Война хаоса - Патрик Несс

Мне кажется, именно тогда мы впервые по-настоящему поняли друг друга. Ты осознал, что я не такой уж злодей.

¾ Может быть. — Я зачерпываю гель двумя пальцами и размазываю по его лицу.

¾ Тогда все и началось.

¾ Для меня все началось гораздо раньше.

¾ Теперь пластыри мне накладываешь ты. В день, когда все закончится.

Я замираю на месте:

— Что закончится?

— Бен вернулся, Тодд. Я не дурак и все понимаю.

— Ты о чем? — настороженно спрашиваю я.

Мэр снова улыбается — на сей раз не скрывая печали

— Я по-прежнему могу тебя читать, — говорит он. — Никто на планете не может, а я могу. Впрочем, я ведь не похож на остальных, верно? Я могу читать тебя, даже когда ты молчалив, как черное небо над нашими головами.

Я делаю шаг назад.

— Ты хочешь уехать с Беном. — Он коротко пожимает плечами. — Я не удивлен. Когда все закончится, ты хочешь взять Бена с Виолой и начать новую жизнь — подальше отсюда. — Он чуть морщится. — Подальше от меня.

В его словах нет никакой угрозы, я вопщем и ждал чего-то вроде этого, но в воздухе висит что-то странное…

(и гул…)

(я впервые замечаю…)

(что его нет, он исчез из моей головы…)

(почему-то без него еще страшнее, чем с ним…)

— Я тебе не сын, — говорю я.

— Но ты мог бы им стать, — почти шепотом произносит мэр. — И каким замечательным ты был бы сыном! Такому не жалко передать всю власть. В твоем Шуме столько силы.

— Я не такой, как ты. И никогда не стану таким.

— Разумеется, — кивает он. — Особенно теперь, когда вернулся твой настоящий отец. Хотя формы у нас одинаковые, а?

Я опускаю глаза на свою форму. Да уж, копия. Даже размер почти одинаковый.

Мэр слегка поворачивает голову и бросает взгляд за мою спину:

¾ Можете показаться, рядовой, Я знаю, что вы здесь.

¾ Чего? — Я резко оборачиваюсь.

В палату заходит Иван.

¾ Трап был опущен, — робко бормочет он. — Я только хотел убедиться, что на корабль никто не пробрался.

¾ Ищете где сила, рядовой Фарроу? — печально улыбаясь, говорит мэр. — Что ж, здесь ее больше нет.

Иван бросает на меня обеспокоенный взгляд:

— Ну, мне пора…

— Верно, Иван. Тебе давно пора.

Мэр спокойно протягивает руку к бушлату, аккуратно сложенному на койке, а мы с Иваном молча наблюдаем, как он забирается в карман, достает оттуда пистолет и, не меняясь в лице, стреляет Ивану прямо в голову.

Мы уже на вершине холма и входим в лагерь спэклов — Небо и 1017-й приветствуют нас, — когда снизу раздается странный хлопок. Я оборачиваюсь в седле:

¾ Это что, выстрел?

¾ Ты спятил, — говорю я, подняв руки и медленно двигаясь к Двери, у которой лежит труп Ивана с простреленной головой.

Он даже не шевельнулся, когда мэр поднял пистолет не попытался защититься.

И я знаю почему.

— Меня ты контролировать не сможешь, — говорю я. — Не сможешь, понял? Я сильнее тебя.

— Неужели, Тодд? — все тем же тихим голосом спрашивает мэр. — Стой на месте.

И я останавливаюсь.

Мои ноги точно примерзают к полу. Руки все еще подняты, и я больше никуда не иду.

— Неужели ты искренне верил, что все в твоих руках? — Мэр встает с койки, целясь в меня из пистолета. — Какая прелесть. — Он смеется, бутто растроганный моим поведением. — А знаешь что? Так оно и было. Пока ты был мне хорошим сыном, я выполнял все твои желания, Тодд. Я спас Виолу, спас этот город, я даже искренне боролся за мир — все ради тебя.

— Заткнись, — говорю я, но клятые ноги по-прежнему меня не слушаются.

— А потом ты спас мне жизнь, Тодд, — продолжает мэр, подходя ближе. — Спас меня вместо той женщины, и я подумал: «Он на моей стороне. Мы по-настоящему вместе. Лучше сына и пожелать нельзя».

— Отпусти, — говорю я, не в состоянии пошевелить даже пальцем.

— И вдруг появился Бен. — В голосе мэра вспыхивает пламя. — В самый неподходящий момент, когда все было уже готово. Когда судьба этого мира лежала у нас с тобой на ладони. — Он раскрывает ладонь, словно показывая мне судьбу мира. — В одну секунду мои мечты и надежды растаяли, как снег.

ВИОЛА, бросаю я ему в голову.

Он лишь улыбается:

¾ Сил поубавилось, а? Когда Шума нет, оружие делать не из чего. — Мэр заносит надо мной пистолет. — Ты разбил мне сердце, Тодд Хьюитт. Ты разбил папе сердце.

И он с размаху бьет меня прикладом в висок. Мир тут же чернеет.

Небо подъезжает ко мне сквозь лед, мягко падающий из туч над нашими головами. Он похож на белые листья, которые уже накрыли тонким одеялом землю, нас и бэттлморов.

Это предвестник будущего, — радостно показывает Небо. — Символ нового начала. Прошлое стерто, теперь можно начинать новую жизнь.

Или это просто погода, — показываю я.

Он смеется.

Правильно, так и положено думать Небу. Во всем надо искать истинный смысл: погода это или знамение?

Я подъезжаю к кромке холма: внизу по полю у подножия движутся три силуэта. Они пожелали явиться сегодня, не дожидаясь завтрашнего утра, и наверняка попросят у нас доказательств наших мирных намерений, чтобы унять вражду в собственных рядах. Земле, которая перекрыла реку, уже отдан приказ готовиться. Мы знаем, чего захочет Бездна: чтобы мы медленно открыли плотину и позволили реке вернуться в прежнее русло.

Мы выполним их просьбу. После переговоров, конечно.

Откуда ты знаешь, что я стану Небом? — спрашиваю я. — Ты не можешь сказать Земле, кого выбирать. Я видел это в гласе. После смерти Неба Земля должна сама сделать выбор.

Верно, — показывает Небо, закутываясь в лишайник. — Но выбора у них нет.

Я им не подхожу. Я все еще зол на Бездну, но не могу убивать, даже когда враг этого заслуживает.

Разве не эта борьба делает Небо Небом? — показывает он. — Искать третье решение, когда два очевидных кажутся неприемлемыми? Ты один понимаешь, что значит нести это бремя. Ты один уже принимал такие решения.

Глядя вниз, я могу различить, что помимо Источника к нам едут еще двое из Бездны: тот громкий темнокожий человек и…