Страсти по власти. От Ленина до Путина - Михаил Пазин

Постепенно ДПА превращалось в реальную оппозиционную политическую силу. Сам же гонимый генерал снискал народную любовь не только у людей в форме. Его видели на Горбатом мосту, где стучали касками голодные шахтеры. Он пытался заручиться доверием мусульман, профсоюзов, ветеранов войны и разношерстными слоями протестного электората. Он создал свой штаб, который в любой момент был готов перейти на нелегальное положение. Наметился альянс Рохлина с бывшим начальником ельцинской охраны Коржаковым. Благодаря деятельности Рохлина значительно увеличилось число людей, готовых идти на радикальные шаги. В течение года Рохлин посетил 50 регионов и создал в них 63 отделений ДПА. Именно Рохлин впервые предложил объявить импичмент Ельцину. Десятки тысяч сторонников поддержали мятежного генерала. Патриоты боролись, как умели. Гласно и шумно – устраивали митинги, шествия и забастовки. Но все значимые вопросы по финансированию армии, приватизации оборонки решались тихо, подковерно и без них.

Все эти шествия под красным знаменем, возглавляемые Рохлиным, страшно пугали власть и лично Бориса Ельцина. Когда ему показывали шахтеров, стучащих касками на Горбатом мосту, или толпы митингующих трудящихся под красными знаменами, Ельцин наливался кровью, как комар, и хрипел: «Рохлиных мы сметем!»

Говорили, что когда Рохлин понял, что парламентскими методами ничего не добиться, он решился на военный переворот. Но это была только иллюзия. Генерал Рохлин только вообразил себе, что готовит военный переворот, а на самом деле он увяз в широком и бестолковом протестном движении. Толпы протестного электората заводили Рохлина. У него кружилась голова от перспектив, которые мерещились ему, когда он на самолете, выделенном представителями ВПК (военно-промышленного комплекса), прилетал в очередной регион. У трапа его встречали представители КПРФ, Союза офицеров, казаки, общественность. Иногда даже заместители губернаторов. На Юге России один из региональных руководителей откровенно сказал Рохлину: «Если вы выиграете, мы внесем вас в Кремль на руках…» Рохлина откровенно толкали в диктаторы.

В июне 1997 года Рохлин разослал по воинским частям свое циркулярное письмо «К Верховному главнокомандующему и военнослужащим России», в котором констатировал, что армия находится на грани развала. Виновником катастрофы он назвал Ельцина. Потом перешел к конкретным обвинениям. Верховный главнокомандующий обвинялся в предательстве армии во время боев в Чечне. Истинной же причиной плачевного состояния вооруженных сил генерал считал преклонение перед США, а также коррумпированность высокопоставленных чиновников, в частности Анатолия Чубайса. Он призывал офицеров сплотиться против зла, что многими было принято как призыв к военному перевороту. Письмо вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Партия власти и олигархи пребывали в шоке. Ельцин якобы приказал найти управу на генерала. Хотя для самого Рохлина, похоже, это был жест отчаяния.

Он хотел вывести 8-й гвардейский десантный корпус, которым командовал в Чечне, перед зданием администрации Волгоградской области, где он был расквартирован. Обычные протестные действия. Но даже эта безобидная акция перепугала власть – Рохлин с войсками идет на Москву! Весной 1998 года в Волгоград срочно вылетел командующий СКВО генерал Казанцев. Он уволил массу офицеров, а начальника разведки корпуса Николая Зеленько посадил под стражу. В июле 1998 года мятежный корпус вообще расформировали.

Бурная деятельность Рохлина заставила власть принять превентивные меры. Как обычно, ставка делалась на устрашение. Рохлин и его штаб находились «под колпаком» у спецслужб; в его среду начали внедряться провокаторы и стукачи.

