Тайник - Элизабет Джордж

— Рот закрой, — сказал Ол Филдер старшему сыну.

— Ой, боюсь, боюсь, боюсь, — был ответ Билли.

— Яичницу, Поли? — спросила мать. — Сейчас поджарю. Или могу яйца сварить, если хочешь.

— Последняя трапеза перед арестом, — глумился Билли. — Ничего, Поли, ты там отсосешь кому надо, и все парни к тебе в очередь выстроятся.

Громкий рев младшей из Филдеров, донесшийся сверху, прервал их разговор. Мать поручила отцу присмотреть за яичницей, а сама поспешила на помощь к единственной дочери. Скоро та въехала в кухню верхом на материнском бедре, но прошло еще немало времени, прежде чем она успокоилась.

В дверь позвонили, когда двое средних Филдеров с грохотом скатились по лестнице и заняли свои места за кухонным столом. Ол Филдер пошел открывать и скоро уже звал Пола в гостиную.

— И ты тоже, Мейв, — окликнул он жену, следом за которой тут же поплелся никем не званный Билли.

Пол мялся у двери. Он не так уж много знал об адвокатах, но то, что было ему известно, не пробуждало в нем желания свести знакомство с одним из них. Адвокаты участвуют в судебных процессах, а процессы означают, что у кого-то неприятности. А неприятности, как ни крути, легко могут оказаться и у Пола.

Адвокат оказался человеком по фамилии Форрест, который крутил головой, глядя то на Билли, то на Пола, точно недоумевая, кто из них кто. Билли решил проблему, вытолкнув Пола вперед. Он сказал:

— Вот кто вам нужен. Чего он натворил-то?

Ол Филдер представил всех присутствующих. Мистер Форрест оглянулся в поисках стула. Мейв Филдер смахнула стопку стираного белья с большого кресла и сказала:

— Прошу вас, садитесь, — хотя сама осталась стоять.

Никто не знал, как себя вести. Все переминались с ноги на

ногу, у кого-то заурчало в животе, а малютка ерзала на руках у матери.

У мистера Форреста был с собой дипломат, который он положил на крытый синтетической тканью диван. Садиться он не стал, потому что хозяева дома стояли. Порывшись в бумагах, он откашлялся.

Пол, объявил он родителям мальчика и его старшему брату, является одним из основных наследников состояния покойного Ги Бруара. Филлерам известно что-нибудь о законе наследования имущества на Гернси? Нет? Ну что же, тогда он им объяснит.

Пол слушал, но ничего не понял. Только по изменившемуся выражению родительских лиц и комментариям Билли наподобие «Чего? Кто? Вот черт!» он сообразил, что произошло что-то необычайное. Но он не сознавал, что это событие имеет отношение к нему, пока его мать не вскрикнула:

— Наш Поли? Он будет богатым?

— Что за хрень! — сказал Билли и повернулся к брату.

Он мог бы высказаться яснее, но тут мистер Форрест начал называть наследника, к которому он пришел, «нашим молодым мистером Полом», и это произвело на старшего брата такое неизгладимое впечатление, что тот ткнул Пола в бок и вымелся из комнаты. Он и из дома вышел, так громко хлопнув дверью напоследок, что всем показалось, будто в комнате на мгновение изменилось давление воздуха.

Отец, улыбаясь Полу, говорил:

— Это хорошая новость, хорошая. Повезло тебе, сынок. Мать не переставая шептала:

— Господи боже, господи Иисусе.

Мистер Форрест говорил еще что-то про бухгалтеров, и определение точной суммы наследства, и кто сколько получит, и как все это будет решаться. Еще он упомянул детей мистера Ги и дочку Генри Мулена, Син. Он рассказал о том, как и почему мистер Ги избавился от недвижимости, и говорил, что, когда Полу понадобится совет касательно размещения капитала, процентов, страховок, банковских залогов и тому подобного, ему стоит только сделать мистеру Форресту один звонок, и он всегда будет рад ему помочь. Достав свои визитки, он сунул одну Полу, другую — его отцу. Пусть звонят ему в любое время, как только у них возникнут какие-то вопросы, сказал он им. А вопросы, улыбнулся он, возникнут непременно. В таких случаях, как этот, без них не обходится.

Первый вопрос задала Мейв Филдер. Облизав пересохшие губы, она нервно глянула на мужа и поправила ребенка, сидевшего у нее на бедре.

— А сколько?…

А, ответил мистер Форрест. Пока неизвестно. Сначала нужно получить банковский отчет, выплатить брокерские гонорары и погасить неоплаченные счета — судебная бухгалтерия уже занимается этим, — а когда все будет сделано, они узнают точную сумму. Хотя он, со своей стороны, может предположить… однако ему не хотелось бы, чтобы на основании его догадки они предпринимали какие-то шаги, добавил он торопливо.

— Хочешь узнать, Поли? — спросил его отец. — Или подождешь, пока они определятся с точной суммой?

— Я думаю, что он хочет знать прямо сейчас, — сказала Мейв Филдер. — Я бы на его месте хотела, а ты, Ол?

— Пусть Поли решает. Что скажешь, сын?

Пол взглянул на их лица, сияющие улыбками. И понял, какой ответ ему следует дать. Он и сам хотел ответить так, потому что знал, как им хочется услышать хорошую новость. Поэтому он кивнул, просто коротко опустил и поднял голову в знак признания внезапно открывшегося перед ними будущего, о котором они даже не мечтали.

Нельзя быть абсолютно уверенными, пока не закончена бухгалтерская работа, предупредил их мистер Форрест, но поскольку мистер Бруар был чертовски прозорливым бизнесменом, то долю Пола Филдера в наследстве можно с уверенностью оценить в семьсот тысяч фунтов стерлингов.

— Господи Иисусе, — выдохнула Мейв Филдер.

— Семьсот тысяч… — Ол Филдер тряхнул головой, точно хотел прочистить мозги. Лицо печального неудачника озарила уверенная улыбка. — Семьсот тысяч фунтов стерлингов? Семьсот тысяч! Подумать только! Поли, сынок. Подумай только, что ты теперь можешь сделать!

Пол повторил за ним «семьсот тысяч фунтов», но для него эти слова были загадкой. Зато чувство долга, внезапно свалившееся на него, буквально пригвоздило его к месту.

«Подумай, что ты можешь сделать».

Это напомнило ему мистера Ги, слова, сказанные им, когда они вместе стояли на крыше Ле-Репозуара, любуясь деревьями в богатом апрельском уборе и лежавшими вокруг садами, которые возвращала к жизни весна.

«С того, кому многое дано, еще больше спросится, мой принц. Не забывай об этом, и в твоей жизни всегда будет равновесие. Но жить по такому правилу получается не у всех. А ты, сынок, смог бы, будь у тебя такая возможность? С чего бы ты начал?»

Пол не знал. Он не знал тогда, не знал и сейчас. Но кое-какая идея у него все же возникла, и подсказал ее сам мистер Ги. Не прямо, мистер Ги вообще не делал ничего прямо, как выяснил Пол. Но он его понял.

Он оставил родителей и мистера Форреста за обсуждением волшебных «когда» и «почему» его чудесного наследства. Вернулся в спальню, где под кроватью, для пущей сохранности, держал свой рюкзак. Опустился на колени — пятая точка в воздухе, ладони на полу, — чтобы достать его, и тут же услышал, как когти Табу скребут линолеум в прихожей. Громко сопя, песик вбежал в спальню и подошел к нему.