Волчьи игры - Яна Горшкова

— Я посмотрю, скольких бойцов возможно будет выделить, — ханжество господина Бэхрема пало в неравной борьбе с практичностью. — Однако на этот раз наши доли должны быть равными! Тем паче что я мог бы и поставками персонала заняться. На Шанте подросло достаточно девок-полукровок. Как еще они смогут искупить грехи родителей, кроме как послужить Жизни в этой ее ипостаси? Это будет справедливо, если эти деньги пойдут на борьбу за свободу!

— Я рада, что вы заинтересованы, мой дорогой, — кивнула Элайн. — Как жаль, что вы вынуждены меня покинуть так скоро! При нашей следующей встрече мы обсудим детали.

— Не смею более занимать ваше время, миледи, — господин Бэхрем понял намек и поспешил откланяться, не забыв напоследок расцеловать ручки союзнице.

И чтобы скрасить ожидание встречи с загадочной Черной Волчицей, шуриа отправился в оперу. Надо же посмотреть своими глазами на искусство, вызывающее у Джоны восторженное придыхание. А то все уши прожужжала — опера то, опера се!

Для первого знакомства Джэйфф избрал моднейшую постановку — «Отсана», отчасти из-за обещанного патриотического сюжета, а еще потому, что прозвище главной героини происходило от шурианского «волчица». Любопытно же! Индарская опера, конечно, не чета великолепной Саннивской, но для первой пробы сойдет. И тут бывшего рилиндара ожидал всем сюрпризам сюрприз. Едва отзвучала увертюра и началось действие, как Джэйфф стал узнавать в главном герое самого себя. Знакомая история: Последний Воин — безжалостный боец с захватчиками и с собственными косами длиной до самого пола, на которые он постоянно норовил наступить, против воли — влюбляется в ролфийскую деву по имени Отсана. Артист, исполняющий его роль, Элиру не понравился совсем. Слишком много самолюбования для человека с таким пузом. Танцоры тоже не вдохновили, хотя прыгали потешно. А вот та, что пела Отсану… Нет, не женщина, не артистка и не певица, но Голос. Неказистая внешность и неприличный для женщины высокий рост никакого значения не имели. Своим голосом Отсана-Волчица взяла Джэйффа Элира за руку и увела прочь от насквозь фальшивой Индары, от пьяного азарта, интриг и грязных помыслов, увезла на золотой ладье по волнам чарующей музыки на волшебные острова бескорыстной радости. И в Голосе певицы жила Душа — подлинное и, пожалуй, единственное сокровище Индары. И, прикрыв глаза, бывший рилиндар — головорез из головорезов — мысленно вновь благодарил Мать Шиларджи за то, что родился шуриа, а следовательно, даровано ему не просто слышать ушами и видеть глазами.

В антракте господину Эрмиду передали записку: «Вас ждут в «Черном Лебеде». Приходите. Пропуск — моя карточка».

Написано было женской рукой, рукой леди Конри, не иначе. Джэйфф осторожно принюхался к тисненому золотом листочку картона. Так и есть! Она! Черная Волчица. Значит, пришла посмотреть на него в оперу? Очень хорош-шо!

Он благодарно приподнял шляпу и… без колебаний остался на второй акт. Надо же узнать, чем там кончится дело у Последнего Воина и Волчицы. А по закону жанра кончилось все печально. Герой, вкрай измученный совестью, разрывающийся между любовью и чувством долга, сначала зарезал прекрасную Отсану, а затем вонзил окровавленную ихинцу, похожую на вилку-переросток, прямо себе в сердце. И, превратившись в духа, посредством моментального переодевания в серый саван, рыдая и стеная, галопом, громко топая, унесся за кулисы. Это был самый напряженный момент действа, и вот тут-то Джэйфф и оценил гениальную задумку постановщика. Так тонко — в виде колышущейся под полупрозрачным муслином, обтянутой трико задницы дородного певца, — ненавязчиво показать, что Жизнь все равно продолжается, невзирая на телесную гибель героев, надо еще уметь.