Подготавливая военный переворот, Рохлин был крайне неосторожен в высказываниях. О его намерениях знало слишком много людей; такие действия надо проводить в глубокой тайне. К примеру, он заказал теоретическую разработку острой кризисной ситуации в Москве, которая дала бы ему повод ввести в столицу десантные дивизии. Одной из составляющих этого плана была управляемая техногенная катастрофа с энергоснабжением столицы. Второй – создать искусственный кризис со снабжением столицы табачными изделиями: люди обязательно выйдут на улицы. Об этих и других мерах, в результате которых в Москве возникла бы атмосфера страха и неразберихи, Рохлин рассказал Лужкову. Лужков для порядка согласился с ним, а сам тут же доложил, куда надо. Были сведения, что поддержать Рохлина в его начинаниях был готов президент Республики Беларусь Александр Лукашенко. Он якобы обещал двинуть на Москву Витебскую дивизию, а брать власть в столице, по замыслу Рохлина, должны были две российские дивизии и один полк.

Как только сведения о готовящемся военном перевороте, пусть и иллюзорном, дошли до властей, дни Льва Рохлина были сочтены. Утром 3 июля 1998 года Лев Рохлин был найден у себя в кровати с простреленной головой. Рядом билась в истерике его жена – Тамара Рохлина: «Это я убила мужа!» Под окном валялся его наградной пистолет ПСМ калибра 5,6 мм. Два охранника и водитель Рохлина, ночевавшие в соседних комнатах, якобы ничего не слышали. Это случилось на даче Рохлиных в поселке Клоково Наро-Фоминского района в Подмосковье.

Сначала Тамара дала такие показания: накануне вечером они поссорились; она дождалась, пока муж уснет, и выстрелила ему в голову из пистолета, а затем выбросила его в окно. На рукоятке пистолета действительно были обнаружены отпечатки Тамары Рохлиной. Следствие сразу заявило, что преступление носит бытовой характер; по нему же Тамару Рохлину и осудили. Ей дали 4 года колонии.

Однако родные и сподвижники генерала заявляют, что это был хитро спланированный теракт. Основание для этого есть: Тамара изменила свои показания и заявила, что ночью на дачу ворвались три незнакомца в масках, убили генерала и, избив ее, заставили взять вину на себя, угрожая расправой остальным членам семьи – дочери Елене, зятю и больному сыну. Кроме того, один из телохранителей Рохлина заявил, что в ночь убийства кто-то открыл входную дверь, которую он с вечера лично запер. При расследовании выяснилось, что в ту ночь на даче Рохлиных стреляли дважды: одним выстрелом был убит генерал, спавший на втором этаже, а второй был сделан в комнате на первом этаже, где никого не было. Нашли и пулю в стене, и гильзу, валявшуюся на полу. Вероятно, преступники стреляли второй раз именно для того, чтобы запугать жену генерала. Этому есть доказательство: после ареста и заключения под стражу Т. Рохлиной в тот же день, 3 июля, ее осмотрел врач, который зафиксировал на ее теле множество синяков, кровоподтеков и ушибов, нанесенных, как потом показала экспертиза, «27 различными травмирующими предметами», то есть предположительно кулаками, носками ботинок или сапог, палками, дубинками и другими твердыми предметами. Кто и зачем нанес Т. Рохлиной множественные побои, прокуратура оставила без внимания. Кто и зачем стрелял в нежилой комнате из пистолета, прокуратура тоже оставила без внимания. Не нашли ответа и на вопрос, как получилось, что охранники и водитель якобы «ничего не слышали», хотя были обязаны стеречь генерала как зеницу ока. Тамара Рохлина обвинила их в сговоре с убийцами. Ни следствие, ни суд не заинтересовались этим обстоятельством. Нестыковки в деле об убийстве генерала Рохлина сыпались, как из рога изобилия. На неудобные вопросы следствие предпочитало не обращать внимания, если они не укладывались в бытовую версию. Например, Александр Лукашенко говорил о том, что он еще за два дня до этого предупреждал Льва о готовящемся на него покушении и знает, кто это сделал. К его словам российское правосудие осталось глухо. Можно припомнить, что бывший вице-премьер Полторанин в интервью «Комсомольской правде» сделал сенсационное заявление: «Я знаю, кто убил Рохлина… Это не жена сделала…» Вершители российского правосудия пропустили мимо ушей это заявление. Его даже не допросили.