Любовь без репетиции - Тина Ребер

Я видела, что он настроен категорично.

Райан взялся за мышку, на экране замелькали фотографии – ряд за рядом. Он выругался, потирая лоб.

– Он шел за нами с момента приземления. Вот же скотина.

– О господи! И вчера?

– Ну да. Эта сволочь засняла все мое семейство. Вот фото, где я держу Сару. Будь все проклято!

Он стал листать дальше, и у меня буквально глаза полезли на лоб. Фотографий были сотни. В желудке образовалась тяжесть при виде снятого крупным планом языка Райана, касавшегося в бассейне моей груди. Придурок сделал слишком много снимков, при быстром просмотре получался едва ли не фильм о нашей с Райаном близости. Меня тянуло блевать.

– Довольно! Решено: после третьего «Побережья» я выхожу из игры.

– Тарин, он был под арестом. Я ничего не могу сделать, – втолковывала Триш. – Его портрет из полицейского досье стал достоянием публики.

Мне было наплевать. Прошло четыре дня, и все таблоиды и выпуски новостей пестрели фотографиями Райана – избитого и залитого кровью. Я хотела положить этому конец.

Я укрылась в дальнем углу барного офиса, чтобы Райан ненароком не подслушал мой разговор, хотя в последний раз, когда я его видела, он еще лежал в постели. Час дня. Я была на пределе.

– Знаю. Звонил адвокат Райана. Даже если обвинения снимут, фото останется. Ему это не очень нравится, Триш.

Она вздохнула:

– Я хотела поговорить с ним и выяснить, заниматься ли мне этим, но он не отвечает на звонки. Он не первая звезда, которая засвечивается в разборках с полицией. Либо мы противопоставим этому позитив, либо оно рассосется само – а так и будет.

– Конечно. Однако сейчас у прессы урожайная пора. – Я переняла у Райана привычку потирать лоб. – Юрист предупредил, что фотограф нанял адвоката. Он хочет отсудить миллион. Ты представляешь, эта сволочь намерена возместить потерю дохода от торговли нашими снимками!

– Вполне представляю.

– Райан уже сам не свой. Это вогнало его в депрессию, и я не знаю, как быть. Он даже похудел. Почти не ест. Все время спит или просто лежит на диване. Он становится анахоретом.

– Дай ему несколько дней, пусть придет в себя. Его самолюбие здорово пострадало.

Я пожевала ноготь.

– Дело не только в самолюбии. Он заявляет, что выходит из игры.

– Что?!! – взвыла Триш. – Нет! Дурная мысль. Дурная. Это поставит крест на его карьере. В этом бизнесе нелегко давать задний ход. Сейчас он на пике. Если он уйдет, можешь попрощаться с его кассовым успехом.

– Триш, этот тип сделал тысячу фоток. Полиция нашла в соседнем дворе бутылки из-под содовой, полные мочи. Он оделся в камуфляж, чтобы слиться с деревом! Бог знает, сколько он там просидел.

– Ах он лапочка, я о нем слышала. Его называют Проворным Фредди. Он фрилансер при крупнейшем агентстве в Лос-Анджелесе, специализирующемся в фотографировании знаменитостей. Две недели назад этот кретин едва не устроил аварию Биберу, гоняясь за ним по шоссе в Санта-Монике. Эти ребята берегов не видят.

– Шакалы.

Я посмотрела на календарь в руке, гадая, когда мне удастся вернуть Райана в круговорот жизни.

– Почему бы вам не отправиться на отдых? Убраться оттуда на несколько дней?

– Я предлагала, но он не хочет появляться ни в аэропортах, ни в других общественных местах. Говорила, что прятаться не выход и ему нужно показать миру, что он в прекрасной форме и занимается делом. Но все как об стену горох. С тех пор как мы вернулись, паб забит журналистами. На дверях у меня стоят двое ребят, потому что нас осадили любопытствующие фаны. Это безумие. Мне нужно вывезти его, но он отказывается уезжать.

– Противно даже говорить, но я слышала о последнем фортеле Марлы, – сказала Триш.

Я сделала глубокий вдох, кривясь от одного имени этой особы.

– Не понимаю, на что она надеется, запрашивая так много. Забить бы ей этот иск в дупло.

Пит сунулся в дверь, помахивая мобильником.

– Тар, Райан зовет.

Я быстро закончила разговор с Триш и положила телефон в карман. Райан не показывался в баре, говоря, что его появление создает слишком серьезные проблемы для моего бизнеса. Его фаны попросту не знали, когда им уходить. Считалось, что где я, там и он. Теперь соглядатаи высматривали и меня.

Райан был угрюм, когда я вошла.

– Почему не отвечаешь на звонки?

– Я разговаривала.

– Ясно. С кем это?

– Разбиралась с делами. А что?

Плечи, обычно расправленные и крепкие, ныне поникли, как будто Райан потерпел сокрушительное поражение. Он несколько дней не брился и вообще ограничивался душем и пятерней, запущенной в шевелюру. На нем были рваная футболка и старые шорты, и он больше смахивал на бомжа, чем на звездного мультимиллионера.

Райан потер глаза костяшками пальцев.

– Ничего. Проснулся и не понял, куда ты делась, только и всего.

Его уныние убивало меня.

– Есть хочешь? Ланч?

Он пожал плечами и босиком зашаркал по холлу к любимому месту номер два: левой половине дивана.

Я села рядом и попыталась прижаться. Он несколько успокаивался, когда я оказывалась у него под крылышком.

– У тебя остались фотографии мест, где ты хотел побывать? Помнишь, ты давал их мне на Рождество?

Райан скрестил босые ноги, одновременно переключая каналы.

– Наверное, в спальне, в ящике под моими футболками. А что?

– По-моему, надо выбрать и поехать. Смотаться отсюда к черту на несколько дней. Солнце. Отдых. Что скажешь?

Он отхлебнул из кружки с водой – их у него, расставленных по квартире, было много. Погруженный в депрессию, он хоть не запил.

– Тар, мы уже говорили об этом. Сколько раз тебе повторять, что я сейчас никуда не хочу? Неужели нельзя посидеть дома? Пожалуйста, солнышко. Мне кажется, что я объехал мир восемьдесят раз. Хочется расслабиться и ничего больше.

Он переместился вглубь дивана, полностью погрузившись в уныние.

Я понимала его желание взять паузу, но его поведение нельзя было назвать нормальным. С момента нашего приезда он не выходил из квартиры.

– А где твои наброски нашего колоссального дома?

– У меня в сумке. А что?

Я поднялась, утомившись смотреть, как он снова и снова перебирает сотню каналов. Выложив его рисунки возле ноутбука, я включила принтер. Первой я отыскала медную раковину, однажды примеченную в журнале. Распечатав изображение, я прицепила его к чистому листу в блокноте. Райан следил за мной – я знала об этом, но не реагировала.