Интриганка-2. Продолжение романа Сидни Шелдона - Тилли Бэгшоу

– Почти вовремя…

Кит выхватил ручку из ее пальцев. Джордж Меллис прижал к матрацу. Последнее, что увидела Ив, – идущую к ней Кейт Блэкуэлл с саваном в руках.

Старая сука улыбалась.

Свадьба Лекси Темплтон и Гейбриела Макгрегора стала событием десятилетия. На церемонии, прошедшей в Сидар-Хилл-Хаусе, присутствовали премьер-министры и короли, магнаты-миллиардеры и кинозвезды. Но самой важной гостьей была новорожденная девочка – Максин Александра Темплтон Макгрегор. Единственная наследница «Крюгер-Брент», дочь Лекси была самым богатым ребенком в Америке. Ее фотография, даже очень зернистая, принесет состояние тому удачливому папарацци, который сделает ее первым.

Но на свадьбе это никому не удалось. Контроль был таким строгим, что даже муха не могла залететь в дом без разрешения. По крайней мере сегодня маленькая Максин могла спать мирно – ее не тревожили любопытные взгляды посторонних.

– Ну разве она не красавица?

Лекси нагнулась над колыбелью дочери. Все страхи, связанные с рождением дочери, остались позади. Все прошло идеально. Лекси волновалась напрасно.

– Это ты красивая.

Робби Темплтон поцеловал сестру в щеку. Как шафер Гейба, он имел право выпить с женихом до свадьбы. Но не устоял перед соблазном провести несколько последних минут с Лекси и племянницей. Маленькая Максин уже заставила дядю плясать под свою дудку.

– Ты мне льстишь. Я еще не похудела.

Лекси похлопала себя по несуществующему животу и одернула кружевную юбку подвенечного платья.

– Не считаешь, что в моем возрасте глупо носить белое?

– Конечно, нет, – заверил Робби. – Это цвет всех начал.

Начало. Да. Начало ее жизни.

Лекси все еще не могла свыкнуться со своим только что обретенным счастьем. Под ее руководством «Крюгер-Брент» снова процветала. Конечно, фирма стала меньше, чем во времена Кейт Блэкуэлл. Но они упорно шли наверх, и подъем вселял в служащих и руководителей энергию и потребность идти еще быстрее. С каждым месяцем Лекси все меньше тревожилась, что ее и Карла обличат в содеянном. Комиссия по ценным бумагам и биржевой деятельности ни о чем не подозревала. На них не падала и тень подозрения.

И теперь Гейб разделяет с ней ее счастье. Гейб и маленькое чудо, их дочь. Трудно сказать, на кого похожа Максин. Такая крошечная. С голубыми, как у многих младенцев, глазами и прядкой черных как смоль волос. Гейб утверждал, что она – копия Лекси, но это только потому, что девочка сжимала кулачки, дулась и вопила, как сирена, когда не могла настоять на своем.

В приоткрывшейся двери показалось старческое, сморщенное лицо Паоло:

– Робби, ты нужен Гейбу. Занавес открывается через пять минут.

Робби взглянул на сестру:

– Подумать только, в следующий раз, когда мы будем разговаривать, ты уже станешь миссис Гейбриел Макгрегор!

– Знаю. – Ее улыбка могла осветить весь штат Мэн. – Надеюсь, все это мне не снится и я не проснусь раньше времени!

Сад Сидар-Хилл-Хауса – огромный, покатый газон, спускавшийся от дома к воде, оказался под белым парусиновым тентом. Внутри проход длиной сто футов, окаймленный тысячами белых роз, вел к возвышению-алтарю.

Глаза Питера Темплтона, подводившего дочь к мужу, наполнились слезами. Хрупкий и дряхлый, тень плечистого нападающего, каким он был в юности, временами Питер казался таким слабым, что должен был опираться на руку Лекси. Но глаза его сияли радостью. После стольких страданий Господь наконец смилостивился над его любимым ребенком.

– Берешь ли ты эту женщину…

– Да.

– Берешь ли ты этого мужчину… в болезни и здравии, пока смерть вас не разлучит?

– Да. Да!

Лекси почувствовала, как с плеч упала свинцовая тяжесть. Как легко стало дышать! Она с любовью посмотрела в глаза Гейба и увидела в них ответную любовь. Больше она никогда не будет одна!

Мужчина, подъехавший к воротам Сидар-Хилл-Хауса, показал удостоверение личности.

– Специальная доставка. Для мисс Темплтон.

– Хорошо. Оставьте здесь.

– Не пойдет. Мой хозяин дал строгий приказ передать конверт лично мисс Темплтон. Это очень важный документ.

Охранник рассмеялся.

– Мне плевать, даже если это подлинная каменная табличка, на которой высечены десять заповедей. Я вас не пропущу.

Мужчина поколебался.

– Если я оставлю это вам, можно быть уверенным, что мисс Темплтон получит конверт? Сегодня?

– Ясное дело, приятель. Я уже сказал, оставьте это здесь.

Дождавшись отъезда мужчины, охранник оглядел пакет. Обычный коричневый конверт из адвокатской конторы. Тоска зеленая. Кому нужно это дерьмо в день собственной свадьбы?

За спиной охранника высилась гора неразвернутых свадебных подарков и карточек. В основном всякая чепуха, оставленная доброжелателями, совершенно посторонними людьми. Охранник, не задумываясь, бросил конверт в общую груду.

Гейб чувствовал себя так, словно попал в центр тайфуна. Окружающие наперебой хлопали его по спине и пожимали руку.

– Прекрасная церемония!

– Лекси просто неотразима!

– Поздравляю, парень! Где проведете медовый месяц?

Вице-президент Соединенных Штатов, вне всякого сомнения, самый большой зануда на свете, отвел Гейба в сторону и целых десять минут разглагольствовал на тему супружеского счастья. Потом Гейб обменивался рукопожатиями с очень важными персонами, пока не заболело запястье, и, завидев Робби, схватился за него как за якорь спасения.

– О Боже, это безумие. За последние три часа я ни разу не перевел дыхания.

– Это день твоей свадьбы. Ты популярен, – улыбнулся Робби.

– Именно это творится с тобой после концерта? Тебя тоже осаждают фанаты?

– Ха! Хотелось бы! Ты видел Лекси?

Гейб вздохнул:

– Я как раз хотел задать тебе тот же вопрос. Мы женаты всего полдня, а она уже сбежала.

– Загляни в кабинет, – посоветовал Робби. – Она, возможно, за компьютером. Проверяет котировку акций «Крюгер-Брент».

Он намеревался пошутить, но Гейб серьезно сказал:

– Знаешь, неплохая идея!

Суперинтендант Джон Кэри из полицейского управления штата Мэн ошеломленно покачал головой.

– Должно быть, сегодня первое апреля, и никто не сказал мне! Верно?

Детективы Майкл Шоу и Антонио Санчес отрицательно покачали головами.

– Вы это серьезно?

– Да, сэр, – кивнул Антонио. – Мы получили информацию вчера ночью. Но она, кажется, подтвердилась.