Тайные хроники герцога Э - Татьяна Абалова

И если до этого момента я списывала ее доброе отношение ко мне на принадлежность к королевскому роду, то теперь видела – матушка старалась не ради меня, а ради мальчика, попавшего в сложную ситуацию. Ради Конда – истинного короля Рогуверда.

То ли благодаря россыпи подсыхающих болячек, то ли из–за неприметной серой одежды, в которой я была похожа на спешащую по делам мышь, но на Тергенском тракте не обнаружилось ни одно бездельника, что пожелал бы увязаться бы за мной. Я шла так быстро, как только могла, и останавливалась лишь за тем, чтобы глотнуть из бутылки воды.

Тракт представлял собой плотно укатанную дорогу, где в оба направления сновали повозки. Идти приходилось по самому краю, и я от души наглоталась пыли. Пару раз пришлось скатиться в канаву, но то происходило скорее от испуга, чем из–за желания лихого извозчика наехать на меня. На тракте было шумно, грязно и бестолково. Особенно там, где скопление домиков порождало скопление людей. Здесь еще и пахло отвратительно.

– Посторонись! – частенько кричали мне. – Чего вылупилась? Под копыта хочешь угодить?

В очередной раз откашлявшись от пыли и глотнув из бутылки, я огляделась. Одинаковые домики, отличающиеся друг от друга лишь степенью обшарпанности, людская суета, усиливающаяся в том месте, где есть возможность отдохнуть и перекусить – на тракте все подчинялось обслуживанию путешественников.

Вот и на этой небольшой площади шла торговая возня. Лотки со снедью перемежались бочками с водой и с чем–то еще кисло пахнущим. Уточнять я не решилась, достаточно было взглянуть, как путники прикладывались к одной и той же кружке. Чтобы так смело хлебать после опухшего от выпивки бородача или икающего старика, тара как минимум должна быть магически защищена. Но весьма сомнительно, что у каждой бочки с водой стоит по магу, или торговки пользуются каким–нибудь дорогим амулетом, а потому напрашивался определенный вывод – вот одна из причин, по которой в средневековье так быстро распространялся мор. Я уже не говорю о качестве воды. В монастыре пользовались святым источником, а я так вообще пила только кипяченую. Прихоть принцессы.

– А кому пирожков с котеей? – позвала румяная женщина, кутающая лоток с горячей выпечкой куском стеганного одеяла. Пахло так, что я захлебнулась слюной, но опасаясь испробовать кошачьего мяса, на призыв не поддалась. Спросить же, что такое котея не решилась, боясь выдать себя с головой.

Если я ожидала шагнуть с монастырского крыльца в таинственное средневековье со всеми его чудесами, о которых читала, то сейчас, идя по пыльной дороге, была несколько разочарована. Ничего необычного вокруг не происходило. Дома как дома, без особой архитектуры и красивостей. Некоторые подворья предпочитали уединение, и с тыла их прикрывали лес или поле, другие же сбивались в кучку и жались друг к другу заборами.

Единственным развлечением, кроме рассматривания проезжающих по одиночке или целыми отрядами рыцарей и прочего люда, символизирующего дух времени, служило разглядывание вывесок, которыми украшались торговые лавки. Художники делали акцент на картинку, а не на название заведения, что было вполне понятно: они старались ради безграмотных, чтобы те случайно не попали вместо какой–нибудь харчевни в дом наслаждений.

Дома наслаждений! Особенно поразила натуралистичность их вывесок, сумевшая вогнать меня в краску. Нет, как жительница мегаполиса и давний пользователь интернета, я знала, в каких позах и какими способами мужчина может удовлетворить женщину, но видеть все это на щитах в богобоязненном обществе было неожиданно. Я, не веря своим глазам, даже замерла возле одного из таких «рекламных щитов». Уж очень занимательно в заведении под названием «Страстный кобель» изображался групповой секс. Но не он подтолкнул меня остановиться. Третьим в группе был не человек.

Я покачала головой.

– И правда, милая, срам один, – проходившая мимо дородная тетка с корзиной яблок на локте прикрыла рот уголком платка. – До императора у нас подумать о таком безобразии не могли, а сейчас, глянь, что делается!

– Однако… – произнесла я, понимая, какие нравы царят в имперском Рогуверде. Выходит, мне еще повезло, что все три года я провела в монастыре, а не где–нибудь на улице, как обычно случается с теми, кто не имеет жилья.

– Желаете испробовать? Или только посмотреть? – неожиданно раздавшийся вкрадчивый голос заставил нас с теткой подпрыгнуть. Мы буквально понеслись от него прочь. А в спину продолжали кричать: – Псы у нас смирные. Выученные. Кобели всех мастей. Еще пожалеете, что отказались. Один раз живем!

Больше я не останавливалась. Как набрала скорость, так и летела, надеясь до ночи добраться до «Хромой утки». Благо, что в этом названии ничего крамольного не углядела. И если до встречи с «Кобелем», я еще намеревалась напроситься в какую–нибудь попутную повозку, пусть даже в телегу, то теперь сто раз подумала бы, прежде чем с кем–либо заговорить. Королевство, где свободно предлагают всякие гнусности, может порадовать еще более изощренными развлечениями, быть участницей которых я воздержусь.

Ближе к ночи, когда сумрак поглотил большинство красок, а мое «лететь» сменилось на «тащиться», жару вытеснил холодный ветер, и мне пришлось накинуть на себя плащ. Желудок все чаще подвывал от голода – я отложила перекус из–за боязни задержаться в пути, но башмаки начали предательски путаться в подоле, что привело меня к мысли устроить привал, пусть даже на обочине дороги.

Вытянув ноги и вяло жуя кусок сыра, я посматривала по сторонам. Не хотелось заночевать в месте, где непрестанно снуют вооруженные люди, а их на этом отрезке тракта было большинство. Успокаивало лишь то, что одежда воинов имела одинаковую расцветку – сочетание темно–коричневого с охрой, что говорило о принадлежности ратников к одному отряду. Уже разбираясь в местных порядках и ценах на крашенную ткань, я смело могла заявить, что все они принадлежали одному и весьма обеспеченному хозяину.

По дороге я уже встречала и одиноких всадников в рыцарском облачении, и небольшие отряды, одетые и экипированные кое–как, включая самого командира, здесь же чувствовалось наличие денег.

«Все равны как на подбор, с ними дядька Черномор». Роста у проходящих мимо меня богатырей тоже было не занимать. Хмурые и веселые, только направляющиеся в придорожный трактир или вываливающиеся из очередной «Потехи для тела», на серую мышь они не обращали внимания, что было мне на руку.

Подняться и заставить себя идти дальше оказалось затруднительно. Тело устало и начало протестовать: первые шаги дались, как столетней старухе, у которой «заржавели» суставы. Мне даже один из сердобольных воинов подал руку, чтобы я выбралась, наконец, на дорогу. Правда, в этот раз цвета его одежды несколько отличались – здесь коричневый уступил место пурпуру.

Я вздрогнула, когда поняла, что крепкую длань мне предложил представитель элитной верхушки Рогуверда. Вот уж небывалый случай, чтобы пурпур снизошел до сермяжки! Однако высокородный господин тоже не остался доволен спонтанным проявлением милосердия: мой палантин от неловких телодвижений съехал и открыл лицо. Я моментально вспомнила о своих болячках и в смятении принялась извиняться. Элита брезгливо скинул с руки кожаную и наверняка дорогущую перчатку, которой дотронулся до меня, и запрыгнул на подведенного к нему коня. Эх, напугала дяденьку!