Не выходи из дома - Сьюзен Льюис

Эта парочка – непревзойденные актеры.

– Просто сними мне несколько кадров со скалами и ракушками, – перед уходом проинструктировала ее Пейдж. – Ничего этакого, мне они нужны, чтобы напомнить формы и цвета. А еще не могла бы ты подержать пару минут телефон, чтобы записать звук волн, это будет круто!

– Что-нибудь еще, мистер Де Милль[19]?

– Что?

– Ничего. Такое впечатление, что ты снимаешь настоящую эпопею.

– Не исключено.

Пейдж послала каждому из родителей по воздушному поцелую и выскочила за дверь с тяжелым рюкзаком за спиной, в одной руке – телефон, в другой – тост, а на заднем фоне вопила недовольная Флора, которая хотела в коробку для завтраков белый хлеб, а не ржаной.

Отсняв то, что, как она надеялась, удовлетворит старшую дочь, и еще несколько раз бросив мячик неугомонному Пончику, Дженна направилась обратно к порту, постепенно ее мысли переключились с семейных дел на профессиональные обязанности, запланированные на сегодняшний день. Большая часть утра уйдет на переписку по электронной почте, Фейсбук, Твиттер, профессиональную социальную сеть ЛинкедИн и посты в Интернете, а еще надо проверить рабочий ящик Бены, посмотреть, не требуют ли какие-то письма срочного внимания. Затем нужно будет позвонить одному из самых плодовитых новеллистов из Фишгарда, чтобы обсудить последнюю рукопись, которая, к счастью, почти не требует правки. Он будет счастлив услышать это. Зато не обрадуется другая писательница, новичок в этом деле, третья версия ее рукописи потребовала гораздо большего количества сокращений, чем те, на которые она уже согласилась, поэтому Дженна не удивится, если эта бывшая директриса школы решительно воспротивится и отзовет рукопись. Жаль, если так, не только потому, что она проявила себя как многообещающий автор, но и потому, что у них в руках увлекательная история в духе романа о Джин Броди[20] с очень сильной главной героиней и сдержанным юмором, благодаря чему книга будет хорошо продаваться. Просто нужно привести в порядок темп и структуру повествования, а еще добавить немного драматизма развязке, и все готово.

Если бы только Дженне удалось продвинуться с ее собственной книгой. Может быть, редактор из нее лучше, чем писатель.

Спустя несколько минут она прицепила Пончика на поводок и повела пса в центр Порт-Эйнона, который состоял из небольшого кругового перекрестка, закусочной «Моряк», где подавали рыбу с картошкой, кафе «Каюта капитана» и сувенирной лавки, так что нет особых проблем увидеть автомобиль. Но в поле зрения была лишь одна машина.

Как ни странно, никаких следов Джека.

Дженна скользнула взглядом по дюнам, вверх и вниз, вдоль основной парковки к кемпингу на набережной, где было пусто, а потом решила, что муж, наверное, зашел в туалет или же его подкараулил кто-то из местных.

Подождав пару минут, Дженна вытащила телефон и позвонила ему.

– Джек, где ты? – спросила она его голосовую почту. – Я у машины, но не могу сесть в нее.

Обратного звонка немедленно не последовало, так что Дженна побрела мимо выбеленных летних домиков к церкви, рядом с которой возвышалась статуя старшины спасательной лодки, вызывавшая неизменный восторг у детей. Она глянула на ресторан «Хижина контрабандиста», проходя мимо. Однако в это время года ресторан закрыт, поэтому она не ожидала там никого увидеть. Чуть дальше дорога сворачивала к постоялому двору «Корабль», куда Джек время от времени ходил выпить пинту пива и поболтать с местными. Вряд ли он пошел туда сейчас, но Дженна все же прошла двадцать метров, чтобы проверить, и обнаружила, что двери накрепко заперты, а внутри не горит свет.

Сбитая с толку и не уверенная, волноваться ли ей или злиться на Джека, поскольку начинался дождь, Дженна вернулась к машине.

– Джек, где тебя черти носят?! – потребовала она ответа у его голосовой почты. – Вернись немедленно. Мне нужно домой!

– Это очень мило с твоей стороны, – сказала Пейдж, когда Шарлотта протянула деньги за оба обеда. – Папа должен был уже приехать. Думаю, он забыл. Типично для него. Они так помешались на этом своем проекте, что мы можем уйти из дома или прославиться, а родители и не заметят.

– Подумай о свободе, – напомнила ей Шарлотта. – И не беспокойся о деньгах. Завтра вернешь. Куда сядем?

Пока они с Пейдж искали свободный столик в переполненной столовой, кто-то внезапно толкнул Пейдж сзади, да так, что тарелка улетела с подноса.

– Господи, мне та-а-а-а-а-ак жаль! – воскликнула Келли Дарем тоном, который не оставлял сомнений, что ей ни капельки не жаль.

Келли с ее идеально круглым лицом, накладными ресницами, тату и обесцвеченными волосами выглядела вычурно. «Село», как обычно ее описывала Шарлотта, другие называли ее «шалавой» или «жирной коровой», однако никто не осмелился бы сказать подобное ей в лицо. Все знали, что Келли принадлежит к известному семейству Дарем из района Киллей в Суонси – не то чтоб фешенебельного, но определенно не такого замшелого, как многие другие районы, – и никто не связывался с Даремами.

Пейдж посмотрела на Шарлотту, щеки которой стали такими же пунцовыми, как и у нее самой. Пейдж кожей ощущала, что все смотрят на нее и ждут, что она предпримет.

– Драка, драка, драка! – воскликнул девятилетний пацан за ближайшим к ним столиком, ударяя по столу кулаками и топая ногами.

У Пейдж не было ни малейшего желания ввязываться в драку с Келли, та была намного крупнее, кроме того, рядом с Келли постоянно толклась целая армия приспешников, которых в школе называли дармитами, поэтому Пейдж просто присела на корточки и начала убирать с пола еду.

– Скажи-ка мне, Пейдж, – нараспев сказала Келли, – как поживает твой дружок-калека?

Поскольку Ли Форест, хромой паренек, которого Пейдж как-то раз защитила от нападок Келли, ушел из школы вскоре после того случая, Пейдж понятия не имела, как он поживает, но предпочла промолчать.

– Это правда, – продолжила Келли, – что ты меня обзывала?

У Пейдж екнуло сердце.

– Мы ведь все слышали, да? – спросила Келли свою свиту.

– Да, мы точно слышали! – подтвердила Бетани Гейтс.

– Хочешь обозвать меня в лицо? – поинтересовалась Келли.

Почувствовав, как по телу прокатилась волна страха и унижения, Пейдж продолжила убирать с пола остатки обеда, ожидая, что Келли в любой момент пнет ее.

– Похоже, кишка тонка.

– Я никогда не говорила про тебя ничего плохого, – сказала Пейдж, а свита Келли начала фыркать и называть ее «трусихой».

– Тогда что это было? – спросила Келли.