Жнец и его тень - J. R. Crow

дурацкими вопросами, как бы мы себя ни повели — так что чем страннее они будут, тем хоть интереснее отвечать.

— Хорошо, но только потом не жалуйся, — он хитро улыбнулся и любезно подставил локоть.

С украшением бального зала, где и должно было проходить празднование, Катюхина семья потрудилась на славу. Никаких пошлых воздушных шаров и разносматных поздравлений — только качественные искусственные цветы и светлые тканевые драпировки, органично подчёркивавшие уцелевший дворянский декор и умело скрывающие дырки в полах и обоях.

Честно говоря, приближаясь к дверям, Варвара сама начала немного нервничать — почему-то подсознательно ожидала, что дядюшки и тётушки, всё общение с которыми годами может сводиться к звонкам по большим праздникам, накинутся на неё, как стая саранчи. Но сегодня кто-то другой стал главным героем перешёптываний и осуждающего ворчания — утренняя эльфийка Летивель, которая додумалась на чужую свадьбу явиться в белом платье. Матвей в своей развязной манере пытался как-то отстаивать выбор спутницы, но было видно, что чувствует себя «тёмный властелин» весьма некомфортно.

— Варечка! — и всё-таки совсем без внимания она не осталась. Тётя Шура, улыбчивая полная дама средних лет, раскрыла свои объяти и троекраткно расцеловала в обе щёки. — Как выросла, ты посмотри! А кто это с тобой?

Варвара не успела даже рта раскрыть, чтобы ответить — ангел смерти неожиданно взял разговор в свои руки.

— Иван Рюрик, похоронный агент, — представился он, при этом обаятельно улыбаясь, — Профессиональное сопровождение душ в последний путь без выходных и праздников, оперативность и индивидуальный подход к каждому клиенту.

Тётя Шура озадаченно моргнула, переваривая услышанное. Благо, с чувством юмора у неё всё было в порядке, она рассмеялась:

— Отличная рекламная компания, молодой человек! Теперь ясно, как сумели нашу Варечку зацепить, она всегда была девочкой разборчивой.

— Думаю, вы правы, — он легонько приобнял Варвару за плечи, — она просто обожает гробы и мумий.

— Археологию, археологию, — девушка укоризненно ткнула его локтём под рёбра.

— Кажется, я именно это и сказал.

— Какие вы хорошие, ребятки, — вынесла свой вердикт тётя Шура. — Может быть, скоро и на вашей свадьбе погуляем.

Дождавшись, пока она уйдёт, Варвара осуждающе взглянула на ангела смерти:

— Ну и что это было?

— Расслабляюсь и получаю удовольствие, — беззастенчиво объяснил он. — Ты же сама сказала так сделать. И вообще, я, кажется, ей понравился, так что тем более не понимаю твоего возмущения.

— Знаешь что? Там в спальне я не успела договорить, когда ты не серьёзный — ты провокатор, вот ты кто!

Ответил не сразу. Лишь подался вперёд, наклонил голову, будто собирался поцеловать здесь, у всех на виду, и, застыв в этом состоянии блаженной неопределенности, спросил:

— Значит, всё-таки серьёзным я тебе нравлюсь больше?

В груди вдруг стало так тепло, будто сердце сгорает в огне. Чёрт, это похоже на какое-то колдовство, не иначе! Что говорить, зачем вообще что-то говорить, если он нравится ей любым? Серьёзным или нет, со всеми этими кладбищенскими шутками, профдеформацией, да даже и той самой мрачной жутью!

Лучше подумать о том, как всё-таки не поддаться на провокацию, не потянуться повторить их пока что единственный поцелуй...

— Варя!

Глава 35. ⟰ Красное на чёрном

Пожалуй, Варвара бы не смогла точно ответить, принесло появление родителей облегчение или разочарование.

Они оделись в свои лучшие торжественные наряды — выглядело привычно элегантно и не очень привычно роскошно. Ладонь мамы спокойно лежала на предплечье отца. Обменявшись с ангелом смерти рукопожатием, папа опять неодобрительно посмотрел на перчатки, наверняка какую-нибудь теорию заговора придумал, не иначе. Но вслух сказал только банальное:

— Как вы добрались?

— Благодарю, благополучно. Было немного прохладно.

Варваре опять захотелось смеяться. Менее подходящего слова, чем «прохладно», для описания этих его «телепортов» подобрать было сложно. А мама тем временем зачем-то внимательно всматривалась в её лицо. Точнее, как оказалось, не совсем:

— У тебя новые серёжки, милая?

И тут Варвара вспомнила, что не только она одна здесь внучка археолога, но ещё и папа — его сын.

— Девятнадцатый век, натуральные камни. Откуда они у тебя?

— Я подарил, — да уж, и замечание о стиле общения с её родственниками спутник воспринял всерьёз.

— Кхм... — отец откашлялся в кулак. — Иван, не мне вас учить, но вы ведь должны понимать, что столь дорогие подарки... обязывают.

— Пап, ну ты... — попыталась влезть в разговор Варвара, но ангел смерти сжал её плечо, прося не вмешиваться.

— Обязывает к чему, Пётр Семёнович? К чему-то, что Варвара не захочет по доброй воле мне отдать? Я не знаю, чем я заслужил, что вы считаете меня конченным мерзавцем, но это... несколько неприятно.

— Петь.. — кажется, мама тоже придерживалась более сдержанного взгляда на ситуацию, но отец мягко погладил её по руке, намекая, что сейчас разговаривают мужчины.

— Я не считаю вас мерзавцем, — обдумав свой ответ, наконец произнёс папа. — Скорее, я затрудняюсь определиться, что мне вообще стоит о вас думать. И эта неопределённость заставляет быть настороже. Возможно, вам трудно это понять, если вы не отец.

— Вы правы, я не отец. Но также, как и вы, я нахожусь в затруднительном положении. Бывают такие ситуации, и сейчас одна из них, когда что бы я ни сказал, это будет совершенно бесполезно. Я мог бы утверждать, что во мне нет ничего, что при определённых обстоятельствах вызывает опасения — и мы оба будем знать, что это ложь. Я мог бы заявить, что предпочту пострадать сам, нежели причинить вред вашей дочери — но у вас по-прежнему не будет оснований мне верить. Поэтому, думаю, самым правильным будет не говорить ничего и позволить вам подозревать меня в чём угодно. Об одном только попрошу: постарайтесь не причинять неудобств Варваре своими подозрениями. Она точно не виновата в том, что вы не можете меня раскусить.

Лицо отца в тот момент напоминало маску. Он словно был опытным игроком в покер, которого превзошёл более молодой соперник — ужасный удар по самолюбию. Варвара успела десяток раз обругать себя, что не устояла перед злосчастными серёжками — наблюдать разыгрывающуюся сцену было тяжело. А как иначе, когда оба тебе по-своему дороги, но никак не могут найти общего языка? И это ведь она сама попросила ангела смерти проявлять больше инициативы в разговорах, так что даже обвинить некого, кроме себя! Затянувшееся