Все-таки опера — великое искусство. Права оказалась Джойана!

* * *

Дорогу в тайный и закрытый клуб знал в Индаре каждый извозчик. Стоило сунуть под нос визитную карточку и — пожалуйте! Везут без тысячи уточняющих вопросов и вечного нытья насчет дополнительной оплаты. Джэйфф успел весь известись от предвкушения, пока добрался до места. Что он хотел увидеть? Замок, наполненный голыми и пьяными богатеями? Или, напротив, чопорное заведение, напоминающее молельни диллайн? В любом случае, будет весело, решил шуриа.

А знаменитый «Черный Лебедь» на деле оказался не гнездом разнузданного разврата и не унылым сборищем снобов. Внушительный особняк явно неоднократно перестраивали, а последние хозяева, точнее, хозяйка окончательно превратила древнюю мрачную усадьбу в буржуазное гнездышко. Старое и почти живое бесповоротно перемешалось с новым и мертвым. Джэйффу этот дом напомнил жуткого монстра из диллайнских сказок. Дети Дилах отчего-то очень любили придумывать страшные истории про оживленных злым колдовством мертвецов. Неживая плоть без души — самый невообразимый ужас любого шуриа. Тело смертно и подобно праху, в отличие от духа, разве не так? Чего только не выдумают эти одержимые психи!

Бывший рилиндар никогда не думал, что встретится с… домом — живым мертвецом, но довелось.

— Прошу вас, господин Эрмид…

— О! — Элира словно ударом обуха разбудили.

— Следуйте за мной, сударь, — фыркнул мажордом, сразу же преисполняясь презрением к дикарю-шуриа, откровенно растерявшемуся в роскошном фойе. — Кстати, на ковер наступать можно.

Рилиндар бросил кровожадный взгляд на кадык чересчур умного слуги.

— Но-но! — отшатнулся тот, в очередной раз убеждаясь, что сколько ни ряди шуриа во фрак и цилиндр, а ядовитую натуру не спрячешь.

— Лошадку зовете? — улыбнулся Элир.

Зал, куда языкатый мажордом его привел, тоже навевал мысли о несвежем склепе. Впрочем, его обитатели были живы, веселы и здоровы. Некоторые слегка пьяны, но в рамках приличий. Запах азарта — и тот едва уловимый, не говоря уж о спиртном. Все эти господа в наимоднейших сюртуках, атласных жилетах, при золотых часах развлекались игрой «по маленькой», и, на опытный взгляд Джэйффа, среди них не сыскалось бы настоящего шулера. Все по-честному. Ну, почти. Что подозрительно вдвойне.

К Джэйффу подскочил предупредительный юноша, усадил за столик, тут же подыскал новичку пару, распечатал свеженькую колоду и налил в хрустальный бокал игристого. Мол, только вас и поджидали. Элир бровью не повел, но почувствовал на себе взгляды всех присутствующих. Пожалуй, явись он голым с совиным пером в заднице и волчьим хвостом, прикрывающим срам, и то заслужил бы меньше внимания.

Но шуриа не стал терзаться неловкостью. Вот еще нежности какие! И в назидание — обчистил соперника как липку в первом же круге.

* * *

Еще лет десять назад во всей разнузданной Индаре не нашлось бы места более злачного, чем «Черный Лебедь». Одни только женские бои чего стоили! Там, где по воле новой тайной владелицы заведения разбит ныне зимний сад, полуголые девки лупили друг дружку кулаками, пинали ногами, выбивали зубы и выдирали косы, причем зачастую не только сопернице, но и подвернувшимся под горячую руку зрителям. Звенели и хрипели разгоряченные азартом голоса, делались ставки, целые состояния утекали из карманов игроков под звон бокалов в клубах сизого дыма. Так и было, правда-правда.