За горизонтом сна - Яна Дубинянская

Стоп. В словах Сингха проскочило что-то неправильное. Кусочек фразы, не уложенный как следует в контекст:

— Как это понимать — «к тому времени»? Чакра вздохнул:

— Так и понимать.

…Он рассказывал сжато, лаконично и отстраненно, словно все это давным-давно перестало его волновать. Разумеется, в знании ближайшего будущего есть свои несомненные плюсы. Можно успеть подготовить адекватную реакцию, сэкономить ненужные усилия, не растрачивать попусту невосстанавливаемые нервные клетки. При этом сознавая: то, что должно произойти через десять — пятнадцать минут, произойдет непременно, независимо от твоих или чьих-либо действий. Да, всего десять — пятнадцать минут; в экстремальных случаях до получаса: дальше он, Чакра, не видит… И все равно время от времени возникают ситуации, когда, забыв о нормальной человеческой логике, летишь очертя голову туда, где вот-вот должно случиться недопустимое: ну хотя бы с тем экспериментом над спящим. Знаешь, что ничего не поделать; но ведь летишь! И потом проклинаешь свое чертово предвидение — напрасно, позитивных моментов тут все же больше, чем отрицательных…

Селестен Брюни слушал молча, слегка кивая в такт словам химика. В принципе он и подозревал нечто подобное — еще до краха экспедиции, рождения подозрений и начала расследования. Нет оснований не верить Сингху Чакре. Другое дело, что его феномен — вовсе не основание удалить имя из столбца…

— Что ж, химик Чакра, — заговорил медленно, подыскивая слова, — может быть, поделитесь информацией о том, что нас ждет в ближайшем будущем?

Сингх усмехнулся:

— Я зарекся подрабатывать гадалкой, командир Брюни. Ладно, если хотите: лично вас ждет дорога в Замок спящей красавицы. Только не спрашивайте меня зачем.

Зачем? Над этим стоит поразмыслить. Неужели он хочет усыпить бдительность самодеятельного детектива, направив его по ложному следу? Или, отбросив подозрения, воспринять предсказание как добрый совет и рвануть в Замок прямо сейчас, сэкономив усилия и время? Селестен скривил губы. Нет, химик Чакра. Не так просто. Прежде всего не мешало бы восполнить пробелы в вашем досье.

Сингх Чакра встал, выпрямился, повел плечами, разминая скульптурные мускулы. Кажется, он собирался уходить — и пришлось поторопиться, форсировать в ущерб тщательному подбору выражений:

— Это у вас с рождения?

Он обернулся, задев головой листья монстеры: темно-зеленый венок на смоляных кудрях. Красиво. И еще красивее — яркая изогнутая полоска зубов на смуглом лице.

— С рождения, командир Брюни, я был не вышедшим ростом уродцем и к тому же туговато соображал. Нет, моих родителей я вполне устраивал и такой, но сверстники — жестокий народ… вы понимаете. Я как раз достиг совершеннолетия, когда увидел по телевидению ту рекламу, — и с полным правом послал подальше всех, кто отговаривал меня обратиться туда…

Улыбнулся шире:

— …в Институт усовершенствования человека Лейлы Караджани.

Шлюз, лестница, снова шлюз. И трап, издевательски-медленно ползущий вниз…

Потихоньку приближается жухлая трава. Нет, сколько можно с этим трапом! Прыжок. Черт, немного подвернул щиколотку. Терпимо.

Напрямик через пустынный лагерь — скорее! — туда, к самому краю купола, где… Точно. Прямоугольник втоптанной в пыль травы на месте одного из катеров. Что ж, химик Чакра так и знал…

Караджани.

С самого начала следовало думать о нем, и только о нем. Селестен с отчаянной досадой надавил на стартовый рычаг. Не хотелось, видите ли, недооценивать противника, не хватало пороху признать, что ради вас, героев Первой Дальней, никто и не подумал тратить умственные усилия, проявлять хоть малейшую изобретательность! Ваша логика достойна всяческого восхищения, детектив Брюни!..

Катер взмыл легко и послушно, быстро набрал предельную — ну кто устанавливал такой черепаший предел для мобильных катеров?! — скорость и помчался по направлению к Замку.

Личный передатчик Караджани не только не отвечал, но и не работал как маячок; сознательная диверсия, и никак иначе. Мало просто его отключить — надо как следует покопаться в корпусе, чтобы превратить его содержимое в груду мертвых деталей: вообще-то каждая из них сама по себе должна сигнализировать о местонахождении члена экспедиции. Ничего, нео… тьфу!., лог Караджани. Я все равно вас найду.

В полете есть время свериться со списком и досье. Габриэл Караджани. Сорок два года, холост. Родился в столице, интеллигент в черт-те каком поколении. Лицей — с отличием, колледж — с отличием, университет, разумеется, тоже… Диссертации — одна за другой. В тридцать один год возглавляет кафедру неоантропсихофизиологии в Институте усовершенствования человека… Что забавно: ни слова о том, что данный институт основала и безраздельно заправляла в нем некая Лейла Караджани.

Без нее, стервы, и здесь никак не обошлось!..

Впрочем, она давно умерла. Передав эстафету своему не менее стервозному братцу.

С фотографии в углу монитора смотрела желтая болезненная физиономия — интересно, почему он не счел нужным посетить институт своей сестры в качестве пациента? Ничтожество, полнейшее ничтожество. Тихий, неприметный, никакой — пока не вылезают наружу цинизм и беспринципная наглость. Этот Человек много лет занимался не чем-нибудь, а «совершенствованием» других людей; было бы странно, если бы в нем не атро-фировалось все, имеющее отношение к человечности и морали.

От «усовершенствования» один шаг до экспериментов над людьми, и можно не сомневаться, что этот шаг семейство Караджани сделало в самом начале своей карьеры. Под их «науку» с непроизносимым названием, несомненно, была подведена экспериментальная база. Кто знает, сколько «материала» перепортила стервозная дамочка, прежде чем ее институт начал выпускать такие рафинированные — хоть и не без изъяна вроде сомнительных феноменов — экземпляры, как Сингх Чакра? «Трудно представить себе развитие науки без определенного числа ошибок», — почти и не оправдывался Габриэл в день убийства спящего в Замке…

Первая Дальняя — тоже ошибка? Или вполне удачный эксперимент, давший современной неоантропсихофизиологии богатый материал из области проявлений человеческой природы в смоделированных условиях полета и выхода на контакт со внеземной цивилизацией? Хотелось бы взглянуть одним глазом на записи Габриэла Караджани. «Объект № 1, начальник экспедиции Селестен Брюни. Обнаружил следующие характеристики… вопиющее несовершенство по таким-то параметрам…»

А спящие?.. Тоже часть эксперимента? Подставка, подготовленная специально к прибытию Первой Дальней на «другую планету»? Масштабно, ничего не скажешь. И не без высокого полета фантазии.

Вот только не совсем понятно в таком случае, зачем Караджани понадобилось будить того парня. Неужели роль беспристрастного наблюдателя оказалась чересчур пресной? Решил добавить пряностей, спровоцировав новый сюжетный поворот затянувшейся игры? Возможно, он и не знал наверняка, что разбуженный умрет… впрочем, это уж точно не имело решающего значения. Ведь люди, несовершенные люди, нужны лишь в качестве неограниченного ресурса для развития новых, перспективных, приносящих дивиденды наук…