Семиевие - Нил Стивенсон

– Госпожа президент, – произнесла она напевно, – вам, без сомнения, известно, что станция способна принять очень ограниченное количество дополнительного персонала. Думается, здесь есть что обсудить.

– Простите, госпожа президент, могу я ответить? – вмешался доктор Харрис.

Дина успела заметить, как глаза президента сверкнули, а на ее лице мелькнуло шокированное выражение. Президента Соединенных Штатов перебили. Оттерли в сторону. У женщины, пробившейся на самую вершину, надо полагать, именно в этой области нервные окончания имели особую чувствительность.

Только все было не совсем так. Вопрос, который задала себе Джей-Би-Эф, был не: «Как он посмел меня перебить только потому, потому что я женщина?» Время таких вопросов уже прошло. Вероятно, она спрашивала себя: «Неужели пост президента США уже ничего не значит?»

– Лина, вы здесь? – спросил доктор Харрис. – Будьте добры, разверните камеру так, чтобы… ага, вот вы где! Лина, я читал ваши работы о групповом поведении карибских рыб. Классные статьи!

– Не знала, что подводный мир вас тоже интересует, – откликнулась Лина Феррейра. – Благодарю вас.

Странное существо человек, подумала Дина. В такой момент – и подобные разговоры.

– А видео просто поразительные! Рыбы движутся плотной стаей, пока не встретят хищника. В этот момент в середине стаи образуется отверстие, и хищник проходит насквозь, так и не поймав ни одной рыбы. Мгновение спустя стая – вновь единое целое. На самом деле пока еще ничего не решено, но…

– Но вы хотите использовать роевое поведение для ковчега?

– Проект, который мы рассматриваем, называется «Облачный Ковчег», – снова вступила в разговор президент. – И да, вы все поняли правильно. Вместо того чтобы сложить все яйца в одну корзину…

– Яйца и сперматозоиды, – пробормотал со своим ланкаширским акцентом Джибран так тихо, что никто, кроме Дины, его не услышал.

– …мы воспользуемся распределенной архитектурой, – Джей-Би-Эф подчеркнула последние слова чуть больше, чем следовало; можно было заподозрить, что она сама впервые их услышала минут десять назад. – Каждый из кораблей Облачного Ковчега будет в определенной степени независим. Как мне объяснили, производство поставят на конвейер и станут запускать их в космос с максимально возможной частотой. Они образуют вокруг «Иззи» подобие роя. В безопасной ситуации они будут соединяться друг с другом, словно детали конструктора, и люди смогут свободно переходить с корабля на корабль. Но как только приблизится метеорит – вжух! – Она растопырила пальцы, ногти, покрытые багровым лаком, устремились врассыпную друг от друга.

«А сама «Иззи»?» – подумала Дина. Ей хватило рассудка пока не озвучивать этот вопрос.

– Чтобы к этому подготовиться, для всех вас найдется работа, – сказала президент. – Поэтому я попросила директора присутствовать на телеконференции. – Она имела в виду Скотта Спалдинга, директора НАСА. – Я передаю слово Спарки, который введет каждого в курс дела. Как вы понимаете, у меня есть и другие неотложные заботы, так что на сегодня я вынуждена с вами распрощаться.

Двенадцать человек в «банане» пробормотали положенные в данном случае слова благодарности, что позволило президенту покинуть конференц-зал, из которого была организована передача. Кто-то принялся вертеть камеру, пока в ее поле зрения не оказался Скотт Спалдинг. Тот успел где-то раздобыть приличный пиджак, однако галстука на нем не было и, вероятно, уже никогда в жизни не будет. В молодости Спарки должен был участвовать в полете «Аполлона», отмененном в ходе бюджетных сокращений в начале семидесятых. Отряд астронавтов он не покинул, а за время последовавшего перерыва в полетах сумел защитить диссертацию. Невезение продолжилось – полет Спарки на «Скайлэб» тоже отменился, поскольку станция преждевременно вошла в плотные слои атмосферы. Его упорство наконец принесло плоды в восьмидесятых, когда после ряда миссий на шаттлах он сделался кем-то вроде гроссмейстера корпуса астронавтов, одинаково способного чинить солнечные батареи и цитировать наизусть Райнера Марию Рильке. Следующие лет двадцать он работал в различных техностартапах, успешных и не очень, а директором НАСА стал не так давно в процессе малопонятной реорганизации агентства. Большинство находившихся в «банане» считали его неплохим парнем, пусть и немного себе на уме, и в целом рассчитывали, случись серьезная нужда, на его поддержку.

Трудно сказать, какие именно строки Рильке, по мнению Спарки, отвечали нынешнему моменту, но когда камера развернулась и автоматически сфокусировалась на его одутловатом морщинистом лице, на мгновение возникло впечатление, что он сейчас и впрямь изречет цитату. Потом Спарки встряхнулся и уставился светло-голубыми глазами прямо в объектив:

– Слов у меня не хватает, поэтому сразу к делу. Айви, командование остается на тебе. Никого лучше у меня нет. Твоя задача – руководить происходящим наверху, держать связь с Землей, сообщать нам о ваших потребностях и проблемах. Если помимо этого тебе вдруг окажется нечем заняться, дай мне знать, и я подберу тебе хобби, – и он подмигнул.

Затем Спарки прошелся по всему списку.

Фрэнк Каспер, инженер-электронщик из Канады, и Спенсер Грайндстафф, американский специалист в области телекоммуникаций, чье присутствие на станции было, по всей видимости, связано с разведкой, должны были развернуть сетевую инфраструктуру, необходимую для деятельности Облачного Ковчега. Джибран, техник по обслуживанию научной аппаратуры, на которого в любом случае постоянно сыпались такого рода задания, придавался им в помощь.

Федор Пантелеймонов, седовласый специалист по работам в открытом космосе, и Зик Питерсен, пилот американских ВВС, больше похожий на юношу, но тоже проведший не одну смену в скафандре, начинали готовиться к прибытию новых модулей – которые, как их заверили, будут разработаны и изготовлены с нехарактерной для НАСА скоростью и начнут прибывать меньше чем через месяц. Дине такой оптимизм показался смехотворным, пока она не вспомнила, что на это будут брошены практически все земные ресурсы.

Конрада Барта попросили задержаться после совещания для беседы с Дюбом. Было очевидно, что его задача – перенацелить все до одного астрономические приборы на борту на обнаружение представляющих угрозу камней. Эту тему явно никто не желал обсуждать в подробностях. Какого бы размера осколок ни попал в «Иззи», все будет кончено. В этом смысле особого предмета для обсуждения действительно не было.

Представители биологических наук включали в себя Лину Феррейру, австралийку Маргарет Колан, изучавшую влияние космических полетов на человеческий организм, и Дзюна Уэду, японского биофизика, который проводил эксперименты по влиянию космического излучения на живую ткань. В общем смысле к ним можно было отнести и Марко Альдебранди, итальянского инженера, чья работа имела более практический характер и заключалась в поддержке систем жизнеобеспечения, без которых все они бы долго не протянули. Из этой четверки Лина имела особый статус, поскольку за ее плечами были исследования роевого поведения. На станции она занималась совсем другим, однако сейчас должна была стряхнуть пыль со своих прежних умений и сделать их своей основной профессией. Спарки выдал ей карт-бланш на то, чтобы забиться куда-нибудь в укромный уголок и какое-то время загружать в мозг статьи по теме, пока она полностью не войдет в курс последних достижений. Маргарет и Дзюну приказали забыть про абстрактные научные задачи и под руководством Марко готовить «Иззи» к значительному приросту населения.