Тайна гибели Сергея Есенина. «Черный человек» из ОГПУ - Зинаида Агеева

Серей Есенин и Айседора Дункан

О ней говорили, что она «души не чаяла в молодом поклоннике» и писала помадой на зеркале: «Я лублу Есенина». Дарила ему дорогие подарки. Однажды преподнесла ему золотые часы, внутрь которых вложила свою фотографию. Есенин был тронут ее вниманием. Но однажды после выпитого вина, которое подействовало на его психику пагубно и спровоцировало болезненный приступ, он забросил часы в другой конец комнаты. Часовой механизм сломался. По окончании болезненного приступа Есенин раскаялся и попросил у Айседоры прощения со словами:

— Вот как скверно вышло.

Но Айседора была не только талантливым человеком, она была умна и дальновидна. Она поняла, что у Есенина случился один из его болезненных приступов, и тут же его простила.

Талант Дункан ценил скульптор Сергей Тимофеевич Конёнков. Он неоднократно приглашал ее с Есениным в свою художественную мастерскую. Сделал один скульптурный портрет с Есенина и два с нее. Один из них она позже увезла с собой в Париж. Знаменитый театральный режиссер и актер Константин Сергеевич Станиславский считал Айседору Дункан гениальной. А она, в свою очередь, восхищалась им и позже писала, что Станиславский живет впроголодь, «ест одну бобовую кашу, но это не мешает ему создавать великолепные образы в искусстве».

2 мая 1922 года Есенин оформил брак с Дункан в загсе Хамовнического совета г. Москвы. Свидетелями были переводчик Шнейдер и Ирма Дункан. Молодожены оба взяли двойную фамилию — Есенины-Дункан. Перед регистрацией Айседора обратилась к Шнейдеру с просьбой исправить в паспорте дату ее рождения на меньшую.

— За границей я получу новый паспорт. А это для Есенина. Мы с ним не чувствуем разницы в годах, а она тут написана, и ему, может быть, это будет неприятно.

Дата была исправлена. Перед отъездом из Москвы она написала завещание в записной книжке Шнейдера: «Это моя последняя воля и мое завещание. В случае моей смерти я оставляю все мое имущество моему мужу Сергею Есенину. В случае нашей одновременной смерти имущество отходит моему брату Августину Дункану. Айседора Есенина-Дункан. Засвидетельствовано: И. И. Шнейдер, Ирма Дункан».

За месяц до отъезда в Европу Айседора получила известие о смерти своей престарелой матери. Она скончалась в Париже 12 апреля 1922 года.

Через неделю после регистрации брака 10 мая 1922 года молодожены вылетели самолетом из Москвы в Кенигсберг, а оттуда в Берлин. Прибыли 11 мая в 13 часов дня и остановились в дорогом отеле. 13 мая 1922 года Есенин в одном кафе встретился с русскими эмигрантами, прочитал свои стихи. Затем вместе с Дункан исполнил песню «Интернационал». Эмигранты восприняли это неоднозначно: одни аплодировали, а другие потребовали прекратить пение и с угрозами придвинулись к эстраде. Но Есенин был не из робких, он вскочил на стул и допел революционную песню до конца.

Через неделю Есенин и Дункан встретились с пролетарским писателем Алексеем Максимовичем Горьким на квартире писателя-эмигранта Алексея Николаевича Толстого, автора известных произведений «Петр Первый» и «Хождение по мукам». Там же была его жена (с 1918 по 1938), поэтесса Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая.

Позже Горький описал свои впечатления о Есенине и Дункан: «Пожилая с некрасивым лицом знаменитая женщина рядом с маленьким, как подросток, рязанским поэтом, являлась олицетворением того, что ему было не нужно». Во время обеда Айседора с восторгом отозвалась о России и провозгласила тост за русскую революцию. Горький воспринял это с неодобрением и в одном из своих писем написал: «Эта дама расхваливала революцию, как удачную премьеру. Это она зря. А глаза у нее хорошие, талантливые глаза». Здесь же в небольшой комнате Айседора продемонстрировала свое танцевальное искусство. А Есенин по просьбе Горького прочитал свои стихи. «Голос его звучал хрипло, крикливо, надрывно, — вспоминал позже Горький. — Он размахивал руками не в ритм стихов. Изумительно прочитал "Пугачева". Монолог Хлопуши взволновал меня до спазма в горле, рыдать хотелось». В заключение Горький попросил Есенина прочитать «Песнь о собаке», у которой отняли семерых щенят и понесли топить в пруд:

Есенин подарил Горькому свою поэму «Пугачев» с дарственной надписью: «Дорогому Алексею Максимовичу от любящего Есенина. 17 мая 1922 года».

В свободное от встреч и гастролей время Есенин с Айседорой Дункан и с женой Толстого гулял по берлинским улицам и бульварам. Дункан удивила их одним поступком: увидев маленького сына Толстой, она опустилась перед ним на колени, прямо на тротуаре, и зарыдала. Перепуганный малыш тоже расплакался.

— Сидора, что случилось? — спросил Есенин и бросился ее поднимать.

Не отвечая, она встала и быстро пошла по улице, «волоча подол длинного платья» (воспоминания Крандиевской — Толстой). Есенин и Толстая вскоре узнали причину такого поступка танцовщицы. Оказалось, что ребенок Толстой напомнил ей ее собственного сына Патрика (1910–1913), погибшего 9 лет назад в 1913 году. Это был сын от второго гражданского брака Дункан с королем швейных машин миллионером Пэрисом Зингером. От первого брака с английским художником Крэгом Гордоном (1872–1966) у нее была дочь Дейдре (1906–1913). Дункан несколько лет жила счастливо со вторым мужем в Париже. Он полностью содержал семью (Дункан и ее детей), оплачивал все ее расходы, построил для нее концертный зал. В тот день, когда Зингер устроил в ее честь банкет, в студию неожиданно приехали ее дети. Горничная объяснила, что они поехали прокатиться по городу на машине, и вдруг захотели увидеть свою мать. Была ли это детская интуиция и предчувствие беды или простое совпадение событий, осталось загадкой. Усадив детей в машину и прикрыв их ножки пледом, Айседора вернулась в студию. Она была в хорошем расположении духа, ходила по студии с коробкой конфет и была на высоте своего счастья — у нее был богатый любящий муж, прекрасные дети, она молода, красива и знаменита (воспоминания Дункан). И в это время в студию вбежал ее супруг Пэрис Зингер с криком: «Дети погибли!», упал и потерял сознание. Она бросилась к нему, и это, по ее словам, спасло ее от шока. Вскоре она узнала подробности несчастья. Машина с детьми и горничной ехала по набережной Сены. Навстречу ей неожиданно на большой скорости выскочило такси. Чтобы избежать столкновения, шофер резко свернул к реке, и машина заглохла. Шофер, выйдя из машины, завел ее вручную. Но не успел он сесть за руль, как машина двинулась прямо на него. Он успел отскочить в сторону, а машина с детьми упала в реку. Шофер повел себя неадекватно, вместо того чтобы попытаться спасти детей, он упал на землю и стал биться головой о мостовую. А потом вскочил и побежал на квартиру к сестре Дункан, чтобы сообщить о случившемся. Только через час машину извлекли из воды. Дети были мертвы, но у девочки будто бы были признаки жизни. «Если бы я была рядом, — писала в мемуарах Дункан, — я бы спасла ее силой своей материнской любви».