Сыщик из Тулы - Владислав Викторович Порошин
Шрифт:
Интервал:
— Так точно! — Рявкнул черноволосый бородач.
— Хватит! — Выкрикнул сыщик, голос которого внезапно дал петуха. — Кхе. Хватит постоянно орать «так точно» и «ваш высок благородие». Мы с вами все служивые люди, вот и давайте поговорим спокойно как товарищи. Значит, в тот день под вечер в оранжереи растениевод Сазонов и изобретатель Щукин играли в шахматы.
— Так то… кхе-кхе, — прокашлялся стражник Анисим. — Они каждый вечер играют, у них такая традиция. Правда, несколько дней игр не было, когда они из-за машинки изобретательской поссорились. Григорий Матвеевич кричал, что сперва эта адская машинка в шахматы начнёт побеждать, потом за человека соображать, а затем человека совсем и сменит к чёртовой бабушке. О какие дела, ёшкин кот. И просил он Емельяна Борисовича её срочно разобрать и забыть.
— Это к делу не относится, — тяжело вздохнул Глеб Самоваров. — Что необычного было в тот вечер?
— Так ничего необычного и не было, ёшкин кот, — пожал плечами стражник Анисим. — Хотя, постойте. Вспомнил! Конфетки-бараночки! Обычно Григорий Матвеевич и Емельян Борисович часа по два сидят, — почему-то зашептал стражник. — Либо чай заварят, либо кофе заморского и двигают свои шахматки по клеточкам. И постоянно о чём-то непонятном спорят. Конспекция… нет, концепция. О! Про концепцию какую-то судачат, иногда даже кричат друг на друга. А в тот вечер они как-то тихо посидели всего минут двадцать и разошлись, ёшкин кот. Сначала, Емельян Борисович пошли к себе в мастерскую, а затем Григорий Матвеевич вышедши, дверки оранжереи на замок и закрыл. Никто в оранжерейку влезть не мог. За это я ручаюсь, век воли не видать. Никита, подтверди, — обратился Анисим ко второму стражнику.
— Уху, — кивнул светло-русый бородач. — Оранжерейку охраняли как полагаца. Каждые полчаса в круг обходили. Ты, боярин, в нас не сумневайся.
— А в тот зимний вечер, когда порубили волшебные саженцы, что было необычного? — Спросила Василиса, которой этот разговор со стражей уже порядком надоел.
— Ничего такого и не было, ёшкин кот, — ответил Анисим. — Никита, подтверди.
— Уху. Сидели, в шахматку играли, спорили, — задумчиво пробормотал второй стражник. — Потом разошлись. А ещё потом, минут через двадцать, вернулся Григорий Матвеевич и ещё где-то цельный час в оранжерейке сидел.
— Подумаешь, конфетки-бараночки, — хмыкнул первый стражник. — Григорий Матвеевич может и посреди ночи заявиться. Сядет около цветочка и что-то ему ласково шепчет, наговаривает, а на другой цветок наоборот кричит и ругается. Учёный человек — всё равно, что чокнутый, ёшкин кот.
— Хорошо, — кивнул Глеб Самоваров. — Если ещё что-то вспомните, то доложить немедленно.
— Так точно, ваш высок благородие! — Гаркнули Анисим и Никита.
* * *
После первого рабочего дня в этом странном мире голова Глеба Самоварова буквально раскалывалась от количества полученной информации. Поэтому когда сыщик в обществе Василисы Премудрой и её верного телохранителя Герасима вышел из надвратной башни царского кремля, которую стража тут же закрыла на дубовый засов, он обречённо молчал. Помеченный крестом горшок, царь-батюшка, гоняющий со слугами футбольный мяч, красавица царевна, строившая ему глазки, ботаник Сазонов, играющий в шахматы с изобретателем паровой повозки Щукиным, всё это смешалось в какой-то маловразумительный смысловой комок. Однако требовалось взять себя в руки, решить задачку с одним неизвестным преступником и преспокойно вернуться в свою родную Москву.
— Какие будут идеи? Как будем изобличать разбойника? — Спросила Василиса, которая проведённым днём была более чем довольна.
— Если рассуждать логично, то кроме некоторых бояр, похищение яблони больше никому не выгодно, — выдавил из себя Самоваров. — Само собой, преступление было совершено чужими руками. И случилось это примерно так: какой-то родовитый боярин, желающий жениться на царевне, подкупил человека из царской дворни. Например — конюха, повара, дворецкого, стражника, да мало ли кого ещё.
— Какого стражника, Анисима или Никиту? — Задала следующий вопрос Василиса Гороховна. — То-то я и смотрю, оба они какие-то мутные, век воли не видать.
