и летом 1862 года привели к изменению стратегии. Линкольн и его советники выработали новый путь – полный разгром армий Конфедерации и политика удушения и вынужденной капитуляции Юга из-за невозможности дальнейшей войны и развития экономики без рабского труда. «Те, кто лишает свободы других, – заметил Линкольн, – не заслуживают ее для себя». Белл пишет, что потери и связанные с комарами военные поражения 1862 года «помогли убедить администрацию Линкольна в том, что только полное подчинение Юга, включая и запрет рабства, смогут восстановить Союз и достичь мира». Чарльз Манн согласен с этой точкой зрения. Он пишет, что малярия «отсрочила победу Союза на месяцы и даже на годы. В долгосрочной перспективе это оказалось во благо. Изначально целью Севера было лишь сохранение государства, а не отмена рабства… Чем дольше длилась война, тем выше становилась готовность Вашингтона рассмотреть радикальные меры». Учитывая роль комаров в затягивании военного конфликта, Манн пишет: «Закон об освобождении рабов, по крайней мере, отчасти был подготовлен малярией». После первой победы Союза (или, скорее, ничьей) в кровопролитном сражении при Энтитеме в сентябре 1872 года Линкольн кардинально поменял цели войны и самого государства, составив свой самый знаменитый и долгосрочный приказ[78]. 1 января 1863 года, согласно закону об освобождении рабов, около 3,5 миллиона порабощенных афроамериканцев в определенных регионах Конфедерации, особенно в отделившихся штатах, были освобождены[79]. Кроме того, афроамериканцев стало возможно призывать в армию для сражений в войне, которая, по словам Линкольна, «была определенным образом связана с рабством». Побудительный мотив освобождения рабов Конфедерации был моральным, но продиктован он был военным прагматизмом. Как и считал Чейз, свободные, обладающие иммунитетом рабы укрепили бы армию Союза, одновременно лишив Конфедерацию рабочей силы.