Александра - Анастасия Клейменова

Алексу.

Девочка подошла ко мне и поцеловала меня в губы. Сама.

– Ты что с ума сошла? А если твоя бабушка увидит? – произнес я шепотом.

– Не увидит, – уверенным голосом проговорила Саша. – По телевизору начался её любимый сериал.

И, правда, баба Маша уже где-то смеялась, то ли в зале, то ли в спальне.

– Теперь можешь идти, – сказала мне Алекса.

Я открыл дверь, начал спускаться по лестнице.

– Не забудь про вечерние пирожки! – услышал я вслед.

Едва я вышел из подъезда, мой телефон зазвонил.

– Ты где пропадаешь? – услышал я в трубке знакомый голос. – Борщ уже разогрет!

– Мама, мамочка, ты прости, – закричал я в ответ на всю улицу. – Я уже покушал борща, я больше не хочу! Да, да, Мария Тимофеевна накормила.

Я не удержался и посмотрел на разбитое мной стекло.

Саша стояла возле окна и махала мне рукой, я тоже помахал ей в ответ.

9 глава

Игра в футбол

Когда я вернулся домой, мама, улыбаясь, встретила меня у порога.

– Как дела, сынок? – спросила она меня. – Ты что с ребятами заигрался?

– Да, мам, с ребятами.

– Ты мой маленький…

Мама погладила меня по голове.

– Чай-то попьешь? – спросила она меня.

– От чая не откажусь!

Пока я пил чай, на кухню зашёл папа. Сегодня он был ещё дома, не на работе.

– Что, малыш, решил свои проблемы? Отдал деньги? – спросил он меня.

– Да, пап, отдал.

– Молодец!

Папа вышел из кухни, а я удивился ещё раз, почему он у меня не спросит, на что я потратил восемьсот рублей.

Наверное, он мне так хорошо доверял.

После папиного ухода, на кухню зашла мама. Она села за стол рядом со мной, налила себе тоже чай.

– Сынок, – спросила она меня. – Что-то я заметила к нам в последние дни перестал приходить Женя.

– Женя? А Женя… делает с родителями ремонт. Ему некогда! – сказал я, опережая мамин вопрос.

– Странные у вас какие-то отношения, мог бы тебе хоть раз позвонить.

– Не переживай, мама. С Женей мы переписываемся, – сказал я.

– Сынок… у тебя, правда, всё хорошо?

– Правда, мам. Не волнуйся.

– Ну дай бог.

Мама вышла из кухни, а я зашел на своем телефоне в вацап. Женьки в «онлайне» не было. Зато сидел в «онлайне» Мишка.

– Привет! Ты что с нами перестал гулять? – написал мне Миха.

Значит, Женька, все-таки не рассказал о нашей ссоре.

Я промолчал, не придумав сразу, что отвечать Михе.

– Ни ты не гуляешь, ни Женька. Вообще забыли нас. Женька ремонт с предками делает, а ты что, тоже занят ремонтом?

Странно, откуда я так точно сказал маме о ремонте. Наверное, Женька мне как-то говорил, что он с родителями собирается делать ремонт.

– Да! – ответил я.

На кухню вошел папа, внимательно посмотрел на меня.

– Сынок, ты помнишь, что мы с мамой на прошлой неделе купили на кухню новые обои? – спросил он меня.

– Помню, – ответил я папе.

– Мы решили их поклеить, будешь нам помогать?

– Буду!

Я усмехнулся, вспомнив о том, как когда-то мама ещё года два назад рассказывала мне, что наши мысли нередко воплощаются в реальность и потому «думать о плохом» опасно.

После чаепития я ушёл к себе в комнату, стал играть в компьютер, мой телефон внезапно зазвонил.

Звонил Мишка. Я тут же поднял трубку.

– Слушай, отпросись у предков ненадолго. Нам нужен сильный вратарь! Этих гавриков, наконец, отделаем! Я жду тебя на стадионе! – сказал он мне.

Я тут же начал собираться, зная точно, что поиграть в футбол меня отпустят.

Я надел спортивный костюм, кроссовки и помчался к выходу…

К моему удивлению, на стадионе, присутствовал и Женька.

Он сказал мне «привет», пожал мне руку, и я понял, что вовсе не хочу больше с ним сводить счеты за былые обиды.

Мы играли до семи часов вечера. Забили нашим противникам девять голов, а они нам, к несчастью, одиннадцать.

Но проигрыш не очень сильно огорчил нас.

Мы были счастливы, что были вместе, что, наконец, собрались полным составом.

Сидя на траве, мы пили сок, купив его заранее в магазине, и вспоминали игру.

Мишка хвалил меня, я хвалил Мишку, а все вместе мы были твёрдо уверены в том, что в следующий раз, обязательно одолеем наших противников.

Пока я сидел на стадионе и пил с друзьями сок, мой телефон зазвенел. Я машинально, не глядя на монитор, нажал клавишу ответа.

– Сколько можно тебя ждать? – услышал я в трубке. – Пирожки уже горячие. Приходи скорей, малыш!

«Малыш». А голос вовсе не мамин.

– Не узнал? Это я, Саша. Не удивляйся, твой номер записан на странице «В контакте». Я тебя жду!

Я встал с травы.

– Пацаны, – виновато пробормотал я, обращаясь к своим друзьям. – Я пойду домой, мне это… обои надо клеить… помогать. Маме.

– Ну иди, – сказал мне Мишка. – Пока.

– Правильно, – отозвался на мои слова Толик. – Родителям надо помогать!

Он был самый правильный и послушный из нашей компании.

Лишь Женька на меня посмотрел ехидно.

– А тебе, правда, мама звонила? – спросил он меня.

– Правда. Что пристал?!

В этом «что пристал» я, пожалуй, уже выдал себя с головы до ног, но похоже никто, кроме Женьки ничего не понял.

– Евгеха, отстань от человека, – сказал Миша. – Пусть идёт, мать, что, одна должна с обоями мучиться!?

Я облегчённо вздохнул…

Мы сидели на кухне, трескали пирожки Марии Тимофеевны, я с огромным чувством, в живописных красках описывал футбол.

– И вот значит мы забили гол… Мишка схватил мяч, побежал, я притаился, сердце моё бешено колотилось. Огромная ответственность лежала на мне…

Не знаю отчего я так, не по-современному рассказывал о своей последней игре в футбол.

Говорить правильные красивые слова у меня получалось на каком-то автомате. Я сам удивлялся своей речи, но остановиться не мог.

Мария Тимофеевна улыбалась, слушая мой рассказ. Саша же не подавала ни малейшего признака удивления, хотя каждое моё слово поглощала с большим интересом, и я это замечал.

Как только я окончил свой рассказ, Алекса тут же искренне, неподдельно воскликнула:

– Здорово!

А через несколько секунд добавила:

– Я тоже очень люблю футбол. Ты не зайдешь за мной завтра, когда на стадион пойдешь? Я помогу вам выиграть…

– Надо же какая самоуверенная! Сразу – помогу выиграть! – подумал я.

Но сказал другое:

– Конечно, зайду, Алекса!

Мария Тимофеевна усмехнулась, услышав необычное обращение к её внучке, и предложила мне попробовать конфеты, стоящие на столе.

Но я уплетал только пирожки, один за другим. Настолько уплетал, что мне даже становилось стыдно. Впрочем, мне было не настолько стыдно, насколько