Догадка Ферма - Жан д'Айон

Сначала Гастон раздал подарки: купленный у книгоноши листок с напечатанными буквами алфавита для девочки, деревянный солдатик для мальчика и несколько сальных свечей для их матери.

Он сел на лавку между детьми и стал учить девочку читать буквы, одновременно слушая новости, сообщаемые Марсель.

— Настоятельница аббатства очень хвалила мою Сару, — радостно говорила та. — Она думает, девочка скоро выучится читать. Покупателей у меня с каждым днем становится все больше. Сегодня я заработала двадцать солей, вот уже скоро верну вам долг.

Гастон оплатил место на рынке за год вперед, а также дал денег, чтобы Марсель смогла начать торговлю.

— Мы еще поговорим об этом. Работа не слишком тяжелая?

— Тяжелая, но где найти легче, мсье комиссар? Я должна быть на месте после заутрени, чтобы купить овощей у крестьян, которые приезжают на телегах. До часу дня я торгую. Потом надо все вычистить. Но вы-то, мсье комиссар, обо мне беспокоитесь, а сами, видать, сильно расстроены…

Действительно, настроение у Гастона было мрачное. Поколебавшись, он рассказал женщине о загадочном ограблении резиденции нунция. Быть может, истина выплывет при разговоре…

Едва он закончил, как Марсель Гюоши с улыбкой подсказала ему:

— Если ваши воры не тронули двери и фасад, значит, прошли через подвалы или крышу!

Гастон покачал головой:

— Там один крохотный подвал, который я осмотрел весь, начиная от входа на кухне. Сена там слишком близко, и почва слишком влажная для глубокого подпола. Что касается крыши, на ней нет ни единого отверстия.

— А камины вы осмотрели, мсье комиссар?

Гастон на секунду застыл от изумления, потом вновь покачал головой, издав скрипучий смешок:

— Предположим, кто-то полез бы через камин, но в это время года там же огонь горит!

— Не обязательно. Несколько дней назад шли дожди, а камины остывают к утру, если только не поворошить поленья. Вода должна была скопиться в желобах, и кто-нибудь мог пролезть через каминную трубу без особого риска. В комнатах, где побывали воры, камины есть?

Гастон задумался. При осмотре он не обратил на это внимания, но сейчас ясно вспомнил два роскошных мраморных камина.

— Трубы ведь узкие, — сказал он, еще не вполне убежденный, но уже сомневаясь.

— У савояров есть дети, — возразила Марсель.

Он промолчал. Неужели она права?

В Париже савояры составляли нечто вроде корпорации со своими собственными законами. Старшие командовали младшими. Они имели даже свое цеховое правосудие, и Гастон знал, что главари без колебаний отправляли на виселицу тех, кто занимался воровством у членов этого братства.

С самого детства савояры занимались тяжелым трудом. В шесть лет они становились трубочистами, подчиняясь распорядителям, которые обеспечивали их заказами. Повзрослев, они не могли уже пролезать в слишком узкие трубы и зарабатывали на жизнь либо разноской товара, либо игрой на виоле. Эти уличные музыканты бродили по городу, гнусаво распевая и порой показывая то ученых сурков, то магические фонари.

Женщины их славились удивительной плодовитостью: их всегда можно было увидеть на улицах несущими в заплечной корзине одного младенца и одновременно кормящими грудью другого, при этом они гнали перед собой толпу детишек постарше. Несомненно, эти тощие оборвыши помогали им собирать милостыню.

Мальчишки, уже приученные работать, простодушные и веселые, бегали по городу с утра до вечера: измазанные сажей лица, белоснежные зубы. Всем был знаком их протяжный печальный клич, когда они предлагали свои услуги:

— Сверху донизу почистим!

Гастон не раз наблюдал, как маленькие савояры чистят трубы. Ребенок с завязанными глазами и в колпаке для защиты головы, помогая себе коленями и локтями, залезал в каминную трубу. Некоторые поднимались чуть не на пятьдесят метров высоты, зато другие, не столь ловкие, падали вниз и ломали себе кости.

Маленький трубочист скребком снимал сажу со стенок, складывая ее в мешок. Спуск был еще более опасным, ибо ребенку становилось трудно дышать из-за поднявшихся испарений. Весь этот риск и эти муки стоили пять солей, однако дорого достающиеся деньги самим трубочистам не принадлежали: они должны были отдавать их в общую кассу распорядителя.

— Но савояры влезают в трубу изнутри, — выложил свой последний довод Гастон. — Как сумел бы ребенок забраться туда с крыши?

— Вы забыли, из какой страны они родом, мсье? Совсем еще малютками они играют в горах. Они прекрасно карабкаются и по трубам, и по фасадам. Они легкие и могут забраться очень высоко. У них есть также веревки и палки с крючьями, чтобы цепляться за выступы.

— Откуда вы это знаете, мадам Гюоши? — спросил комиссар.

— Мой муж был плотником, мсье. Когда он чинил крыши, часто брал себе в помощь маленьких савояров. Эти ребятишки карабкались по фасадам, и он мог не тратиться на леса. Они бросали с крыш веревки, чтобы поднять наверх доски. Когда муж не напивался, он мне часто рассказывал об их поразительной ловкости, — с грустью добавила она.

Марсель замолчала, помешивая суп, потом спросила:

— В какой день произошла кража?

— Третьего декабря.

— Стало быть, при луне в последней четверти. Для ловкого чертенка света было достаточно.

— Допустим! Но у меня нет никаких шансов отыскать мальчишку, который будто бы забрался по трубе в резиденцию нунция. В сущности, я ищу не самого ребенка, а человека, который его нанял.

— Ступайте в таверну «Золотая звезда», мсье, это недалеко отсюда, в нашем предместье. Именно там собираются савояры. Вы можете переговорить с распорядителями. У каждого свой квартал, так что вы сумеете вызнать про тех, кто работает на острове Нотр-Дам.

Она была права! Гастон ощущал неодолимый зуд охотника, который возникал у него всегда, когда он брал след.

— Благодарю вас, — сказал он. — Я пойду в эту таверну прямо сейчас.

— Никоим образом, мсье! Вы одеты, как дворянин, никто с вами и разговаривать не станет. Возвращайтесь к себе и оденьтесь, как лакей. В таверне вы просто представитесь слугой и скажете, что ваш хозяин хочет нанять трубочиста.

— Положительно, мадам, это вам нужно стать полицейским! — с улыбкой сказал Гастон.

Украдкой он оставил на лавке луидор, потом расцеловал детей и ушел.

Через два часа он заказывал ужин в «Золотой звезде».

Перед этим Гастон вновь пришел к резиденции нунция и в наступающей темноте осмотрел фасад уже другим взглядом. Дом был выстроен из камня и кирпича. Имелись многочисленные выступы. Да, ловкий мужчина и уж тем более мальчишка мог бы забраться на крышу. Конечно, ее края выступали над карнизом, так что место было опасным, но окна находились совсем рядом, давая возможность зацепиться. И, несмотря на сгущавшийся мрак, Гастон ясно разглядел железные скобы, которые поддерживали черепицу.