Узы крови - Крис Хамфрис

— Пригнись, — шепотом приказал Тагай, на секунду обернувшись. — И будь готова убежать.

Они миновали дубовую рощу, после чего тропа нырнула в траву высотой им по плечи. Голоса звучали так ясно, словно кричавшие находились сразу за сосновой ширмой.

Тагай махнул рукой на последний дуб, ветви которого простирались над открывшимся перед ними зеленым морем. Анна поняла его и сразу же начала карабкаться наверх. Тагай двигался следом, предоставляя ей указывать ему, куда ставить ноги и за что цепляться руками. Он наблюдал за Анной на корабле и знал, что она может подняться на мачту не медленнее любого матроса. Когда они добрались до ветки, которая выглядела достаточно надежной, Тагай прополз мимо Анны и просунул голову сквозь листву.

Листья разошлись, открыв перед наблюдателем картину хаоса. Полоса высокой травы тянулась всего несколько шагов, а за ней оказалась равнина, наполненная кричащими людьми. Все они были полуобнажены — и мужчины, и женщины: их единственной одеждой была набедренная повязка и слой пыли. Облако пыли висело над толпой, которая то бросалась вперед, то подавалась назад. Мужчины, женщины и дети стояли так тесно, что многих оторвало от земли и несло общим потоком. Все головы были запрокинуты, и к небу несся крик:

— А-а-а-а-ум!

Крик начинался на высокой ноте и опускался все ниже, а потом поднимался снова и обрывался на мощном крещендо.

Анна вдруг заметила, что ее рука нырнула в мешочек у ее талии и сжимает там серебряный крестик брата.

— Они одержимы, Тагай? Что их терзает?

Он не успел ей ответить: новый крик муки донесся с дальнего конца поля. Вглядываясь сквозь пыль, он понял, что это было не эхо, а еще одна группа людей, выпевающих ту же странную гамму:

— А-а-а-а-ум!

Наступила тишина — такая же полная и страшная, как и предшествовавший ей вопль. А потом одинокий мужской голос издал крик, который заставил несколько фигур подняться на ноги и занять место между стоящими друг против друга толпами. Дюжина мужчин выстроилась в шеренги по шесть человек лицом друг к другу. Все они были почти полностью обнажены, только пах едва прикрыт маленьким передником. И у каждого в руках — резной изогнутый жезл.

Анна вдруг поняла, что она видит. Однажды отец взял ее на рыцарский турнир в Болонье.

— Тагай, — прошептала девушка, сжав ему плечо, — эти люди друг с другом сражаются.

Пока она говорила, вперед вышел один человек и швырнул что-то в пространство между двумя линиями воинов. Раздался отчетливый стук дерева о дерево — и восемь мужчин слились в сплошную группу на том месте, куда приземлился брошенный предмет. Из облака пыли, которое почти скрыло их, доносилось напряженное пыхтенье, а потом круглый предмет вдруг вырвался из свалки и полетел к двум мужчинам, стоявшим слева и не участвовавшим в схватке. Один из них поднял предмет с земли в воздух с помощью своей палки, и тем же движением бросил его через поле. Навстречу поднялся жезл, ударил… и мяч — потому что это должен был быть именно мяч! — опять полетел к краю поля.

Те, кто скопились под деревом, встревоженно закричали, а стоявшие напротив завопили радостно. Воин, бросивший мяч вперед, побежал за ним. Этот человек был густо покрыт татуировками: синие и черные линии извивались на его теле узором из листьев и змей. Он был выше своего преследователя и благодаря длинным ногам выиграл несколько шагов, к вящему отчаянию тех, кто топтался под дубом. Однако его соперник, несмотря на небольшой рост, оказался достаточно быстрым и догнал высокого как раз в тот момент, когда тот добежал до мяча. Несмотря на жестокий удар, направленный не столько на палку, сколько на державшие ее пальцы, и еще на один возмущенный вопль зрителей, невысокий сумел откатить мяч. Теперь рослому было не добраться до желанной цели. Его товарищ замахнулся, поймал мяч палкой и подбросил его в воздух. Еще трое подпрыгнули, высоко поднимая палки, и под отчаянные крики мяч отлетел туда, откуда начал движение, в центр поля.

— Это — игра в мяч, да, Тагай? Это не война?

Он повернулся, и глаза его возбужденно горели — впервые после высадки.

— Это гораздо больше, чем игра. «Война» подходит больше. Это — отададжишка.

Его слова потонули в криках. Там, куда откатился мяч, столкнулась группа мужчин. К свалке присоединялись подбежавшие позже, другие оставались в стороне. Мяч вновь оказался в центре сражения.

Внезапно он откатился далеко — настолько далеко, чтобы его можно было отбить палкой в сторону. Кто-то ударил, но неудачно, и меньший защитник, который уже один раз спас положение, подхватил мяч на палку и пробежал с ним мимо неудачливого противника. Анна увидела, куда он направляется: только теперь она заметила двое ворот на шестах, установленные напротив друг друга на концах поля. Высота их была в два роста человека, расстояние между шестами — несколько шагов.

Теперь уже стоявшие под дубом начали одобрительные крики, а напротив — кричали испуганно. Татуированный попытался догнать бегущего с мячом, однако тот словно почувствовал приближение противника. Он ускорил бег и, словно имея глаза на спине, подпрыгнул как раз в тот миг, когда палка нанесла жестокий удар ему по ногам. Нанося удар, татуированный упал, и невысокий человечек промчался дальше. Рев толпы усилился. Несший мяч подбросил его в воздух и с силой ударил по нему. Мяч пролетел прямо между шестами.

Крик, раздавшийся внизу, казалось, вот-вот подбросит на ветке наблюдателей. Сторонники победившей команды рванулись вперед, окружив игроков. Начались крики — и Тагай скандировал вместе со всеми. Анна узнала слово, которое они выкрикивали. Оно начиналось медленно — и каждый раз становилось стремительнее и громче. Это было имя Тагая, но без прибавления первой части — «Маленький».

— Медведь! Медведь! МЕДВЕДЬ! — вопила толпа.

А потом они вдруг замолчали — так же дружно, как начали крик. И только один голос выкрикнул его еще один раз.

— МЕДВЕДЬ! — закричал Тагай в полной тишине, и все присутствовавшие — и зрители, и игроки, стоявшие и лежавшие на земле, — повернулись, чтобы посмотреть на человека, который сидел на дубовой ветке.

Тишина продолжалась пять ударов сердца. Тагай это знал точно, потому что слышал, как оно бьется. Люди смотрели на него, а он — на них. Единственное, что шевелилось посреди общей неподвижности, были руки Тагая: торжествующе воздетые вверх, они теперь медленно опускались.

А потом мир под ним взорвался. Толпа единодушно рванулась вперед. Группа, в которую вошли около двадцати более старших мужчин, облаченных в плащи и лосины, повернулась и зашагала к дереву. Но быстрее всего отреагировали те, кто только что участвовал в игре. Они подбежали к основанию дуба, выставив перед собой игровые палки, словно оружие. Двое наклонились к земле и схватили луки. Одним из них оказался тот невысокий человек, который бросил мяч в ворота. Вторым — воин с татуировками.

Первым заговорил меньший.

— Если эти птицы на нас нападут, Таване, то я подстрелю зуйка в странных перьях слева, а ты — того, что справа. Целься в глаз. Посмотрим, чья стрела полетит точнее.