Происхождение сионизма. Основные направления в еврейской политической мысли - Шломо Авинери

к тому же небольшой, придется жить в государстве, принадлежащем другим, — но ведь так обстоит дело со всеми могущественнейшими нациями мира. Мне вряд ли удастся подыскать какую-нибудь великую нацию, обладающую собственным государством, сильным и могучим, у которой не было бы ветви, проживающей в чужом государстве. Это только нормально и с этим не связаны никакие «лишения».

Поэтому, когда мы слышим об арабских требованиях, противостоящих требованиям еврейским, я вполне понимаю, что любое меньшинство предпочло бы быть большинством, и вполне понятно, что палестинские арабы предпочли бы, чтобы Палестина стала арабским государством номер 4, номер 5 или номер 6, - это я вполне понимаю, но сопоставлять арабские требования с еврейскими требованиями, где речь идет о спасении жизни, — все равно что сопоставлять требования человека со здоровым аппетитом с требованиями голодающего. Ни один суд не имел дотоле счастливой возможности разбирать дело, где вся справедливость была бы на одной стороне, а у другой стороны вовсе не было бы резонов. Как обычно случается в людских делах, всякому суду, в том числе и этому, приходится при разборе дела признать, что у обеих сторон имеются справедливые доводы и что, дабы восторжествовала справедливость, следует учесть то, что должно составлять главное оправдание всех человеческих притязаний, личных или массовых, — решающее и страшное равновесие Нужды. Думаю, это ясно.

Теперь я хочу указать, что это условие прекрасно сознавали и вполне принимали в расчет законодатели, ответственные за акт, известный под именем Декларации Бальфура, а впоследствии и за мандат. Первостепенным вопросом для них была еврейская нужда. Я имел честь участвовать в наших политических переговорах с Францией, Италией и Англией с 1915 по 1917 год. Я был также связан с другими лицами, проводившими эти переговоры. Могу заверить вас, что главный аргумент, упоминавшийся в каждой беседе с итальянскими министрами, с мсье Делькассе во Франции, а также с лордом Ньютоном, лордом Бальфуром, мистером Ллойд Джорджем и со всеми остальными английскими деятелями, был аргумент о страшной нужде евреев, особенно обострившейся в тот момент. Англия, Франция и Италия, три либеральные страны, оказались союзницами царской России. Господа, мне нет необходимости описывать людям вашего поколения, что это значило для каждого англичанина, будь он либералом или консерватором, когда он читал в газетах, особенно в 1915 и 1916 годах, точные известия о судьбе евреев на российском участке театра военных действий. Об этом тогда говорили повсюду, повсюду было живейшее чувство, что необходимо что-то предпринять для облегчения страшных этих бедствий, что сами эти бедствия — лишь острейшее выражение глубоко засевшей хронической болезни. И я утверждаю, что дух, породивший Декларацию Бальфура, был именно таков, это было признание того, что необходимо что-то сделать для спасения народа, находящегося в подобном положении.

Милорд и джентльмены, здесь мы подходим к началу очень печальной главы. Я постараюсь, по мере сил, изложить ее вам как можно сдержаннее. Вы, несомненно, проявите терпение, а может быть, и более, нежели терпение, к человеку, которому приходится рассказывать вам о величайшем разочаровании. До приезда в Англию я всегда думал, что если цивилизованная страна, цивилизованное правительство принимают на себя международное обязательство при таких условиях, имеющее такие последствия, касающееся народа, который так долго страдал и так долго надеялся, народа, чьи надежды как-никак священны для любого англичанина, — я ожидал, что правительство соберется и подготовит проект, план того, «как это сделать». При любом толковании обещания о «Национальном очаге» должен быть план того, как его построить; каковы должны быть последствия решения о «создании в стране таких административных, экономических и политических условий, которые облегчили бы возникновение» еврейского Национального очага, как бы вы его ни понимали.

Таково было первое условие — План, а второе условие состояло в том, чтобы всем стало ясно: таково обязательство, взятое на себя властями, и «именно так они намерены поступать». Такой проект, такое планирование должно было начаться с геологического обследования обоих берегов Иордана, с тем чтоб установить, какие части территории действительно поддаются восстановлению, обработке. Далее, план мелиорации и восстановления этих земель; проект займа, который должен был быть объявлен и который должны были предоставить евреи, для оплаты работ по мелиорации и подготовке этих земель, а также для создания земельного резерва на обоих берегах Иордана, из которого можно будет выделять наделы как для еврейских, так и для арабских поселенцев. Далее, план промышленного развития, рассчитанного на то, чтобы обеспечить средствами к существованию массовую иммиграцию; план того, какие тарифные законы и таможенные меры должно принять для охраны такого развития; проект налоговой системы, как у всякой страны, где производится колонизация, рассчитанный на поддержку новых поселенцев и иммигрантов.

Наконец, меры, гарантирующие безопасность. Нация, имеющая такой колоссальный опыт колонизации, как ваша, конечно, знает, что колонизация никогда не происходит без определенных конфликтов с местным населением, — значит, страну необходимо защищать; поскольку же евреи никогда не просили, чтобы их защищал кто-нибудь другой, План должен был учитывать требования евреев о том, чтобы им было предоставлено право самим сформировать в Палестине контингент обороны или хотя бы значительную его часть. Особое внимание следовало уделить крайне тщательному отбору должностных лиц. Для такой работы, у которой нет ни параллелей, ни прецедентов, безусловно, необходимы должностные лица, во-первых, благожелательные, а во-вторых, знающие дело. Следовало ввести некую особую проверку, связанную с новым видом службы. Вот чего все ожидали.

Мне нет нужды рассказывать вам, как горько мы были разочарованы, слыша вместо всего этого выражение «mudding through» (как-нибудь обойдется — англ.), слыша, как его произносят даже с удовольствием, точно это некая желательная и похвальная система; в более торжественных случаях понятие это именовалось «эмпиризмом», а иногда «чутьем». Не знаю, хорошо ли все это для империи, о том не мне судить. Могу только сказать, что нас очень мучило это отсутствие системы, это преднамеренное отвращение к планированию, когда речь идет о деле совершенно новом, чрезвычайно важном и ответственном. Нас это мучило ужасно. Но всякий раз, как мы жаловались, раздавался странный ответ: «На месте виднее».

Позвольте мне почтительнейше заметить, что Великобритания получила от пятидесяти государств мандат на управление Палестиной, поскольку эти пятьдесят государств верили в британский коллективный опыт и британскую совесть, в особенности же в том, что англичане умеют бдительно контролировать тех, кто ведет работу на месте. Идея государственного контроля за должностными лицами есть идея английская. У нас на континенте переняли ее от англичан. Поэтому мы держимся мнения, что мандатное правительство не может отделаться от своих обязанностей по мандату, даже избрав гения и назначив его ответственным за работу