Лицо для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко

Я неторопливо брела вдоль мраморных надгробий, изумленно любуясь их застывшей красотой. Слева от тропинки печально склоняла стан юная дева, высеченная из алебастра, но прекрасная, словно живая. Незрячие глаза смотрят прямо на меня, хрупкие детские ладони протянуты в требовательном жесте. Я вздрогнула от жалости, сорвала веточку барбариса, густо обсыпанную ягодами, и вложила ее в руку статуи. Шепнула: «Покойся с миром!» и торопливо отошла в сторону. Моего слуха неожиданно коснулся довольный вздох, прозвучавший за спиной. Я оглянулась. На губах мраморной девы играла легкая улыбка, ладонь державшая мой скромный подарок, сжалась. « Да что же это за кладбище такое!» – мысленно охнула я, переход к следующему надгробию. Эту могилу венчала статуя мощного старца с зубчатой короной на голове. « Король Эльтебран Несгибаемый, из рода Шеар-эль-Реанон, – прочитала я надпись в изголовье тяжелой плиты из черного камня. – Был схвачен врагами и уморен жаждой в тюремных застенках, так и не отрекшись от власти». Бр-р-р, ужас какой! Я торопливо извлекла фляжку и омочила водой пересохшие губы мраморного предка. Не стану утверждать, но мне показалось, что кадык статуи дернулся, и каменный король тяжело сглотнул. Я задумчиво пожала плечами, уже ничему не удивляясь. Похоже, страдания усопших и похороненных здесь эльфов ничуть не уменьшились от факта смерти.

Я упрямо продвигалась по направлению ко второму ярусу Ранмира, попутно разглядывая траурные могильные комплексы, которых на уступе насчитывалось невероятное множество. Неупокоенных душ среди них тоже набралось не так уж мало. Я читала эпитафии, чаще всего бессильно разводила руками и смущенно хлопала ресницами. Не к дальнейшему подъему будь сказано, но большая часть моих предков померла отнюдь не своей смертью – оказавшись либо отравленными, либо погибнув в бою, либо удостоившись совсем уж извращенной и лютой казни. А чем в подобной печальной ситуации можно помочь неотмоленному страстотерпцу? Я делилась с мертвыми последней краюшкой хлеба, каплями воды и своей крови, серебром и железом, да и просто словом сочувствия. Некоторым от этого становилось заметно легче, но почему – я не ведала.

Наконец я миновала последний ряд могил, совсем старых и обветшавших и уперлась ладонями в крутой, вертикальный, резко уходящий вверх склон второго яруса Ранмира. Эта часть горы выглядела еще более монолитной и неприступной. На ее почти до зеркального блеска отполированной поверхности не просматривалось ни одного выступа или трещины, куда бы можно было попытаться воткнуть лезвие кинжала или поставить носок сапога. Я разочарованно ругнулась. Похоже, на этот раз мой путь окончательно зашел в тупик.

– Девочка! – внезапно прозвучал ласковый шепот у меня за спиной. – Ульрика, внучка! Помоги нам!

Я проворно обернулась и замерла, впадая в состояние столбняка и будучи не в силах сдвинуться с места от сильнейшего потрясения, подобного которому мне еще никогда не доводилось испытывать.

