Забавы жестоких богов - Александр Петров

Десант без потерь продвигался по улицам уничтоженного города, заваленным ранеными и убитыми, паля во все, что не нравилось или вызывало подозрение. Закованные в броню собаки отыскивали тех, кто прятался в развалинах на забаву солдатам. Мужчинам ногами и прикладами отбивали почки и легкие для привития «страха божьего», женщин насиловали. Затем схваченных отправляли под конвоем на широкий пустырь за городом, где опускались транспорты с оборудованием и крейсеры с начальством. Там же приземлялись боевые машины, выполнив свою задачу. Десантники, осмелев, шли открыто, не пригибаясь, выключив защитные поля, откинув шлемы скафандров. Их пьянила собственная удаль, морозный воздух, такой приятный после духоты транспортника, и косяки шалалы. Солдаты мародерствовали, транспорты, летевшие позади первой цепи, понемногу заполнялись едой, выпивкой, драгоценностями. Вдруг по ним быстро и дружно ударили несколько излучателей. За те секунды, пока эмиттеры входили в рабочий режим, десант потерял человек сто.

Падали люди, вспыхивали глайдеры, уничтожая десантников волнами мягкого М‑распада, оставляя в земле страшные, наполненные лавой воронки. Солдаты залегли. Из группы штурмовиков поднялась пара машин. Кто-то из «барбосов» решил отличиться. Глайдеры сделали горку и лениво, как на тренировке, не спеша стали расстреливать очаг сопротивления в пологом пике. Среди взрывов сверкнул тонкий луч излучателя. Ведущий Пары превратился в шар огня, выстрел угодил в открытый канал пушки. По земле прокатилась ударная волна, снося развалины, засыпая живых и мертвых кирпичным крошевом. Ведомого сбросило с курса, он одиноко и сиротливо заметался по небу. Несколько «Мотыльков» с опытными пилотами зашли с разных сторон, быстро и технично накрыли площадь разрывами, запустили ракеты с термическими боеголовками для уничтожения подземных убежищ. Все было кончено.

Пилоты, включив обогрев своих костюмов, вышли под снегопад. «Мастера» стояли молча, спокойно разглядывая непривычный пейзаж, ощущая резкие порывы ветра и мокрые снежинки на своих лицах. «Барбосы» курили шалалу, перебивая друг друга, взахлеб обсуждали подробности боя. Показалась колонна пленных — избитые и обожженные люди жались друг к другу в окружении яростно брешущих собак конвоя и солдат с бластерами на изготовку. Они бесконечно долго приближались, с усилием передвигая свои истерзанные тела. От ста сорока тысяч жителей осталось тысяч пять, не больше. Разговоры среди «драконов» стихли. Они молча смотрели, как мимо них ползет молчаливая, угрюмая масса людей, которые не могут прийти в себя от шока. Еще час назад они были свободными людьми. Внезапно кто-то из «барбосов», совсем одурев от наркотика, ринулся в толпу и вытащил высокого бородатого человека. Истошно завопил: «Это ты, ты, сука… Я твою рожу запомнил… Ты его сбил! — Неуклюже и слепо ткнул его кулаком в лицо. — Ты хоть знаешь, какой это был человек?» — спросил он, безумно улыбаясь. Четким, отработанным приемом ударил пленника в солнечное сплетение. Человек упал и задергался в агонии. «Хлипкий народ, эти изменники», — сказал он, обращаясь к своим товарищам, которые, будучи в той же кондиции, мелко ржали, показывая пальцами на поверженного. А «барбос» вытащил кинжал с полевой режущей кромкой и вполоборота, как ребенок, играющий в ножички, воткнул его в голову бородатого. Или этот человек пользовался особым уважением, или наконец люди поняли, что их ожидает, но толпа кинулась на охрану, смяла ее и ринулась на пилотов. Замысел был прост. Смешаться с «драконами», чтобы по ним не могли стрелять, захватить штурмовики.

