Злая зима - Ольга Ярошинская

– Я разделила экспонаты по эпохам и культурной принадлежности, составила полный перечень. Однако некоторые вещи, на мой взгляд, не имели особой ценности, и я выставила их на аукцион, надеясь к тому же поправить финансовое положение, пошатнувшееся после кончины Алекса.

– Соболезную вашей утрате, – пробормотал Брун.

– О, я нисколько не жалела расставаться с этими безделушками, – махнула рукой старушка, не вполне поняв оборотня. – До последнего дня я думала, что это было лучшим решением в моей жизни. Ведь за одно кольцо я получила больше ста тысяч сторнов.

– Ого! – удивился Брун.

– О-го-го, – самодовольно улыбнулась Айседора, заправив лиловый завиток за ухо. – Я, как и вы, пребывала в глубочайшем изумлении. Ведь кольцо не представляло собой ничего особенного: серебро, овальная вставка из красной яшмы, никакой магии. Честно говоря, до того, как мне перечислили деньги, я была уверена, что это ошибка. Но после аукциона вокруг моей коллекции возник нездоровый интерес. Я получила несколько предложений интервью от репортеров, желающих непременно проникнуть в мой дом, меня бомбардируют письмами другие коллекционеры, требуя перечень экспонатов, а позавчера неизвестный проник в хранилище.

– Что-нибудь пропало?

– Только лишь мое спокойствие, – сокрушенно покачала головой Айседора.

Эльза аккуратно открыла дверь бедром, протиснулась в кабинет, держа чашку, исходящую паром.

– Вы обращались в полицию?

– Да, я написала заявление, но, поскольку ничего не пропало и следов взлома нет, его у меня даже не взяли.

– Но вы уверены, что кто-то был в вашем доме, – утвердительно сказал Брун.

– Вампир, – скривилась Айседора.

Чашка в руках Эльзы звякнула о блюдце.

– В коллекции есть довольно редкий предмет – камень фей, который меняет цвет при приближении упырей, – пояснила старушка. – Когда я вернулась с прогулки и, как обычно, прошла в хранилище, чтобы проверить уровень температуры и влажности, камень еще мерцал. Если бы я вернулась на полчаса позже, то ничего бы не заметила.

– Окна и двери были заперты?

– Да. И прислуга клянется, что никто не заходил.

– Если это был старый вампир, то он мог внушить им это, – сказала Эльза. Она поставила чашку на стол, улыбнулась старушке как ни в чем не бывало.

– Именно! – согласилась та. – Они только делают вид, что подчиняются законам. А сами плюют на них с этой своей башни, тень от которой рассекает весь город! Толерантность сыграла с нами, людьми, плохую шутку. Все после того случая в двадцать втором, когда кровосос обратил дочку министра. Все поправки к законам, принятые для уравнения особых в правах, – от лукавого. Вампиры, ведьмы, лепреконы и прочая нечисть паразитируют на человечестве! Надо было уничтожить особых вместо всех этих глупых поправок. – Она осеклась, поймав мрачный взгляд Бруна. – Хотя против оборотней я ничего не имею. Вы могли бы жить в заповедниках.

– Хорошо, я мог бы взяться за ваше дело, – согласился Брун, мысленно приписывая нолик к счету, который он выставит, – но пока не совсем понимаю, чего вы хотите. Состава преступления как такового нет.

– Дело в том, что все репортеры, коллекционеры и прочая шелупонь интересовались, есть ли у меня другие предметы «вампирской» тематики, помимо кольца Бальтазара, – ответила старушка, она отпила из чашки, оставив на белом краешке тонкий розовый след.

– Кольцо Бальтазара? И оно связано с вампирами?

– По-видимому. Но мне об этом неизвестно. Я хочу, чтобы вы узнали, что им всем нужно. И не продешевила ли я с кольцом. – Она хохотнула, выпила еще глоток чая.

– У вас остались фотографии кольца?

– Да, я ведь размещала его фото на сайте аукциона.

– Я могу осмотреть хранилище?

Айседора задумалась, окинула Бруна внимательным взглядом, явно что-то прикидывая.

– Боюсь, вы в него не поместитесь, – сказала она наконец. – Возьмите свою девочку-секретаршу.

– Я без нее никуда, – вздохнул Брун.

* * *

Договорившись с Айседорой о времени визита и выпроводив ее из офиса, Брун мрачно посмотрел на Эльзу.

– Шопинг? – Она выпрыгнула из-за стола, мгновенно накинула шубку.

– Мне надо еще кое с кем встретиться, – сказал он.

– А потом…

– Да… Я же обещал.

– Ладно, – милостиво согласилась Эльза. – Поехали на встречу.

Метель унялась, но небо повисло над городом тяжелым смятым одеялом: того и гляди полезет снежный пух. В грязной каше на дороге пролегли две глубокие колеи для колес, машина скользила по ним, как по лыжне. Через несколько кварталов Брун свернул на пустую стоянку, припарковался.

Эльза вышла из машины, запрокинула голову вверх, рассматривая вывеску. Гамбургер размером с летающую тарелку опасно накренился над парковкой. Нарисованный кетчуп облупился и потемнел до бордового, словно запекшаяся кровь.

Открыв тугую стеклянную дверь, Брун пропустил Эльзу вперед.

– Кафе? – удивилась она. – Мы ведь час назад завтракали!

Брун лишь хмыкнул. Он уселся на потрепанный кожаный диванчик, подгреб к себе меню. Эльза повесила шубу на рогатую вешалку и опустилась на стул напротив, с любопытством изучая заведение. Плетеные перегородки, разделяющие кафе на секторы, были обвиты живыми цветами, картины в виде фальшивых окон зрительно раздвигали пространство. В первом окне была улица, блестящая от недавнего дождя, в лужах отражалась радуга и плясали солнечные зайчики. Вторая картина изображала лавандовые поля – ровные сиреневые ряды, тянущиеся к закатному солнцу. Из третьего открывался вид на пустынное побережье с полосатым маяком, такой реалистичный, что оттуда будто бы тянуло солоноватой свежестью моря.

– Привет, Брун. Тебе как обычно? – полноватая официантка в желтом платье, немилосердно обтягивающем все ее складочки, облокотилась на стол и мягко улыбнулась. Острые ноготки впились в деревянную столешницу.

– Мне томатный сок, – сухо обозначила свое присутствие Эльза.

– Привет, Марта, – ответил Брун. – Как обычно и еще вишневый пирог. Я гляжу, у вас малолюдно.

– Да, после завтрака народ разошелся, а время обеда еще не подошло. Не ожидала увидеть тебя до полудня. Неужели медведю не спится зимой? – Она томно выгнулась, облизала Бруна взглядом.

Брун молча протянул ей меню, скупо улыбнувшись. Официантка выпрямилась, царапнув ноготками стол, и наконец удостоила Эльзу взглядом. Зрачки в зеленых глазах сжались в узкие щелки. Марта сморщила нос, тихо фыркнула и ушла на кухню, покачивая крутыми бедрами.

– Кошка. Не любит других самок на своей территории, – пояснил Брун.

– Как-то это не очень для бизнеса, – заметила Эльза.

– Сюда в основном полицейские заходят, – Брун кивнул на отделение через дорогу. – А там женщин мало.