Чрезвычайно растерянный Лансанариэль неспешно шествовал по тихим, малолюдным улицам Ширулшэна и не переставал удивляться. Нет, совсем не таким рисовался в его воображении этот легендарный город, таинственная столица синих эльфов. Хотя на первый взгляд вроде бы – все в порядке, все диковинки в наличии, только успевай восторгаться. И белокаменные дома знати, с крытыми серебряными пластинами крышами, изукрашенными пугающе-правдоподобными статуями горгулий. И тенистые кленовые аллеи с легкими, ажурными скамейками, так и навевающие томные мечты о прогуливавшихся по ним красавцам-аристократам в вычурных столичных нарядах. И забытый кем-то веер из серебристых перьев, от которого еще доносится утонченное амбре дорогих духов из жасмина и гиацинта. И феерически рассыпающий капли искрящейся влаги многоструйный фонтан-жирандоль на центральной площади, с прозрачным хрустальным кувшином, легкомысленно оставленном на гранитном парапете. Но вот почему-то прохожих на улицах почти не видно, а те горожане, что встречаются изредка, так и норовят побыстрее, да понезаметнее прошмыгнуть мимо двух странных незнакомцев, надежно закрывая лица непроницаемыми складками глубоких капюшонов. Вобщем, как ни старайся, но так и не разберешь совсем – эльфы они или нет. И все куда-то торопятся, бегут, спешат – будто за ними гонятся полчища темных демонов, или словно они боятся на один лишний миг нечаянно задержаться на негостеприимной и опасной улице.

Огвур недовольно хмыкнул и состроил недоуменную мину:

– Гоблин его не разберет, что тут у них творится! Город будто вымер, а те, кто нам попался по пути, похожи скорее на больных при последнем издыхании, чем на нормальных людей. Глядя на их сгорбленные фигуры, так и хочется еще раз пожелать им крепкого здоровья. Может, в столице чума?

Ланс ненадолго задумался, сжимая в кулаке котомку с багряным плащом, подаренным ему Маллером де Ваксом:

– Боюсь, в Ширулшэне случилось что-то пострашнее эпидемии. Как жаль, что я не смог попасть сюда раньше. Интуиция мне подсказывает, что я каким-то образом связан с происходящими здесь событиями и все могло бы пойти иначе, окажись я на острове заблаговременно.

– Ой, сомневаюсь я в этом, – добродушно проворчал мудрый орк, не забывая настороженно зыркать по сторонам. – Все что с нами приключилось, происходило не просто так, а именно тогда, когда и должно. А убиваться по прошлому и вообще бессмысленное занятие. Не жалей о прошлом, дружище, оно то ведь тебя не пожалело!

Ланс согласно кивнул. Он уже неоднократно убеждался в том, что все рассуждения Белого волка несут в себе рациональное зерно и способны помочь выпутаться из любой, на первый взгляд даже совершенно безвыходной ситуации.

Идеально пригнанные друг к другу каменные плиты мостовой вели их вверх, к пологому холму, господствовавшему над столицей. Эхо шагов отражалось от безмолвных стен домов и рождало переливчатый отзвук, замиравший и теряющийся в веренице богатых кварталов. Ланс невольно поежился. Было что-то несказанно мрачное и торжественное в погребальном великолепии этого как бы уснувшего города, казалось, терпеливо ожидавшего возвращения того, кому суждено здесь появиться и снять нависшее над Ширулшэном заклятие. На холме, под защитой чеканных решеток, изукрашенных изображениями геральдических роз, дремал роскошный королевский дворец, резиденция правящего рода эль-Реанон. И чем ближе подходили путники к этому неповторимому чуду архитектурного гения эльфийского народа, тем сильнее сгущалась окружавшая его аура темного, старого колдовства, уже почти утратившего свою исходную силу, но сохранившего былую частицу закоренелого страха и холодного, высокомерного зла.

Одни только перекрещенные и прислоненные к стене алебарды охраняли неприкосновенность главных ворот замка. Суеверно побоявшись тронуть затянутое паутиной оружие, Ланс наклонился и гибко скользнул между длинными древками. Куда более громоздкий Огвур попытался повторить маневр друга, но широкие плечи зацепились за тусклые лезвия и алебарды, с жалобным звоном, шумно обрушились на посыпанную гравием дорожку. Непонятно чем расстроенный тысячник смачно выругался и нагнулся, чтобы поднять то, что посмело осквернить мертвую тишину обиталища могущественных королей. Виноватые, торопливые движения орка не отвлекли внимания полукровки, не сводившего глаз с высокого крыльца на котором, словно привлеченные неуместным сейчас шумом, неожиданно возникли две фигуры, как будто и дожидавшиеся появления Лансанариэля.