Великий Линкольн - Борис Тененбаум

Бил он крайне бестолково, сугубо по-театральному, с якобы «злодейским замахом» сверху, и майор успел заслониться рукой. Но нож был тяжелый и острый как бритва, он прорезал одежду, майор оказался ранен и в руку, и в лоб, так что Буту удалось вырваться. Он спрыгнул из ложи на сцену, выкрикнул: «Sic semper tyrannis» – «Так всегда [происходит] с тиранами» – это было официальным лозунгом штата Виргиния еще со времен Войны за независимость.

Бут при прыжке зацепился шпорой за знамя Союза, на сцену приземлился неудачно и, как оказалось потом, сломал себе ногу чуть повыше щиколотки. Тем не менее, в дикой панике, которая возникла в театре, он сумел ускользнуть из зала на улицу, где его поджидала оседланная лошадь. Говорили, что перед бегством он кричал: «Теперь Юг отомщен!» — но свидетельские показания на этот счет расходятся – в тот момент было не до него. Линкольна перенесли в дом Уильяма Петерсена, напротив театра.

Там 15 апреля, в 7:22 утра, он и скончался.

Примечания

1. «…frighten them out of country, open the gates, let down the bars, scare them off…» – Lincoln, by David H. Donald. Р. 583.

2. Термин «дерринджер» (Derringer) происходит от фамилии оружейника Генри Деринджера (Henry Deringer), производившего в первой половине XIX века компактные однозарядные капсюльные пистолеты, предназначенные для стрельбы на минимальных дистанциях. Считались излюбленным оружием шулеров.

I

Бута настигли через 12 дней после его покушения – за его голову была объявлена огромная награда, и вскоре информатор навел на след отряд федеральной кавалерии. Сдаться Бут отказался и заперся в амбаре. Поскольку он оттуда не выходил, а идти на штурм кавалеристам не хотелось, то амбар подожгли. Это был убедительный аргумент в пользу сдачи – и Бут, вполне возможно, использовал бы его. Он лелеял надежду на произнесение блистательной речи на открытом процессе – но судьба судила иначе. Один из солдат окружившего его отряда нашел в стене амбара щель между досками, через которую ему было видно, где стоит убийца президента.

Солдат выстрелил.

Когда потом командир ругал его на чем свет стоит, солдат ответил, что его руку направило Провидение. Может быть, и направило – пуля попала Буту в шею, повредила гортань и позвонки, и он умер в мучениях.

Его сообщников перехватали очень быстро. Виноват в этом был сам Бут – до того, как он отправился в театр Форда, он написал письмо в редакцию газеты, в котором сулил «…месть тирану…», да еще и с перечислением имен отважных мстителей. Они, кстати, оказались очень незадачливы. Один из них сумел проникнуть в дом государственного секретаря Сьюарда и ранить его ножом – но Сьюард остался жив[1]. Второй, назначенный убить вице-президента Джонсона, в последний момент струсил и вместо этого попросту напился в баре.

Военный трибунал, который их судил, не стал делать различий между трусом и неудачником, и с похвальной беспристрастностью повесил обоих.

Вся история с заговорщиками довольно быстро отошла на задний план – они уже мало кого интересовали. Линкольна хоронила вся страна, и это выражение надо было понимать в совершенно буквальном смысле. Над гробом Линкольна, выставленным в Белом доме, рыдали тысячи людей, и в их число входил не склонный к бурным проявлениям эмоций генерал Грант. Поезд, на котором тело президента было доставлено из Вашингтона в Спрингфилд, по дороге встречало семь миллионов человек, и многие запомнили это на всю жизнь.

Когда 10 мая 1865 года президент КША, Джефферсон Дэвис, был захвачен в Джорджии, его обвинили в организации убийства Линкольна. Почти два года он просидел в камере, устроенной для него в крепости Форт Монро, и военная комиссия, назначенная для расследования, просмотрела за это время немыслимое множество документов, захваченных при падении Ричмонда, – но никаких следов умысла на жизнь президента Линкольна не нашла.

Ну, отсутствие доказательств при большом желании их найти препятствием служить не может. Поэтому пошли разговоры о том, что доказательства-то были, но их уничтожил Иегуда Бенжамен. Государственный секретарь КША в отчаянные дни перед падением Ричмонда не потерял головы, а сжег все бумаги секретной службы Конфедерации, которые у него имелись.

Дело в том, что Иегуда Бенжамен вел иностранные дела КША, а поскольку многие секретные операции проводились не в Америке, а в Европе, Канаде или Мексике, то они тем самым попадали в сферу его ответственности. Была надежда, что Бенжамена удастся изловить и вытрясти из него нужные показания.

Но он сумел уйти от погони и добраться до Лондона.

Иегуда Бенжамен попал в Англию буквально в чем был, и начинать ему пришлось с нуля. Он, однако, не впал в уныние, а поступил в некую юридическую фирму в качестве клерка. А попутно сделал доброе дело – известил лондонского банкира, державшего на счету фонды КША на 12 с половиной тысяч долларов золотом, что право распоряжаться этими деньгами перешло к Варине Дэвис, супруге Джефферсона Дэвиса.

Это оказалось ей очень кстати – у нее не было ни копейки.

II

В это, надо сказать, мало кто верил – о «деньгах Конфедерации» ходили легенды.

В апреле 1865 года, когда войска отделившегося было Юга были разбиты и правительство КША бежало из Ричмонда, генерал Шерман получил рапорт от разведки, согласно которому Джефферсон Дэвис спешно уходил от погони с казной, в которой было от 6 до 13 миллионов долларов звонкой монетой.

Шерман отложил донесение в сторону со словами: «Явная ложь»[2].

Но далеко не все разделяли его мнение. Юг был опустошен, порядок рухнул, распущенные по домам солдаты Конфедерации должны были как-то до этих домов добираться. Поезда ходили крайне нерегулярно, потому что железные дороги были сильно разрушены, так что уцелевшим ветеранам армий КША приходилось двигаться – пешком, без денег и продовольствия. Еду они выпрашивали или отнимали силой – и все это у таких же несчастных и разоренных людей, которым часто самим есть было нечего.

А поскольку вдобавок к ним по дорогам бродили и дезертиры из федеральной армии, и ловцы удачи, прикатившие с Севера, и просто бандиты, то понятно, что в такой обстановке охотников за сокровищами развелось немало.

Ну, они ничего не нашли.

У убегавшего от погони правительства Конфедерации было от силы 300 тысяч долларов в звонкой монете, и основные суммы в конце концов были разделены – министры попросту передали их солдатам своего эскорта в качестве платы за службу.

На Севере, кстати, с солдатами тоже проводились срочные расчеты – федеральную армию стали сокращать сразу после огромного парада победы, который прошел в Вашингтоне в конце мая 1865 года. Армию сократили с миллиона человек до 80 тысяч, а еще через год и вовсе урезали до «…норм мирного времени…» – 27 тысяч солдат и офицерoв.

Столь же быстро устроить политические дела, однако, не удалось.