— Этих парней я бы как раз подозревать не стал, — возразил Глеб, когда они, миновав мост через реку Морковку, вступили на узкую улицу, которую еле освещали редкие газовые фонари, а двух и трёхэтажные дома, жавшиеся вплотную друг к другу, неприятно давили на психику. — Их ведь спокойно могли подпоить или усыпить. Но в данный момент это не существенно. Нам важно вычислить и взять не исполнителя, а заказчика преступления.
— Ну и, ёшкин кот? — Нетерпеливо буркнула юная сыщица, передразнив стражника Анисима.
— Брать будем на живца, — ответил Самоваров. — Только для начала мне нужно точно знать, как работают эти молодильные яблоки и сколько самих молодильных яблонь имеется в государстве?
— Работают яблоки элементарно, — усмехнулась Василиса, — съедаешь его, и к тебе почти на час возвращается молодость и здоровье. Яблонь же молодильных очень мало. Во-первых, волшебное яблоко рождается только у молодого дерева, которое плодоносит первый год. На второй год яблоня даёт плоды, которые омолаживают всего на несколько минут, а на третий на дереве вырастают уже самые обычные яблочки.
— И всё? — Удивился сыщик. — А что можно успеть за один час молодости?
— Пфю! Да много чего! — Возмущённо пискнула Василиса Гороховна и слабое эхо прокатилось по полутёмной пустынной улице. — Операцию сложнейшую можно провести, злокачественную опухоль вырезать. Да почти от любой проказы человек может излечиться. Съел волшебный плод, помолодел, через час вернулся в свой возраст и уже здоров. Правда, если болезнь слишком сложная и запущенная, часа может и не хватить. Эти яблоки наш царь Евагрий в заморские страны за большие деньги продаёт. Теперь понимаешь, какой был переполох, когда порубили одиннадцать ценнейших деревьев, которые сам мастер Григорий Матвеевич Сазонов вырастил? Есть у Григория Матвеевича три способных ученика в других городах, но их молодильные плоды пока больше пяти минут не работают.
— Слабаки, — буркнул Герасим.
— Тогда действовать будем так, — прошептал Глеб Василисе и её верному телохранителю, но развить свою мысль не успел, так как заметил, что из проулка кто-то смотрит прямо на них.
Глава 7
— Тихо и не оборачивайтесь, — шепнул сыщик. — Только что из того проулка мимо которого мы прошли кто-то выглянул. Сейчас идём дальше, сворачиваем за угол и резко прячемся в дверных проёмах.
— Слежка, ёшкин кот, класс, — торжествующе прошептала Василиса.
Герасим же новость о «хвосте» воспринял с молчаливым равнодушием, а вот сердечко Глеба Самоварова застучало в бешеном ритме. «А вдруг за углом засада? — подумал он, когда вся компания двинулась дальше. — А вдруг сейчас придётся драться? А я дрался последний раз в школе, к тому же не совсем удачно. Может быть показать бросок через бедро, которому меня научили в школе милиции? Ерунда, улица — это не спортзал, не успеешь выйти на приём, как тебе уже накостыляют между глаз. Хорошо хоть шашка под рукой». Самоваров нащупал рукоять булатного стального клинка.
— Скажите, Глеб, а где вы так здорово научились играть в аглицкий гарпастум? — Нарочито громко спросила Василиса Гороховна, чтобы «топтун, сидящий на хвосте» не догадался, что его заметили.
— Где? — Голос сыщика вновь от волнения дал петуха. — Да у нас в каждом дворе мяч гоняют. В этой, в Туле. Двор на двор, улица на улицу, класс на класс, первенство школы. И ещё по телику показывают, то есть я хотел сказать по радио, то есть в газетах пишут, освещают этот самый, чемпионат.
«Что я несу? — обругал себя Глеб Самоваров. — Какой телек? Какое радио? Какой чемпионат? Ты ещё про московский „Спартак“ растрезвонь, дубина!».
— Ха-ха-ха, как интересно! — Ненатуральным голосом захохотала девушка, когда компания свернула за угол.
Самоваров моментально нашёл дверной проём, в углубление которого вжался, затаив дыхание, а рядом плечом к плечу притиснулась миниатюрная Василиса. Сложнее пришлось телохранителю Герасиму. Здоровенный парень заметался из стороны в сторону, но на узкой улице не было больше никаких укрытий. Тогда здоровяк просто встал в тень, которую отбрасывала крыша одного из домов. Вышло так себе, но на пару секунд могло и сработать.
— А что такое телек и радио? — Зашептала Василиса Гороховна, которая воспринимала всю ситуацию как
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!