Шпионский берег (ЛП) - Тесс Герритсен

Белла была девочкой, она не ценила сады, но теперь, когда она вырастила свой собственный, она поняла, что смотрит на микрокосм большого мира, где выживание никогда не гарантировалось, где конкуренты незаметно притаились в тени, ожидая шанса настигнуть и задушить вас. Это был фундаментальный принцип, которому она научилась у своего отца: кто-то всегда ждет, чтобы занять твое место, поэтому нужно делать все необходимое, чтобы воспользоваться преимуществом.

Даже если для этого придется похитить четырнадцатилетнюю девочку.

Она знала, что ее мать не одобрила бы такую тактику, но Камиллы здесь больше не было. Шесть лет назад она умерла от опухоли головного мозга, которую не смогли бы вылечить все деньги в мире. Теперь Белла была предоставлена самой себе, ее больше не сдерживали благожелательные советы матери, и она делала все необходимое, чтобы обеспечить себе место за столом. Когда дело доходило до выживания, у нее уже был самый лучший учитель из всех возможных. Она воспользовалась фондом, заложенным ее отцом, и создала собственную сеть.

Она услышала стук в дверь и повернулась, чтобы посмотреть на своего ассистента. — Ну? — спросила она его.

— Девочку выписали из больницы. Она вернулась домой к своему дедушке.

— А наша команда?

— Уже летит домой.

— Тогда вы можете отменить их платеж.

— Конечно.

Ее ассистент вышел из комнаты, и она снова повернулась к окну, откуда открывался вид на ее сад. Дождь усилился, капли теперь смешивались с мокрым снегом, который стучал по кирпичной дорожке. Ей стало интересно, идет ли снег там, где жила Мэгги. Она поискала город Пьюрити на карте и увидела, что штат Мэн находится рядом с Канадой. Это было странное место для уединения на замерзшем севере. Она представила себе пейзаж с метелями, сугробами и пронизывающими ветрами — суровое место для жизни зимой.

Мэгги вообще не должно было быть в живых. Она должна была умереть в Комо, с пулей в голове, и у Беллы было намерение привести эту казнь в исполнение. Но в тот момент в башне, когда она приставила пистолет к голове Мэгги и посмотрела ей в глаза, она не смогла нажать на спусковой крючок. Она поняла, что Мэгги тоже была жертвой, что ее жизнь тоже разрушилась в результате взрыва пламени и пепла над Средиземным морем. Филипп Хардвик без колебаний нажал бы на курок, но Белла предпочла этого не делать.

Возможно, она была больше похожа на свою мать, чем сама осознавала.

Я пощадила тебя в этот раз, Мэгги. И если мы когда-нибудь встретимся снова, я не могу гарантировать, что буду столь же милосердной.

Она не думала, что они когда-нибудь встретятся снова, хотя они, несомненно, знали бы о существовании друг друга, даже сохраняя настороженную дистанцию, Мэгги в своей безвестной деревушке на побережье штата Мэн, а Белла в своем мире теней и анонимности. Мире ее отца. В пятнадцать лет она, возможно, и была неуклюжим подростком, но она никогда не была глупой. Она слушала, усваивала и переваривала уроки, которые преподал ей Филипп. Она знала, что нужно, чтобы выжить, и эти уроки сослужат ей хорошую службу в последующие годы, когда она вернет деньги, украденные Дианой Уорд, когда она распрострет свои щупальца и укрепит свою власть.

Было ли ошибкой оставить Мэгги в живых? Она не знала. Если бы ее отец был жив, он бы отругал ее за то, что она позволила Мэгги уйти, и однажды она вполне могла бы пожалеть об этом моменте слабости и сентиментальности. Если это была ошибка, то ее можно было исправить.

Я знаю, где ты живешь, Мэгги. Я всегда могу передумать.

_______________________________________________________

Глава 37

Мэгги

Когда мы впятером сидим за моим обеденным столом, кажется, что жизнь вернулась в нормальное русло. В 17:00 Ингрид и Ллойд были первыми, кто без предупреждения появился у моей двери, неся блюдо из пирекса с мусакой, еще теплой из духовки. Десять минут спустя появился Бен со своим предложением — рисом по-персидски и бараниной, а затем вошел Деклан с зеленой фасолью и измельченным миндалем. Обилие запеканок — это то, что друзья приносят вам в трудную минуту, если вы только что потеряли супруга или сломали ногу, и вот они, четверо моих самых близких друзей, их визит неожидан, но желанен. Похоже, группа действительно снова вместе, снова делится рецептами и сплетнями, головокружительное возвращение к нормальной жизни. Бангкок и озеро Комо теперь кажутся мне такими же далекими, как дурной сон.

Но все это действительно произошло, и теперь Диана мертва. Согласно источникам Деклана, полиция Комо утверждает, что тело американки, найденное у заброшенной церкви с пулевым отверстием в голове, вероятно, было делом рук местных гангстеров, за то что она невольно забрела в их логово. Это теория, которой они, вероятно, будут придерживаться, потому что поиск истины требует слишком больших усилий. Обычно так и бывает.

— И теперь нам нужно разобраться с новой проблемой, — говорит Бен.

— С какой именно? Спрашивает Ингрид.

— Что делать с Беллой Хардвик.

Они все смотрят на меня, потому что я единственная, кто на самом деле знает Беллу — или знал ее в другой жизни, до того, как потеря и горе превратили ее в женщину, которая приставила пистолет к моей голове. Она могла убить меня там, на колокольне, и у нее были все причины желать мне смерти. Вместо этого она предпочла уйти. Я верю, что глубоко внутри нее, погребенная под всеми этими шрамами, живет пятнадцатилетняя девочка, которую я когда-то знала и любила.

— Белла — не наша проблема, — говорю я.

— Она преемница Филиппа Хардвика, — говорит Ингрид.

— Но она не Филлип Хардвик.

— Тогда кто она?

Я не знаю ответа. Все, что я знаю, это то, что она могла убить меня, но не сделала этого. Ее отец не был бы таким милосердным.

— Это не от нас зависит, — говорю я. В конце концов, мы на пенсии.

— Мэгги права, — говорит Деклан. — Мы проинформировали Агентство о Белле, так что теперь мяч на их стороне. Пусть они сами с ней разбираются.

— Мы могли бы помочь, — говорит Ингрид. — Если бы только они попросили.

И это то, с чем мы должны научиться справляться: наше место в мире, который считает нас использованными и неуместными. Это новое поколение смотрит только в будущее, не обращая особого внимания на прошлое и на то, чему оно могло бы их научить. Чему мы могли бы их научить.

Я достаю пять бокалов и только что открытую бутылку виски "Лонгморн" тридцатилетней выдержки — подарок Ингрид, которой удалось