Никогда раньше Капитан не видел такой ярости на лицах людей, которые с голыми руками бросались на мечи и бластеры, прорываясь к машинам. В этот день Джек впервые убивал людей своей катаной. И не только он. Несмотря на скрытое сочувствие «мастеров» к жителям незаконного поселения, пилоты рубили их в капусту, спасая свои жизни. Пленники побежали от безжалостных полевых клинков в открытое поле, где их уже ждали десантники с оружием на изготовку. От окончательного уничтожения людей спас наблюдатель СБ, однако вовсе не из вдруг проснувшегося у него гуманизма. В отсутствие заключенных два полка «ржавых» сопьются и обколются, погрязнут в разборках и гомосексуализме, так, что половину из них придется расстрелять еще до того, как на новую тюремную планету прибудут первые транспорты с осужденными.

Джек и Глеб старались не смотреть друг на друга. Их руки, одежда и лица были в крови. Кровь капала с мечей. Можно строить иллюзии, сидя в удобном кресле и нажимая кнопки гашеток, что все равно мысленно ты борешься с системой, устраивая собрания ячеек Сопротивления. Верить, что «народ» встретит тебя с распростертыми объятиями, поверит и пойдет за своими радетелями в ненавистной черной форме. Когда твой меч дымится от теплой крови, а под ногами лежат куски порубленных тобой людей, понимаешь, что ты просто винтик системы, который будет работать, как ему положено, что бы он там ни думал внутри себя.

Джеку было проще. Он никогда не претендовал на роль борца, революционера, освободителя или чего-то подобного. Капитана поражала жестокая расточительность человеческого племени, разум которого стал слишком силен для его внутренней обезьяньей сущности, удручало, что, несмотря на все знания и умения, не смог избежать участия в карательной акции, запачкал себя кровью. В безумном желании победить здравый смысл уничтожались те, кто вырвался из душных и перенаселенных городов, пытаясь жить по своим законам, выйдя из-под власти жестоких и некомпетентных правителей. Их не оставили в покое даже на далекой и почти непригодной для жизни планете, океаны которой были проморожены до дна после того, как облака газа и пыли от уничтоженных планет закрыли и без того слабый свет звезды, где воздух был разрежен и в самое теплое время температура не поднималась выше пяти градусов тепла. Эндфилд смотрел, как универсальная планировочная машина ползет по чистому полю, перегораживая его высоким валом плавленого камня с синими пульсирующими столбиками генераторов силовых экранов и рядами колючей проволоки.

Потом Капитан вспомнил, что штурман стал много курить «дури», а потом, вскоре после этой зачистки, погиб на разбитом почтовом корабле Службы от луча «бешеной собаки». Подредактированная запись атаки была показана по Всепланетной сети в самое удобное для зрителей время, не прибавив любви к «драконам». База 511 получила пополнение взамен убитых десантников и пилотов, благо «барбосов» было всегда в избытке…

Эндфилд окончательно вернулся в реальность. Где-то грузились в свои корабли глебы и джеки из Планетной Охраны. Капитан даже захотел, чтобы они прилетели как можно скорее, чтобы он смог наконец стрелять в них, крича все, что думает об этой системе и Службе Безопасности, так жестоко сломавшей его жизнь. Но группа захвата явно запаздывала, и Джек приказал себе уснуть, чтобы не расходовать зря жизненную энергию, поставив датчики обнаружения на детектирование любого движущегося объекта в радиусе пятнадцати километров.

Они оказались перед серым кубом здания безо всякого намека на окна.

«Прошу вас, леди», — вежливо, но со скрытой угрозой в голосе произнес человек в черном. Рогнеда пожала плечами, прикоснулась к высоким резным дверям. Они услужливо распахнулись в угольную черноту внутренних помещений. Перед тем как войти в холодный мрак, женщина обернулась, вздохнула и, словно прощаясь, посмотрела на синее небо с маленькими беленькими облачками, горячее полуденное солнце.