Руденко. Генеральный прокурор СССР - Александр Звягинцев

…Демократизация общества, гласность обнажили наши прорехи. Состояние растерянности, чуть ли не страха у многих прокуроров особенно проявилось после того, как на страницах печати стали появляться критические статьи, острые отклики людей, в которых гневно обличаются допускаемые в правоохранительных органах беззакония. Оказалось, что критика и самокритика среди работников прокуратуры настолько были принижены, что утрачивалась объективная оценка собственной работы. Так постепенно укоренился бюрократический стиль, который сводил дело к одному – как бы получше выглядеть за счет количества проведенных мероприятий».

Следует, однако, сказать, что критика критике – рознь. Некоторые средства массовой информации, пользуясь предоставленной свободой слова, бросились чернить все правоохранительные органы, в том числе и прокуратуру.

Вот одно из компетентных мнений весьма авторитетного и опытного прокурорского работника – начальника отдела систематизации и пропаганды советского законодательства Прокуратуры СССР С. А. Самойлова:

«Массированная атака прессы на прокуроров и следователей началась с конца 1985 года. Именно тогда, когда следственные органы, направляемые Прокуратурой СССР, при поддержке здоровых сил в партийном и государственном аппаратах развернули небывалую по масштабам очистительную работу в ряде регионов страны, разоблачая большие коррумпированные группы, орудовавшие в верхних эшелонах партийной и государственной власти; тогда, когда прозвучало признание того удручающего факта, что в нашем обществе существует и уже набрала силу мафия, журналисты, словно направляемые чьей-то недоброй рукой, да еще разгоряченные вскрытыми самой же прокуратурой трагическими по своим непоправимым последствиям фактами необоснованного осуждения невинных лиц, наперегонки ринулись на поиски „крамолы" в деятельности судебно-следственных органов.

Страницы газет и журналов в таком изобилии стали заполняться очерками и статьями о судебно-следственных ошибках и нарушениях, словно следователи и прокуроры только то и делали, что хватали первого попавшегося и сажали его в тюрьму. Никто не собирается оспаривать, что недостатков и даже грубых нарушений законности в деятельности правоохранительных органов достаточно. Критиковать эти органы есть за что, и надо критиковать. Но в соотношении публикаций положительных и негативных материалов были явно нарушены все разумные пределы… Прослеживалась откровенная погоня за сенсацией. Даже когда ошибки и просчеты следствия были незначительными или просто спорными, их раздували до небес, играя на эмоциях и чувствах читателей».

Рекунков сам рассматривал многие публикуемые статьи. По ним он не только лично учинял соответствующие резолюции на препроводительных письмах, но порой непосредственно и достаточно оперативно вникал в ситуацию. Причем реакция всегда была взыскательной и строгой. Правда, в тех случаях, когда Рекунков абсолютно был уверен в правоте подчиненного, вопрос им закрывался.

Об одном таком эпизоде рассказывает бывший старший следователь по особо важным делам при Прокуроре РСФСР В. А. Рева:

«Конец 1985 года. В вечернем (московском) выпуске газеты „Известия" появилась публикация, в которой известный корреспондент выражал несогласие с прекращением уголовного дела в отношении следователя УВД Приморского края Озерчука. Автор утверждал, что в действиях милицейского следователя есть состав преступления (незаконное задержание). Мое постановление о прекращении уголовного дела автор критиковал.

Утром следующего дня меня срочно вызвали к Генеральному прокурору Союза ССР Рекункову А. М. Через несколько минут, не без трепета, впервые вхожу в кабинет к Генеральному. Александр Михайлович в кабинете один, на его большом столе утренний выпуск газеты „Известия" с той самой статьей. Здороваемся. Пожимаю протянутую мне большую и довольно твердую руку. Сразу вопрос:

– Статью читал?

– Да, еще вчера.

– Почему прекратил дело?

Без запинки, как на уроке, докладываю о том, что следователь, в отношении которого расследовалось дело, действительно совершил необоснованное задержание, но в его действиях не было заведомо незаконного задержания, как того требует диспозиция соответствующей статьи уголовного кодекса, т. е. нет субъективной стороны преступления, что исключает привлечение к уголовной ответственности. Автор же статьи не вник в эти юридические тонкости и утверждает обратное.

Выслушав мой краткий, не более полутора-двух минут ответ и не задав ни одного вопроса, Генеральный прокурор кивнул: „Спасибо, мне понятна ваша позиция, можете идти".

Меня порадовало, что сразу, с полуслова Генеральный прокурор страны понял существо дела. Больше к этому вопросу уже никто не возвращался».

В феврале 1987 года в журнале «Социалистическая законность» была опубликована большая статья А. М. Рекункова «Пути и перспективы перестройки в органах прокуратуры».

«Было бы наивным полагать, что перестройку в органах прокуратуры будут осуществлять специально для этого подготовленные люди, – отмечал в статье А. М. Рекунков… – Сегодня особенно важно, чтобы каждый работник понял: время бездумно действующих исполнителей прошло, возврата к нему не будет, нельзя сейчас строить работу только по команде сверху, нужна самостоятельность, инициатива, умение вовремя увидеть, где требуется прокурорское вмешательство для защиты интересов государства и прав советского человека».

В течение 1987 года Рекунков принял ряд довольно эффективных мер по коренной перестройке работы прокуратуры по всем основным направлениям: общему надзору, надзору за рассмотрением уголовных и гражданских дел в судах, законностью и обоснованностью арестов и задержания граждан, рассмотрению заявлений, писем и жалоб граждан и других дел, издав для этого ряд соответствующих приказов.

Год 1987-й был богат на разные события.

Громкое дело

Руст

В День пограничника, 28 мая 1987 года, в 18 часов 40 минут, 19-летний западногерманский летчик-любитель Матиас Руст, преодолев несколько границ и коридоров ПВО, на спортивном самолете «Сессна-172» прилетел в Москву и, приземлившись в начале Москворецкого моста, вырулил прямо к Васильевскому спуску.

Незваный пришелец тут же был задержан, против него возбуждено уголовное дело и начато расследование. Разразился серьезный политический скандал. Фактически была поставлена под сомнение боеспособность противовоздушных сил СССР. Уже через несколько дней лишились своих постов министр обороны СССР маршал С. Соколов, отправлен на пенсию главком войсками ПВО А. Колдунов, перевернут практически весь Генштаб.

Расследование по делу продолжалось недолго. В течение лета оно было закончено и уголовное дело направлено в Верховный суд СССР для рассмотрения по существу. Процесс проходил в

Москве со 2 по 4 сентября 1987 года. Дело рассматривалось судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда СССР под председательством Р. Г. Тихомирнова. Государственное обвинение поддерживал начальник отдела по надзору за следствием в органах государственной безопасности В. И. Андреев. Защищал М. Руста адвокат В. Д. Яковлев. На процессе подсудимый глубоко раскаялся в содеянном и просил суд о снисхождении.