Баламут 2 - Василий Горъ

—Слав, судя по уровню готовности капитального укрепления, которое мы видели, вторая Волна должна была ударить вчера-позавчера…— добавила Даша.— Раз ее нет, значит, засечники добились успеха. Далее, они обещали оттягивать на себя корхов на протяжении двух-трех суток, хотя боевое крыло очень и очень небольшое. И последнее: если вторая Волна все-таки ударит, то корхи походя снесут вторую Стену и, вполне возможно, не остановятся. Ведь при наличии хорошо отработанной технологии установки обелисков и достаточного количества транспорта смогут увеличивать радиус Багряной Зоны хоть каждый день!

Представив описанную картину, Владислав Мстиславович помрачнел еще сильнее, сжал кулаки, несколько мгновений играл желваками, видимо, стараясь унять проснувшуюся ярость, а потом все-таки взял себя в руки и облизал пересохшие губы:

—У нас все готово, мам! Мы ждали только термитную смесь и напалм, так что ударим в течение шести-восьми часов. Кстати, координаты площадки под обелиск третьего кольца имеются?

—Они у Федорова. В грузовой бляхе под номером один. Там же лежат и фотографии укрепления…— сообщил я, почувствовал, что «Стрибог» начал разгоняться, кинул взгляд в ближайший иллюминатор и снова посмотрел на Императора: — Но если надо, координаты пришлем еще раз.

—Надо. Фотографии в бумаге, верно?

—Да.

—Надо будет отсканировать и отправить Лю Фаню…— пробормотал он, понял, что это не наша проблема, и задал следующий вопрос: — Ратибор Игоревич, раз вы сейчас в самолете, значит, в ближайшие сутки-двое за вас можно не волноваться, верно?

—Верно, государь: честно говоря, пробежки к Базе и обратно выдались куда более нервными, чем предполагалось, и я счел необходимым устроить небольшие каникулы.

—Надеюсь, в Великом Новгороде?

—Нет, в Дагомысе…

—Будем отсыпаться, отъедаться и отогреваться, ибо держимся на одной силе воли…— на всякий случай продолжила Даша и добавила самое главное: — Но телеметрия потребуется. Вся, какая будет. На аппаратуру этого борта…

4 сентября 2112г.

…Долгорукий вытрясал из нас подробности рейда настолько долго и дотошно, что довел свою матушку до белого каления и заставил взорваться. Присутствовать при разносе, устроенном ему Дашей, я счел нетактичным, поэтому сбежал в салон-спальню. А там попал в цепкие ручки Ларисы и был препровожден в душевую кабинку. Мылся чуть ли не в кипятке, но довольно быстро, так как понимал, что душ вот-вот придется уступить Бестии. Тем не менее, более-менее согрелся, а после того, как выбрался наружу, как-то очень уж быстро оказался распластан на кровати и на некоторое время потерялся в умопомрачительно нежных прикосновениях Шаховой, совместившей массаж и сеанс, если можно так выразиться, превентивного исцеления.

Жизни она в меня засадила — жуть! Правда, не обошлось без побочных эффектов — организм, поднятый на пик формы, не расслабился, а взбодрился и потребовал топлива. В максимально возможных количествах. Но я терпел. До начала второй половины процедуры. После переворота на спину вдруг обнаружил, что лежу, держа здоровенный бутерброд с ветчиной, смолотил его за считанные мгновения, попросил еще один и пролетел — Язва вытерла мне руки влажным горячим полотенцем, отбросила его в сторону, села мне на бедра и сбросила с плеч тоненький халатик:

—Ра-ат, помнится, ты говорил, что тебя больше не смущают ни твои, ни наши желания, а все моральные тормоза приказали долго жить…

—Было такое…— выдохнул я, прикипев взглядом к налитой груди с уже возбужденными сосочками. Потом услышал шелест двери душевой кабинки, сообразил, что мы с Язвой в салоне не одни, и попробовал остыть.

Ага, как бы не так — стоило мне глубоко вдохнуть, как по сознанию шарахнули слова Бестии, выбравшейся наружу:

—Значит, ты не будешь возражать против вступления в клуб «Десять плюс» в компании со своими женщинами?

Вернувшееся желание ударило в голову, как крепостной таран, но я все-таки попробовал потрепыхаться:

—В смысле, сразу?

—Ну да: мы — твои, не ревнуем и настолько оголодали, что не передать словами…

Я сглотнул, сообразил, что Лариса наверняка «читает» мои эмоции, и усмехнулся:

—Предложение сводит с ума. И если вы не шутите…

Они не шутили: не успел я договорить второе предложение, как Язва впилась мне в губы, а Бестия — в шею. Я сдуру всадил в их жилы по щупу и аж задохнулся: эти женщины плавились от желания и даже не помышляли о возможности остановиться! Тут тормоза отпустились сами собой: левая рука нащупала поясницу Шаховой, правая — грудь Долгорукой, а губы ответили на умопомрачительный поцелуй. По-хорошему, перед этим стоило бы убрать щупы, но я не догадался, и две вспышки удовольствия усилили мое.

Нет, головы я не потерял. В смысле, полностью. Так как где-то в самой глубине души боялся опростоволоситься и разочаровать этих женщин. Вот и приложил все усилия для того, чтобы наше общее желание фокусировалось то в одной, то во второй. Благо, ревности между ними не было от слова «вообще», каждая жила сразу в двух щупах и не задумываясь, выполняла любую просьбу. Ну, а в столь идеальных условиях включившаяся фантазия и регулярно использующееся восстановление позволяли реализовывать самые нескромные подростковые мечты. Вот я и отрывался по полной программе. Хотя вру: МЫ отрывались. Ибо мечты — и не факт, что только подростковые — реализовывали все трое. Причем с таким энтузиазмом, что унялись только после того, как в салоне изменилось давление!

—Мы что, уже прилетели?— хрипло спросила Долгорукая, нехотя оторвавшись от моих губ. В этот момент самолет легонько тряхнуло, затем появилась характерная вибрация, так что на этот вопрос она ответила сама: — Ну да, выпустили шасси… А я хочу еще!

Тут «прилетела» Шахова, на несколько секунд выпала из реальности, а после того, как снова начала соображать, блаженно простонала:

—Не ты одна… Но мы летим… уже почти шесть часов… значит, нас… вот-вот наберет… твой сын… И одуреет…

—Ага, надо успокаиваться…— согласился я, рухнул между женщинами, заставил себя скинуть щупы, чтобы не потерять голову снова, и не удержался от шутки: — А клуб-то круче не бывает. Абонемент берем?

—Конечно!!!— хором ответили они, а потом потребовали, чтобы я ушел в душ первым и, тем самым, дал им возможность остыть.

Я послушался, так как жаждал продолжения не меньше их. Более того, наскоро ополоснувшись, умотал в салон-гостиную и занялся делом. Сначала связался с Олей и попросил приготовить завтрак поплотнее, затем набрал Русанова и предупредил, что мы заняты работой, соответственно, покинем самолет в лучшем случае часа через три-четыре.

Пока раздавал ценные указания, успел натянуть спортивный костюм и кроссовки. Потом рухнул на диван, подложил под затылок и поясницу по небольшой подушке, включил телевизор, вывел на него поисковик Сети и понял, что читать новости лениво. Поэтому закрыл глаза, вытянул ноги и расслабился. Буквально секунд на сорок-пятьдесят. А потом зашелестела дверь в спальню, в гостиную вошла Бестия и взбудоражила прямо с порога: